В одном месте из воды торчал кусок мачты, на котором держались остатки разбитых алебастровых парусов.
Три расы в этих местах жили в мире, но они не объединились по-настоящему, пока оборотни, или как уж их тогда называли — Вик не знал этого, — не протянули им руку дружбы. Он мало что знал об истории оборотней, хотя многие часы искал в Библиотеке сведения о них. Он хотел узнать об этом народе все возможное ради Найгала — ведь уборщик был оборотнем. О них писали лишь немногие ученые, которые самонадеянно считали, что знают оборотней. Часто прочитанные Виком книги противоречили друг другу. Соглашались они в одном — в истории создания города. Того самого города, в центре которого Вик сейчас стоял в рабских оковах, ожидая, пока его продадут, — теперь это было дурное место, и называлось оно Мысом Повешенного Эльфа.
Вик поднял глаза, чтобы рассмотреть то, что находилось выше миниатюрного Серебряного моря и гавани, где от человеческого города оставались только разрушенные здания. На виденных им рисунках этот город был огромен. Доклады, сохранившиеся от времен до Переворота, называли его крупнейшим местом обитания людей. Несмотря на неуемную энергию и стремление к поиску новых и необычных вещей, тысячи людей все же оседали на берегах Серебряного моря.
В городе, изображенном на фонтане, было много высоких зданий, до боли знакомых Вику. Он прошел мимо их оригиналов, когда прибыл в Мыс Повешенного Эльфа. Оборотни так никому и не сказали, где их родина, и некоторые историки высказывали мнение, что оборотни пришли с другой стороны известного времени и пространства. Но все соглашались в том, что для оборотней это место на берегу Серебряного моря много значило. Возможно, здесь находился источник магии, с которой они так легко управлялись.
Вик смотрел на город на фонтане, на ведшие к нему девять уступов. Место для его строительства было выбрано не случайно. Уступы позволяли держать подальше любых незваных гостей. В городе собрались представители людей, эльфов, гномов и оборотней, чтобы объединиться в осуществлении желаний своих народов.
Они назвали город Мечтой, потому что он и был символом великой мечты. Мечта, вспоминал Вик, с особой тяжестью ощущая вес своих цепей, показывала миру, что, если осмелиться, можно достичь того, к чему стремишься.
Гоблины ненавидели этот город, потому что объединенные армии людей, эльфов и гномов изгнали их из всех его окрестностей. Маршруты торговых караванов, приходивших в Мечту через горы, стали куда опаснее для гоблинов, чем для торговцев.
Маленький библиотекарь знал, что никто так и не выяснил, что случилось с городом во время Переворота. Говорили, что собранные здесь великие библиотеки отправили морем в Рассветные Пустоши, но эти корабли так и не доплыли до Хранилища Всех Известных Знаний. Некоторые библиотекари считали, что они погибли в сильный шторм. Другие вообще не верили, что Мечта существовала. От города ничего не осталось, кроме обрывков разрозненных сведений, которые невозможно было проверить, да историй, которые рассказывали люди, называвшие себя моряками Серебряного моря.
Город существовал, думал Вик со слезами на глазах. Он представил все то, что было здесь потеряно. Маленького библиотекаря мучила мысль о книгах, которые, должно быть, сожгли мстительные гоблины по приказу лорда Харриона. Но пропало не только это. Видя столько зданий, Вик понимал, что даже крепкие и многочисленные корабли моряков Серебряного моря не могли переправить в безопасные места все население. Он даже вообразить не мог, сколько семей погибло в домах или на улицах, сражаясь за свой город.
И именно здесь, как рассказывали, оборотни принесли последнюю жертву, отдав свою красоту, и разум, и свои крылья как плату за свое высокомерие и тщеславие, пытаясь остановить уничтожавшего мир повелителя гоблинов.
Неужели это правда? Вик еще раз внимательно осмотрел фонтан, стараясь все запомнить. Ему хотелось вытащить дневник и зарисовать его. Выглядел теперь фонтан ужасно, но он подтвердил бы легенды и стал бы еще одним вкладом в правдивую историческую картину, которую составляли библиотекари Рассветных Пустошей.
Но пока об этом знал только Вик.
Из ниоткуда примчался холодный ветер, учинив небольшой переполох среди ждавших аукциона рабов. Вик вздрогнул, слушая замирающие звуки ветра и глядя, как собравшиеся покупатели кутались в плащи, чтобы удержать тепло.
Грубый толчок в плечо оторвал Вика от меланхолических размышлений. Он с трудом перевел глаза с высокого фонтана на мрачную действительность в лице толкнувшего его гоблина.
— Шевелись, — гнусаво сказал гоблин. — Мы же не будем тут с тобой все утро возиться!
Вик шагнул вперед, внезапно ощутив расстояние, отделявшее его от других рабов. Они смотрели на него с любопытством и некоторым раздражением. Наверное, боялись, что из-за него у всех будут новые неприятности. Вик отвернулся, не глядя даже на Харрана. Если охранники узнают от рабов, что он способен на глупость, то с ним, пожалуй, обойдутся сурово. Тогда он уж точно окажется в шахтах. Именно так кончали рабы-бунтовщики — их приковывали за ногу в шахтенном стволе без каких-либо инструментов, чтобы они не перепилили цепи. Там двеллеры наполняли вагонетки рудой и отбросами, а если в шахте вдруг случался завал, то убежать они не могли.
Вик вздрогнул от этой мысли, и в животе у него снова заныло. «Ну пожалуйста, пожалуйста, пусть меня не пошлют в шахты», — думал он.
— А сколько предложите за эти отличные экземпляры?
Через несколько часов Вик, голодный и еще более напуганный, стоял в одной группе с молодыми рабами из своего загона. Он скоро понял, что группы отбирали сначала по метке в ухе, потом по здоровью и возрасту. Библиотекарь оказался вместе с Харраном и другими молодыми двеллерами, которые сохранили относительно здоровый вид, несмотря на заключение и работу на уборке в последние три дня.
— Для половинчиков они очень сильные, — с энтузиазмом объявил аукционер. Это был высокий человек с длинной каштановой бородой. Его громкий голос гулко разносился по всему двору. На аукционере была бело-зеленая мантия и шляпа с загнутыми полями. — Гарантируется, что у них неплохое здоровье.
Толпа одобрительно рассмеялась. Фраза насчет гарантий здоровья вызывала смешки каждый раз.
Стоя на возвышении рядом с аукционером, Вик смотрел на рассевшихся на раскладных стульях покупателей. Самые богатые занимали отдельные кабины, располагавшиеся над рядами сидений, и там им даже подавали обед полуодетые человеческие девушки. С тележек продавались угощения, и от их запаха у Вика заурчало в животе.
— Эта группа отлично подойдет для шахт, — предложил аукционер, поглядывая на кабины, над которыми развевались знамена крупных шахт, которые Орфо Кадар запустил в действие вокруг города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Три расы в этих местах жили в мире, но они не объединились по-настоящему, пока оборотни, или как уж их тогда называли — Вик не знал этого, — не протянули им руку дружбы. Он мало что знал об истории оборотней, хотя многие часы искал в Библиотеке сведения о них. Он хотел узнать об этом народе все возможное ради Найгала — ведь уборщик был оборотнем. О них писали лишь немногие ученые, которые самонадеянно считали, что знают оборотней. Часто прочитанные Виком книги противоречили друг другу. Соглашались они в одном — в истории создания города. Того самого города, в центре которого Вик сейчас стоял в рабских оковах, ожидая, пока его продадут, — теперь это было дурное место, и называлось оно Мысом Повешенного Эльфа.
Вик поднял глаза, чтобы рассмотреть то, что находилось выше миниатюрного Серебряного моря и гавани, где от человеческого города оставались только разрушенные здания. На виденных им рисунках этот город был огромен. Доклады, сохранившиеся от времен до Переворота, называли его крупнейшим местом обитания людей. Несмотря на неуемную энергию и стремление к поиску новых и необычных вещей, тысячи людей все же оседали на берегах Серебряного моря.
В городе, изображенном на фонтане, было много высоких зданий, до боли знакомых Вику. Он прошел мимо их оригиналов, когда прибыл в Мыс Повешенного Эльфа. Оборотни так никому и не сказали, где их родина, и некоторые историки высказывали мнение, что оборотни пришли с другой стороны известного времени и пространства. Но все соглашались в том, что для оборотней это место на берегу Серебряного моря много значило. Возможно, здесь находился источник магии, с которой они так легко управлялись.
Вик смотрел на город на фонтане, на ведшие к нему девять уступов. Место для его строительства было выбрано не случайно. Уступы позволяли держать подальше любых незваных гостей. В городе собрались представители людей, эльфов, гномов и оборотней, чтобы объединиться в осуществлении желаний своих народов.
Они назвали город Мечтой, потому что он и был символом великой мечты. Мечта, вспоминал Вик, с особой тяжестью ощущая вес своих цепей, показывала миру, что, если осмелиться, можно достичь того, к чему стремишься.
Гоблины ненавидели этот город, потому что объединенные армии людей, эльфов и гномов изгнали их из всех его окрестностей. Маршруты торговых караванов, приходивших в Мечту через горы, стали куда опаснее для гоблинов, чем для торговцев.
Маленький библиотекарь знал, что никто так и не выяснил, что случилось с городом во время Переворота. Говорили, что собранные здесь великие библиотеки отправили морем в Рассветные Пустоши, но эти корабли так и не доплыли до Хранилища Всех Известных Знаний. Некоторые библиотекари считали, что они погибли в сильный шторм. Другие вообще не верили, что Мечта существовала. От города ничего не осталось, кроме обрывков разрозненных сведений, которые невозможно было проверить, да историй, которые рассказывали люди, называвшие себя моряками Серебряного моря.
Город существовал, думал Вик со слезами на глазах. Он представил все то, что было здесь потеряно. Маленького библиотекаря мучила мысль о книгах, которые, должно быть, сожгли мстительные гоблины по приказу лорда Харриона. Но пропало не только это. Видя столько зданий, Вик понимал, что даже крепкие и многочисленные корабли моряков Серебряного моря не могли переправить в безопасные места все население. Он даже вообразить не мог, сколько семей погибло в домах или на улицах, сражаясь за свой город.
И именно здесь, как рассказывали, оборотни принесли последнюю жертву, отдав свою красоту, и разум, и свои крылья как плату за свое высокомерие и тщеславие, пытаясь остановить уничтожавшего мир повелителя гоблинов.
Неужели это правда? Вик еще раз внимательно осмотрел фонтан, стараясь все запомнить. Ему хотелось вытащить дневник и зарисовать его. Выглядел теперь фонтан ужасно, но он подтвердил бы легенды и стал бы еще одним вкладом в правдивую историческую картину, которую составляли библиотекари Рассветных Пустошей.
Но пока об этом знал только Вик.
Из ниоткуда примчался холодный ветер, учинив небольшой переполох среди ждавших аукциона рабов. Вик вздрогнул, слушая замирающие звуки ветра и глядя, как собравшиеся покупатели кутались в плащи, чтобы удержать тепло.
Грубый толчок в плечо оторвал Вика от меланхолических размышлений. Он с трудом перевел глаза с высокого фонтана на мрачную действительность в лице толкнувшего его гоблина.
— Шевелись, — гнусаво сказал гоблин. — Мы же не будем тут с тобой все утро возиться!
Вик шагнул вперед, внезапно ощутив расстояние, отделявшее его от других рабов. Они смотрели на него с любопытством и некоторым раздражением. Наверное, боялись, что из-за него у всех будут новые неприятности. Вик отвернулся, не глядя даже на Харрана. Если охранники узнают от рабов, что он способен на глупость, то с ним, пожалуй, обойдутся сурово. Тогда он уж точно окажется в шахтах. Именно так кончали рабы-бунтовщики — их приковывали за ногу в шахтенном стволе без каких-либо инструментов, чтобы они не перепилили цепи. Там двеллеры наполняли вагонетки рудой и отбросами, а если в шахте вдруг случался завал, то убежать они не могли.
Вик вздрогнул от этой мысли, и в животе у него снова заныло. «Ну пожалуйста, пожалуйста, пусть меня не пошлют в шахты», — думал он.
— А сколько предложите за эти отличные экземпляры?
Через несколько часов Вик, голодный и еще более напуганный, стоял в одной группе с молодыми рабами из своего загона. Он скоро понял, что группы отбирали сначала по метке в ухе, потом по здоровью и возрасту. Библиотекарь оказался вместе с Харраном и другими молодыми двеллерами, которые сохранили относительно здоровый вид, несмотря на заключение и работу на уборке в последние три дня.
— Для половинчиков они очень сильные, — с энтузиазмом объявил аукционер. Это был высокий человек с длинной каштановой бородой. Его громкий голос гулко разносился по всему двору. На аукционере была бело-зеленая мантия и шляпа с загнутыми полями. — Гарантируется, что у них неплохое здоровье.
Толпа одобрительно рассмеялась. Фраза насчет гарантий здоровья вызывала смешки каждый раз.
Стоя на возвышении рядом с аукционером, Вик смотрел на рассевшихся на раскладных стульях покупателей. Самые богатые занимали отдельные кабины, располагавшиеся над рядами сидений, и там им даже подавали обед полуодетые человеческие девушки. С тележек продавались угощения, и от их запаха у Вика заурчало в животе.
— Эта группа отлично подойдет для шахт, — предложил аукционер, поглядывая на кабины, над которыми развевались знамена крупных шахт, которые Орфо Кадар запустил в действие вокруг города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105