Так было веками, так будет и сейчас. Знать иногда отступает, но растущие аппетиты непременно погонят ее в ответную атаку. С какой стати они должны ломать свою натуру? Что заставит хищников жевать сено? Вы помогли принцу вернуть трон? Спасибо огромное, только вот нужен ли тот ему без сытых рыцарей и обильной казны? Знать, как подметил Джангес, живет, питаясь соками черного люда, и никогда от этого не откажется. Из-за алчности или тупоумия она не способна даже толком учиться на прежних ошибках. Разве облегчило крестьянское ярмо хоть одно из крупных восстаний? Скольких благородных господ предали лютой смерти, скольких надменных барынь пустили по рукам, сколько замков выжгли дотла? Вместо того чтобы испугаться и дать послабления, выжившие множат казни и пытки, усмиряя, а точнее, злобя народ. И такой круговорот устрашения повторяется вновь и вновь, конца ему не видно.
– Метко, брат! – воскликнул Джангес. – И прижмем дворян к стенке, они всегда пойдут на уступки, выждут и вернут утраченное сторицею. Потому надобно вовсе извести под корень это ненасытное племя и следа его на нашей земле не оставлять!
Кабо сумрачно покосился на ватажника.
– С тобой тоже, брат, не все так уж весело. Во-первых, ты неизбежно проиграешь. На каждого рыцаря потребуются десятки босоногих крестьян с кольями и вилами, на приличную армию – десятки, если не сотни тысяч. Воины из пахарей чаще никудышные, атаман подтвердит. Всю страну, как обычно, не раскачаете, людского мяса не хватит, и вас раздавят. Разумеется, ты, брат, уповаешь на смутный период после освобождения, пока королевство поднимается на ноги. Действительно, шансов на победу тогда чуть больше. Однако едва угроза забрезжит, думаю, к нам моментально ввалится все дворянство Архипелага. Едва по-настоящему запахнет жареным, господа отложат в сторону вечные распри, Святой Престол объявит новый крестовый поход и… вас раздавят все равно. Пусть заносчивое рыцарство трусит схлестываться с имперскими полками, зато оно ужасно любит развлекаться, кромсая беззащитную чернь.
– И это лишь «во-первых»? – нахмурился Джангес. – Что же еще?
– Во-вторых… – хромец помедлил, – ты проиграешь, даже если победишь. Представим на миг: вы истребили дворян и каким-то чудом отбились от внешних нападок. Страна свободных хлебопашцев? Ты же сам передавал слова того барокара: земли мало, людей много. Славно жить, когда вас, вольных, несколько сот. Сотням тысяч так уже не устроиться, не хватит места. Но и не в этом суть. Чем ты, брат, намерен награждать своих боевых товарищей, добывавших желанную победу? Землей? А захотят ли они сменить назад меч на плуг? Страдавшие и голодавшие, они же будут мечтать о сытой жизни, а не о тяжком труде. Оттого пожелают землю с обитающими на ней крестьянами, чтобы имелось кому пахать за них. Так чем они лучше прежних баронов? Да, возможно, это окажутся добрые и кристально честные люди, они не позволят себе совсем уж диких выходок. А какими станут их наследники? Не обольщайтесь, человеческая природа еле меняется веками, через одно-два поколения жизнь и нравы Гердонеза ничуть не уступят окрестным землям как свирепостью, так и несправедливостью. Вырастут новые бароны и графы, которые быстро забудут о корнях, зато побратаются с соседями, вольются в их волчью стаю. Все вернется на круги своя. Ведь знать не выползла вдруг из-под земли ровно нечистый дух, ее породил сам народ. С чего вы взяли, что ему не под силу родить ее опять?
– Мы… не допустим воскрешения господ, – без уверенности выдавил Джангес.
– Верю. Самые непорочные будут бороться до конца. И в один прекрасный день внезапно увидят, что начали сражаться против бывших друзей. Тех из вас, кому не посчастливится погибнуть в бою, приближенные убьют ножом в спину. И великий поход за правдой закончится. До появления очередных мечтателей.
Все четверо остановились. Меж верхушками деревьев завывал ветер, со стороны доносилась лихая застольная песня.
– Что же выбрать? – тихо спросил Джангес.
– Представления не имею. – Кабо пожал плечами. – По мне, так идеи атамана чуть менее бесплодны… Впрочем, каждый в итоге определяет свой путь. Главное – искренне идти по нему, тогда не важно и то, что конечная цель скрыта в тумане. Возможно, ее не найдется вообще, но разве это меняет дело?
– Святые Пророки… – вздохнул Сегеш. – Подчас слушаю ваши речи, молодые люди, и сомневаюсь, кто из нас старше. Не всякий седобородый старец доживает до подобных взглядов. Неужто не жутковато обрести их с самой юности?
Хромец усмехнулся в темноту.
– Зато вообразите, сир, сколько времени выигрывается, чтобы просто по-настоящему жить.
Сперва Шагалан не понял, что именно его насторожило. Изрядно задержавшийся у повстанцев, он приближался на своей лодчонке к родному лагерю. И что-то было не так. Снова и снова юноша озирал привычную полосу берега, безжизненный морской горизонт, сливающийся с небесами в свинцовую муть, зависающих над тугой зыбью чаек. Отгадка никак не посещала, вынуждая двигаться дальше. Вскоре лагерная бухта скрылась из глаз, лодка, подлавливая попутные дуновения, заскользила к тайной стоянке разведчиков.
Встречать его вышел Борхи. Необычность этого словно подхлестнула постижение источника беспокойства – над бухтой покачивалась вовсе не голая крона сиротливого дерева, а корабельная мачта. Отчаянно ускорив ход, юноша выкатил лодку на песок, прыжком вымахнул сам.
– Нападение? – отрывисто спросил, беря посох наперевес.
Борхи с недоумением глянул на него, поежился, засунул ладони под мышки.
– Расслабься, брат, никто ни на кого не нападает. Все гораздо спокойней… и печальней.
– А что за корабль в гостях?
– Отродясь у нас ни баркаса не подчаливало, поводов не находилось. Вот и догадайся, кому тут есть чего искать.
– Брось загадками разговаривать, брат. Кто… Неужели… с Диадона?
– Угу, – кивнул Борхи. – Целый мир насквозь проткнули, обтрепались. Кажись, не забыли на Востоке про давнишнюю затею. Сам Верховный Магистр деткам подарки прислал.
– Все шутишь. А серьезно объяснить?
– Да пожалуйста. Второго дня корабль возник. Вернее, за день до того прискакал посыльный, сообщил, дескать, какие-то чужеземцы пытаются нашарить в этих краях лагерь Бентанора Иигуира.
– И вы сразу поверили?
– Записка при нем имелась, несколько слов на ихнем языке. Очата увидел, тотчас распорядился парням направить странников в бухту.
– Ну, хорошо, – согласился Шагалан. – И что же за гости? Диадонцы? Пошли, брат, по дороге расскажешь.
– А вот уж это – фигу. По дороге будешь мне помогать через ваши чертовы ловушки пробираться, не до бесед тогда. Сюда-то меня мастер Кане привел, он же обещался к вечеру забрать. Теперь, значится, тебе, приятель, выводить, потому стой пока и слушай, раз интересно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88