— отозвался Траггет.
Он дрожал, несмотря на царящую в этой комнате удушливую жару.
— Да, господин инквизитор! Она выразилась ясно и определенно!
— Тогда давай скорей покончим с этим.
— Что? — крикнул Мондрат, прикладывая руку к уху.
— Скоро увидимся! — закричал Траггет.
— Поглядим! — с ухмылкой отозвался Мондрат.
Он указал на галерею, которая вела за скрипящие деревянные перекладины, а сам двинулся к путанице штырей и лямок.
Траггет прошел по короткому сводчатому коридору в соседнюю комнату. Горящая жаровня освещала сплетенную из стеблей железного тростника клетку, которая висела на толстой веревке над неровным отверстием в полу. Через небольшую дыру в потолке была пропущена веревка. Траггет взял факел из железного держателя и зажег его от огня жаровни. Потом шагнул в открытую дверцу клетки, запер ее за собой, просунул горящий конец факела наружу, а свободной рукой ухватился за сплетенные стебли.
Мондрат выглянул в коридор, кивнул Траггету и потянул длинный деревянный рычаг. Инквизитор услышал, как заскрипели кожаные ремни о деревянные перекладины, когда клетка начала спускаться в сердце зверя.
Сердце зверя?
«Да, — подумал он мрачно, — Храм Васски чем-то напоминает зверя и очень похож на самого короля-дракона» .
Храм являлся центром религии, к его большой башне поворачивались все жители Хрунарда во время молитв, даже в тех местах, где эта башня не была видна. Храм был великолепным, внушающим ужас и непомерно большим; он завораживал сторонних наблюдателей и заставлял их восторгаться своим величием.
Но стоило спуститься в его чрево, и становилось ясно, какое ледяное у него нутро. Грубые, перепачканные стены нижних коридоров даже не претендовали на славу и красоту, в отличие от верхних помещений наверху. По коридорам, все больше сгущаясь, текла почти ощутимая тьма. Траггет знал: стоит приблизиться к сердцу храма, и тебя встретят тайны пострашнее рассказов, которыми пугают детей. Именно это, медленно пульсирующее тайное сердце, столетиями поддерживало существование Пира.
Именно скрытая в этом сердце тайна привела Траггета в глубокую тьму под храмом.
Держа в руке чадящий факел, он смотрел на проплывающие мимо запутанные ходы. Шахта, по которой шла клетка, пересекала древние коридоры старой башни. Инквизитор миновал этажи, на которых давно умершие жрецы некогда молились забытым рамасианским богам. Остались далеко вверху залы, где когда-то держала оборону армия Митанласа в последней отчаянной попытке спасти город. Траггет видел бессчетные ряды подземных темниц с распахнутыми настежь дверями — раньше они редко пустовали, но теперь их давно уже не использовали. Здесь, казалось, витали духи умерших, и Траггет постарался думать только о том, что ждало его там, куда он направлялся, — в самом низу.
Скоро он миновал последние этажи старой башни; дальше шахта шла сквозь толщу скалы. От стен веяло холодом, их грубую поверхность покрывали потеки извести, блестевшие в свете факела.
Наконец клеть опустилась сквозь отверстие в потолке пещеры. Движение сильно замедлилось — Мондрат хорошо знал свое дело, — и в конце концов клеть остановилась всего в футе над полом. Неподалеку горела еще одна жаровня, наподобие той, что была наверху, а за ней Траггет увидел гладкие ступени, ведущие вверх, в темноту. Раньше сюда добирались только по этим ступеням.
Инквизитор надеялся, что ему никогда не придется подниматься этим долгим и ненадежным путем, но в то же время боялся лишиться такой возможности. Взбираться так высоко пешком было тяжело, но те, кто попадал сюда, редко жили достаточно долго, чтобы пуститься в обратный путь.
Как бы то ни было, Траггет знал, что ему надо идти в сторону от лестницы.
Он вспомнил, как учился на Говорящего. Одно из Пяти Правил, основных догматов Говорящих с Драконами, гласило, что нельзя подходить к пещере, имея при себе огонь. Инквизитор загасил факел в корыте с песком, стоявшем у лестницы, потом осторожно положил факел возле жаровни, вздохнул и повернулся.
Постепенно его глаза привыкли к темноте, точнее, к мутному красному свечению, которое исходило из отверстия перед ним. Сталактиты и сталагмиты в этой пещере напоминали острые зубы, а гладкий каменный пол казался скользким языком, который слегка загибался книзу, уходя к темной глотке в глубине. Траггет словно очутился в пасти дракона. Возможно, то было предзнаменование для тех, кого сюда приводили, чтобы больше уже не выпустить, для тех, кому не требовался факел для обратного пути.
Траггет осторожно шагнул к «глотке», откуда исходил ровный красный свет.
Вниз по длинному горлу... Вниз к сердцу дракона.
Он оказался в другой, огромной пещере. Узкий проход вел к большому каменному выступу, нависавшему над черной пропастью. На конце выступа высилась каменная колонна, увенчанная широкой плоской плитой; из железных гнезд на плите вздымались четыре огненных красных столпа. В потоках красного света Траггет разглядел спинку трона, казавшегося крошечным по сравнению с огромной пустотой за ним.
Трон Провидицы. Трон Эданы.
Он торопливо пересек каменный гребень, отделявший его от цели. Хотя он старался ступать как можно осторожней, его шаги отдавались громким эхом от далеких стен.
Над троном появилась размытая туманом рука, жестом приказав ему остановиться.
Траггет немедленно послушался. Он старался не дышать.
Следующим жестом ему приказали двинуться дальше.
Траггет снова зашагал, еще осторожнее, чем раньше, и наконец очутился перед троном.
Эдана спокойно, даже сонно, смотрела на него сквозь неяркие красные лучи.
— Все в порядке, сын мой, — проговорила она. — Васска почти уснул.
— Не надо так меня называть...
— А кто это может услышать здесь? — усмехнулась Эдана, обводя рукой темную пещеру. — Где еще ты можешь назвать меня матерью?
Траггет посмотрел вниз и уже не смог отвести глаз от кошмара, спавшего за пропастью.
— П-пожалуйста, ты же знаешь...
— Или просто мамой? — фыркнула Эдана.
Гигантское туловище Васски, короля драконов Хрунарда, покоилось на огромной вогнутой скале-площадке на вершине мощного каменного столба. Дракон свернулся ниже притушенных огней, но даже в темноте пропасти Траггет улавливал его жуткое мрачное присутствие. Инквизитора охватило нелепое желание распахнуть заслонки одной из ламп и направить луч света на эту затаившуюся внизу угрозу, но он знал, что поддаваться такому порыву нельзя. Свет не должен падать на чудовище, он предназначен совсем для другого.
Раньше Траггет уже видел Васску, но еще никогда — так близко.
— Ты звала меня... м-матушка? — негромко спросил Траггет; у него внезапно пересохло во рту.
— Ну, так-то лучше, — ответила Эдана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Он дрожал, несмотря на царящую в этой комнате удушливую жару.
— Да, господин инквизитор! Она выразилась ясно и определенно!
— Тогда давай скорей покончим с этим.
— Что? — крикнул Мондрат, прикладывая руку к уху.
— Скоро увидимся! — закричал Траггет.
— Поглядим! — с ухмылкой отозвался Мондрат.
Он указал на галерею, которая вела за скрипящие деревянные перекладины, а сам двинулся к путанице штырей и лямок.
Траггет прошел по короткому сводчатому коридору в соседнюю комнату. Горящая жаровня освещала сплетенную из стеблей железного тростника клетку, которая висела на толстой веревке над неровным отверстием в полу. Через небольшую дыру в потолке была пропущена веревка. Траггет взял факел из железного держателя и зажег его от огня жаровни. Потом шагнул в открытую дверцу клетки, запер ее за собой, просунул горящий конец факела наружу, а свободной рукой ухватился за сплетенные стебли.
Мондрат выглянул в коридор, кивнул Траггету и потянул длинный деревянный рычаг. Инквизитор услышал, как заскрипели кожаные ремни о деревянные перекладины, когда клетка начала спускаться в сердце зверя.
Сердце зверя?
«Да, — подумал он мрачно, — Храм Васски чем-то напоминает зверя и очень похож на самого короля-дракона» .
Храм являлся центром религии, к его большой башне поворачивались все жители Хрунарда во время молитв, даже в тех местах, где эта башня не была видна. Храм был великолепным, внушающим ужас и непомерно большим; он завораживал сторонних наблюдателей и заставлял их восторгаться своим величием.
Но стоило спуститься в его чрево, и становилось ясно, какое ледяное у него нутро. Грубые, перепачканные стены нижних коридоров даже не претендовали на славу и красоту, в отличие от верхних помещений наверху. По коридорам, все больше сгущаясь, текла почти ощутимая тьма. Траггет знал: стоит приблизиться к сердцу храма, и тебя встретят тайны пострашнее рассказов, которыми пугают детей. Именно это, медленно пульсирующее тайное сердце, столетиями поддерживало существование Пира.
Именно скрытая в этом сердце тайна привела Траггета в глубокую тьму под храмом.
Держа в руке чадящий факел, он смотрел на проплывающие мимо запутанные ходы. Шахта, по которой шла клетка, пересекала древние коридоры старой башни. Инквизитор миновал этажи, на которых давно умершие жрецы некогда молились забытым рамасианским богам. Остались далеко вверху залы, где когда-то держала оборону армия Митанласа в последней отчаянной попытке спасти город. Траггет видел бессчетные ряды подземных темниц с распахнутыми настежь дверями — раньше они редко пустовали, но теперь их давно уже не использовали. Здесь, казалось, витали духи умерших, и Траггет постарался думать только о том, что ждало его там, куда он направлялся, — в самом низу.
Скоро он миновал последние этажи старой башни; дальше шахта шла сквозь толщу скалы. От стен веяло холодом, их грубую поверхность покрывали потеки извести, блестевшие в свете факела.
Наконец клеть опустилась сквозь отверстие в потолке пещеры. Движение сильно замедлилось — Мондрат хорошо знал свое дело, — и в конце концов клеть остановилась всего в футе над полом. Неподалеку горела еще одна жаровня, наподобие той, что была наверху, а за ней Траггет увидел гладкие ступени, ведущие вверх, в темноту. Раньше сюда добирались только по этим ступеням.
Инквизитор надеялся, что ему никогда не придется подниматься этим долгим и ненадежным путем, но в то же время боялся лишиться такой возможности. Взбираться так высоко пешком было тяжело, но те, кто попадал сюда, редко жили достаточно долго, чтобы пуститься в обратный путь.
Как бы то ни было, Траггет знал, что ему надо идти в сторону от лестницы.
Он вспомнил, как учился на Говорящего. Одно из Пяти Правил, основных догматов Говорящих с Драконами, гласило, что нельзя подходить к пещере, имея при себе огонь. Инквизитор загасил факел в корыте с песком, стоявшем у лестницы, потом осторожно положил факел возле жаровни, вздохнул и повернулся.
Постепенно его глаза привыкли к темноте, точнее, к мутному красному свечению, которое исходило из отверстия перед ним. Сталактиты и сталагмиты в этой пещере напоминали острые зубы, а гладкий каменный пол казался скользким языком, который слегка загибался книзу, уходя к темной глотке в глубине. Траггет словно очутился в пасти дракона. Возможно, то было предзнаменование для тех, кого сюда приводили, чтобы больше уже не выпустить, для тех, кому не требовался факел для обратного пути.
Траггет осторожно шагнул к «глотке», откуда исходил ровный красный свет.
Вниз по длинному горлу... Вниз к сердцу дракона.
Он оказался в другой, огромной пещере. Узкий проход вел к большому каменному выступу, нависавшему над черной пропастью. На конце выступа высилась каменная колонна, увенчанная широкой плоской плитой; из железных гнезд на плите вздымались четыре огненных красных столпа. В потоках красного света Траггет разглядел спинку трона, казавшегося крошечным по сравнению с огромной пустотой за ним.
Трон Провидицы. Трон Эданы.
Он торопливо пересек каменный гребень, отделявший его от цели. Хотя он старался ступать как можно осторожней, его шаги отдавались громким эхом от далеких стен.
Над троном появилась размытая туманом рука, жестом приказав ему остановиться.
Траггет немедленно послушался. Он старался не дышать.
Следующим жестом ему приказали двинуться дальше.
Траггет снова зашагал, еще осторожнее, чем раньше, и наконец очутился перед троном.
Эдана спокойно, даже сонно, смотрела на него сквозь неяркие красные лучи.
— Все в порядке, сын мой, — проговорила она. — Васска почти уснул.
— Не надо так меня называть...
— А кто это может услышать здесь? — усмехнулась Эдана, обводя рукой темную пещеру. — Где еще ты можешь назвать меня матерью?
Траггет посмотрел вниз и уже не смог отвести глаз от кошмара, спавшего за пропастью.
— П-пожалуйста, ты же знаешь...
— Или просто мамой? — фыркнула Эдана.
Гигантское туловище Васски, короля драконов Хрунарда, покоилось на огромной вогнутой скале-площадке на вершине мощного каменного столба. Дракон свернулся ниже притушенных огней, но даже в темноте пропасти Траггет улавливал его жуткое мрачное присутствие. Инквизитора охватило нелепое желание распахнуть заслонки одной из ламп и направить луч света на эту затаившуюся внизу угрозу, но он знал, что поддаваться такому порыву нельзя. Свет не должен падать на чудовище, он предназначен совсем для другого.
Раньше Траггет уже видел Васску, но еще никогда — так близко.
— Ты звала меня... м-матушка? — негромко спросил Траггет; у него внезапно пересохло во рту.
— Ну, так-то лучше, — ответила Эдана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102