— Мои колени не могут больше...
— Если ты сделаешь хоть один шаг, твои колени отправятся к чертовой матери!
— Я стою на месте!
— Заткнись, дерьмо!
— Выслушай меня!
— О, я знаю, ты мастер заговаривать зубы! Не вешай мне лапшу на уши!
Она отступала к телефону. Вызовет полицию.
— Не надо! Не звони никуда. Не надо пока...
— Не указывай мне, что я должна делать! У меня есть это, — она махнула пистолетом, — поэтому командовать тут буду я!
Пистолет снят с предохранителя. Если она умеет с ним обращаться, то успеет сделать три, может быть, даже четыре выстрела, прежде...
— Черт тебя дери, не двигайся!
— Я не двигаюсь!
— Ты только что подвинулся! Я видела, ты подвинулся!
— Я никуда не двигаюсь!
Их разделяло двенадцать футов, может, чуть больше.
Времени хватит на два выстрела, может быть, три...
— Как ты думаешь, кто ты такой? — Слезы катились по ее щекам. — Что ты себе воображаешь...
Продолжая пятиться, она уперлась в стол. Телефон был в пределах ее досягаемости.
— Я здесь по делу. Для ЦРУ. Для твоего отца...
— Мой отец не занимался таким дерьмом!
— Прошу тебя, выслушай, пожалуйста, только выслушай...
Заметил, что выражение ее лица стало оцепеневшим, бессмысленным.
Потерянный взгляд, рот открыт. Взгляд устремлен мимо Джона, на телевизор.
Медленно обернись и посмотри.
Звук выключен, картинка цветная, предрождественская дата в титрах внизу экрана. Высоко закрепленная камера, направленная под углом вниз, снимала разговор двух мужчин в странной гостиной.
Полностью одетых мужчин! В кадр попадали спина и плечи одного, сидевшего на кушетке, другой сидел, нервно ерзая, на стуле напротив.
Воспользуйся Фонг пистолетом в доме Фрэнка, и закон будет на ее стороне. Не отрывая глаз от экрана, Джон пошарил по кофейному столику в поисках пульта и включил звук.
— ...я никогда не делал этого раньше, — говорил мужчина, сидящий на стуле. Он в смущении отвел взгляд от человека, сидящего на кушетке.
— Все когда-то делали первый раз, — заметил мужчина на кушетке. В кадре были видны только его плечи и затылок. Судя по всему, он был одет в черную комканую куртку. Его темные волосы были собраны на затылке в крысиный хвостик.
Повернись. Дай посмотреть на твое лицо.
Экран погас, закружился черно-белый снег.
Снова мигнул, те же люди в той же гостиной.
Мужчина на стуле — лицом к камере. Модная прическа, голубая рубашка, спортивная куртка, плотное телосложение, на вид лет сорок.
«Однако ты не знаешь о камере», — подумал Джон, наблюдая за глазами мужчины. Его взгляд не был прикован к объективу, но он и не избегал смотреть в этом направлении. Он говорил и двигался, как актер, достойный «Оскара», или как неизвестная звезда: «человек на стуле».
ЧЕЛОВЕК НА СТУЛЕ. Не то чтобы я не был благодарен за предложенную работу, я только хочу сказать...
Второй «актер», продолжавший сидеть на кушетке спиной к камере, прервал его.
ЧЕЛОВЕК НА КУШЕТКЕ. Рад помочь тебе. Мы создаем великое братство. Ты заслуживаешь...
ЧЕЛОВЕК НА СТУЛЕ. Видите ли, дело в том, что...
Он наклонился к кофейному столику. Человек на кушетке подался вперед...
Экран опять заполнился черно-белым снегом.
Фонг по-прежнему стояла за спиной Джона. Они наблюдали за тем, как на экране крутилась и плясала «снежная» метель.
Экран моргнул, и опять появились те же двое в той же гостиной, по-прежнему сидевшие каждый на своем месте.
ЧЕЛОВЕК НА СТУЛЕ. ...я только хочу знать это наверняка.
Ч ЕЛОВЕК НА КУШЕТКЕ. Все хотят знать наверняка. Однако ты уверен в себе?
ЧЕЛОВЕК НА СТУЛЕ. Уверен. Вроде бы уверен. Да, я уверен.
ЧЕЛОВЕК НА КУШЕТКЕ У тебя нет никаких оснований беспокоиться. Ты должен послать все это дерьмо куда подальше, правильно?
ЧЕЛОВЕК НА СТУЛЕ. Верно.
ЧЕЛОВЕК НА КУШЕТКЕ. В общем-то все дело — сущий пустяк.
ЧЕЛОВЕК НА СТУЛЕ. Верно.
На столике между ними стояли бутылки с пивом. Дневной свет заполнял окно в углу экрана.
ЧЕЛОВЕК НА КУШЕТКЕ (руки расставлены, длинные белые кисти рук торчат из рукавов черной куртки). Думаю, ты понимаешь, что в такого рода делах не стоит задавать много вопросов!
«Наклонись же вперед! Лицом к камере!»
ЧЕЛОВЕК НА СТУЛЕ. По-моему, я имею право спросить...
ЧЕЛОВЕК НА КУШЕТКЕ. Нет, вы поглядите на него. Несомненно, из тебя получится настоящий делец. Именно поэтому мы выбрали тебя.
ЧЕЛОВЕК НА СТУЛЕ. Я...
ЧЕЛОВЕК НА КУШЕТКЕ. Не забывай, что ты находишься здесь исключительно благодаря умению держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов.
ЧЕЛОВЕК НА СТУЛЕ. И все же, это дело, все это полностью санкционировано?
ЧЕЛОВЕК НА КУШЕТКЕ. Санкционировано по максимуму. В конечном счете за что мы платим этому парню, правильно?
ЧЕЛОВЕК НА СТУЛЕ. Правильно и...
Экран мигнул.
Пляска черно-белых снежинок.
Вновь засветился. Лицо, перекошенное гримасой экстаза. Девица с бабочкой на заднице и тощий мужик с волосатыми ногами, которого Джон раньше не видел, скованные любовным параличом, стонущие и всхлипывающие.
Переведя взгляд на Джона, Фонг прошептала:
— Что... что это?
Джон улыбнулся твердо и непроницаемо:
— Назовем это предварительным просмотром или приманкой, если хочешь.
Глава 25
— Ты его убил? — спросила Фонг.
Они сидели за столом в углу.
— Я никогда никого не убивал, — ответил Джон.
— Ты убил моего отца?
— Нет.
Пистолет и коробки с видеокассетами лежали на столике. Телевизор выключен.
— Тогда кто? — спросила Фонг.
— Не знаю.
Лужа коки, разбитые бутылки и битые яйца, застывающие на кафеле кухонного пола.
Скажи ей:
— Лучшее, что ты можешь сделать, это сесть на самолет...
— Я села на самолет. Прилетела сюда. Потому что кто-то убил моего отца. Не было никакой «городской трагедии». Убийство. Мокрая работа. Предательский удар. Твое долбаное ЦРУ лжет мне...
— Они не лгали тебе.
— Что?
— Я не могу рассказать тебе больше.
— Не можешь. Дерьмо собачье! Ты не хочешь сказать мне. Скажи на милость, почему?
— Моя работа.
— А мой отец? А моя жизнь? Да пропади она пропадом, эта твоя работа.
Она откинулась на спинку стула, прищурилась.
— Как ты думаешь, много неприятностей я могла бы принести? — спросила она. — Полицейские? Газеты? Конгресс?
Он кивнул:
— Массу. Твой отец не одобрил бы это.
— Да? Может быть, но ведь мы не можем спросить у него?
Все же тон ее голоса смягчился, она опустила глаза.
— Я не уеду, — прошептала она.
Поверь в это. Поверь ей.
— Если ты кому-нибудь что-нибудь расскажешь, — сказал Джон, — ты вызовешь лавину лжи и...
— Меня не очень-то баловали честностью.
За окном начинались сумерки.
— Что это за чертова пленка? — спросила Фонг.
Они просмотрели запись еще раз.
— Думаю, это имеет какое-то отношение к случившемуся.
— Ты думаешь? Весьма утешительно. Расскажи мне, что тебе известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90