ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Уже подходя, они услышали взрывы восторженного хохота. Прятаться на этот раз Жак не стал, и они сразу же вышли на молодую вырубку, в центре которой стоял толстобрюхий и краснолицый инструктор, окруженный не сводящими с него восторженных глаз солдатами.
В вытянутой короткой руке он крепко держал бьющуюся белую курицу.
— О'кэй, джентльмены, — сказал он и свернул курице шею. — Самое главное — твердая хватка. Видите? Вот так!
И он показал левой рукой на правую, которой продолжал изо всех сил сдавливать уже мертвую птицу.
— О'кэй! А теперь важен крепкий, хороший укус! Вот так! И он мгновенно отгрыз курице голову, отгрыз и бросил ее на траву.
— А теперь, джентльмены, важно, чтобы вы держали открытое горло курицы кверху, ведь вы же намерены пить кровь. Кровь, джентльмены, очень нужна вам. В ней содержится соль и другие вещества, нужные вам для того, чтобы вам выжить при нашей работе. О'кэй!
И, закинув голову, он поднес шею курицы к своим пухлым губам.
Затем протянул курицу ближайшему солдату:
— А теперь, джентльмены, дайте немножко крови вашим боевым товарищам. О'кэй? Пусть курица будет у нас круглой чашей, как заздравный бокал! Ха-ха-ха! Только не пролейте, ведь ценна каждая капля этого полезного напитка, о'кэй?
Солдаты пустили курицу по кругу. Наконец птица вернулась к сержанту.
— Хорошо, джентльмены! Но ведь у курицы, как у всякой божьей твари, есть кое-что и внутри! — С этими словами сержант вытащил нож. — Посмотрим, что внутри, джентльмены, посмотрим! Итак, ножом в подбрюшную часть, вот здесь. Вытаскиваем кишки, но будем осторожны с желчным пузырем, о'кэй? Сердце, джентльмены, мы съедаем сырым, о'кэй? Печень, тоже, о'кэй?
И Браун, отправив сердце и печень себе в рот, принялся медленно и старательно их пережевывать.
Вся эта отвратительная сцена разыгрывалась на глазах у Петра. Он почувствовал, что к горлу подступает тошнота:
— Пойдем отсюда.
— Ладно, не будем мешать, — согласился Жак. Они снова вошли в кусты.
— А вообще-то, в первый раз его послушать любопытно, — кивнул он в сторону поляны, с которой опять доносился восторженный хохот. — Послушать его, кузнечики — деликатес, а муравьи заменяют специи. Любая рыба, у которой пасть открывается книзу, съедобна, и в принципе можно есть всех животных, покрытых шерстью. Зато почти все красные плоды, растущие в джунглях, ядовиты, как и внешне аппетитные плоды, растущие на песке: эти вызывают понос, от которого умираешь, даже если рядом есть врач…
— А теперь куда? — раздраженно перебил его Петр. Жак посмотрел на часы:
— Теперь? Теперь, пожалуй, к Жан-Люку. У него сейчас должна выходить из буша выпускная группа.
ГЛАВА 10
Через полчаса ходьбы по кустарнику Жак вывел его прямо к тому месту, где они оставили «джип», когда прибыли в расположение Кодо-2. И на этот раз часовые появились перед ними невесть откуда, будто по мановению волшебной палочки кусты превратились в человеческие фигуры, облаченные в маскировочные костюмы.
Жак приказал подать машину, и через несколько минут из-за кустов выполз все тот же «джип», с тем же шофером и теми же телохранителями на заднем сиденье.
— Придется проехать километра три, — объяснил Жак, усаживаясь за руль, шофер с переднего сиденья привычно перебрался на заднее. — Жан-Люк любит менять места выхода групп из буша. На этот раз финишная черта у брода через реку Кросс.
И плавно тронул «джип» с места. Чем дальше, тем лес становился светлее, под колесами зазеленела трава, дышать стало легче. Наконец они выехали к полосе ярко-зеленых кустарников, извилистой лентой рассекающей лес.
— О-о-ох! — вдруг откуда-то из-за кустов раздался громоподобный не то вздох, не то стон и затем громкий плеск воды, словно в нее погрузилось что-то очень тяжелое.
Солдаты на заднем сиденье тихо засмеялись.
— Хиппо, — сказал один из них. — Папа-Хиппо сердится…
— Гиппопотам, — пояснил Жак, останавливая машину. Петр огляделся. Между лесом и кустами тянулась полоса высокой травы, пробитой широкими, метра по два шириной коридорами, уводящими к кустам и прорезающими зелень окнами, в которых голубела, играя золотистыми бликами, вода.
— Это место называется хиппо-пул, гиппопотамова заводь, — продолжал Жак, поглядывая на часы. — Здесь живет семья гиппопотамов — самец и штук пятнадцать самок и детенышей. Хиппо-папа, как правило, обитает отдельно. Слыхал — это он набирал воздух перед погружением. Услышал машину старик!
Тра-ах! Трах! Та-та-та, та-та, та… Тишина, застывшая над хиппо-пулом, разлетелась на куски, разорванная далекими очередями автоматов и пулеметов, взрывами гранат.
— Группа выходит внизу по реке, милях в трех отсюда, — определил Жак и посмотрел на часы. — Скоро должен появиться и Жан-Люк. Эта часть экзамена называется «переправа под огнем противника».
Пальба внизу по реке разгоралась. В дело вступили минометы и безоткатные орудия.
— Не перебил бы он мне там моих парней, ведь Жан-Люк холостых зарядов не признает, — вздохнул Жак, озабоченно поглядывая на часы. — Стоп! Ровно десять минут!
И стрельба, словно по его команде, мгновенно стихла.
— Минут через двадцать Жан-Люк будет здесь, а потом подойдут те, кто выдержал экзамен. Садись, отдыхай от впечатлений.
Петр сел рядом с ним.
— Ты говоришь — экзамен. В чем же он заключается?
— Это тоже по американской системе, из Форт-Шермана. Две недели специальной подготовки, а потом группа отправляется в чащу — за пятнадцать километров отсюда — без пищи и без воды. Цель — отыскать «вражеский лагерь», атаковать его, разгромить и на следующий день вернуться в полном составе ровно к часу дня.
— И это так трудно?
Жак посмотрел на Петра с иронией.
— Они разбиваются на маленькие группки — по три-четыре человека — и идут. Без троп и дорог, путь прорубают мачете. А на пути — пальмы с длинными черными колючками. Укололся — гнойное воспаление. Болота, змеи, ядовитые насекомые, сине-черные бабочки перед глазами, пауки-гиганты. А ночью? Черт его знает что там хрустнуло — может быть, сук под лапой леопарда. Шорох — это может быть удав. Ночь без сна, а потом опять каждый километр — целая вечность: колючие заросли, жара, духота. Хорошо еще, если поймаешь какое-нибудь животное или найдешь ручей, а то голод и жажда, и это при таком-то напряжении! Слабых, заболевших бросать нельзя, их приходится вытаскивать на себе… Таков закон! А когда выходишь к река, тут тебя уже ждет вместе со своими парнями Жан-Люк. Как это происходит, ты слышал. Конечно, стрелять стараются поверх голов переправляющихся, но… человек двадцать уже пошло на корм крокодилам да столько же не вернулось из буша — то ли погибли, то ли не выдержали и дезертировали. А уж как встречают тех, кто опоздал, не уложился в срок… Впрочем, скоро увидишь все сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79