Затем из них будут сформированы уже регулярные части английской армии — западноафриканские пограничные силы.
Еще фотография: колесный пароход на Бамуанге, плавучий штаб генерал-губернатора колонии полковника Дункана, наведшего порядок в новоприобретенных африканских землях.
Потом появилась Флора Болл. Она приехала в Вест-Африку, и полковник Дункан устроил прием в честь красавицы журналистки. Пароход шел по Бамуанге, расцвеченный цветными фонариками, и туземный оркестр играл на верхней палубе; воины в полных боевых нарядах бились в сложнейших ритмах перед «маета Дунканом» и «мадам».
На северном берегу Бамуанги бушевали пожары. Ночь была черной, пожары багровели, и тонкие ноздри красавицы Флоры трепетали, ловя ветер романтики и приключений.
— Мадам, — твердо сказал тогда полковник Дункан, — я завоюю для вас эту страну, и вы назовете ее именем, которое вы ей придумаете.
И она придумала это имя — Гвиания.
— Слушай, ты так, пожалуй, сойдешь с ума, — не выдержав, сказал австралиец, когда Петр, наверное, в тысячный раз заговорил с ним о лорде Дункане. Это было в машине Роберта, все в том же «пежо». Они ехали к профессору Нортону.
Профессор пригласил их на ужин перед поездкой на Север. Это был типичный холостяцкий дом: и жена, и два взрослых сына профессора давно уже жили в Англии, да и сам он собирался поработать еще год-другой, а затем ему полагалась пенсия от правительства Гвиании.
Они пришли точно в назначенный срок — ровно к семи, но профессора еще не было. Их встретил слуга — невысокий, плотный, в черных брюках и белом кителе, но босиком.
— Маета звонил с пляжа… сейчас будет, — широко улыбаясь, сообщил он. — Просил вас идти прямо в бар.
— Отлично, Санди. Не провожай.
Роберт потянул носом воздух и щелкнул пальцами.
— Гм… Что-то вкусное.
— Не, са, — еще шире заулыбался Санди. — Но маета просил вам пока ничего не говорить.
— Ладно, подождем. Прошу.
Роберт по-хозяйски махнул рукой, предлагая Петру войти первым.
Они вошли в просторный холл, разделенный надвое оригинальным шкафом — железными прутьями и ящиками из красного и черного дерева. В пространстве между ящиками стояли скульптуры — бронзовые и деревянные, лежали стопки книг, бумаги.
Первая часть холла служила гостиной. В углу — стойка бара, над которой на зеркальных полках сверкали разноцветные бутылки. Там же стояли три высокие табуретки.
Роберт прошел прямо к бару, взгромоздился на табурет:
— Что же, профессор всегда давал мудрые советы. Санди… достань-ка виски. Хорошая дезинфекция перед долгой поездкой.
— О'кэй!
Петр уселся на табурет рядом.
«Роскошно живет профессор, — подумал он, оглядывая помещение. — Вот тебе и каморка ученого… со всеми удобствами и баром. Сколько же здесь комнат?»
Он вздохнул. Далекий домик в подмосковном поселке был мал и тесен, но что бы он сейчас не отдал, чтобы очутиться там хотя бы на мгновение!
Санди привычно налил им виски в высокие прозрачные стаканы на три пальца, что означало тройную порцию, достал из небольшого, стоявшего тут же холодильничка ведерко со льдом.
Зашипела содовая вода, звякнули кубики льда.
Петр отхлебнул глоток.
Передняя стена холла была сплошь стеклянной и выходила в сад. Тяжелые желтые шторы сейчас не были задернуты, и о стекла снаружи бились мириады насекомых, летящих на свет.
Стена, вдоль которой стояли диван с зеленой обивкой и такого же цвета кресла, была увешана оружием: саблями, мечами, копьями, боевыми топориками. Яркость отделки колчанов, ножен и рукояток мечей скрадывалась хорошим слоем пыли: Санди, видимо, не утруждал себя излишней заботой об этой коллекции, а профессор Нортон пыли просто не замечал.
— В основном это оружие с Севера, — сказал Роберт, заметив, что Петр с интересом разглядывает коллекцию. А Петру, смотревшему на эти давно уже ставшие безопасными куски железа и стали, вдруг вспомнились страницы из книги Паркера — одного из офицеров лорда Дункана, участвовавшего в походе на север Гвиании. Эту книгу Петр прочел в библиотеке университета Луиса.
«…Когда мы подошли к городу Сандеру, — писал колониальный служака, — я приказал построиться в каре. На флангах были четыре пулемета „максим“. Носильщики и лошади были в центре каре. Там же я поставил три 75-миллиметровых орудия.
Конница эмира Сандеру вышла сразу из трех ворот и помчалась на нас. Мы подпустили их на девятьсот ярдов и открыли огонь залпами. «Максимы» косили их ряд за рядом. Но фанатики не обращали на это внимания. Последние из них вместе со знаменосцем упали всего лишь в пятидесяти ярдах от каре. Мы насчитали потом около семисот убитых и раненых.
Один из наших туземных солдат был ранен отравленной стрелой и умер. Других потерь нет.
Город взят. Эмир вместе с гаремом бежал в северном направлении».
Лорд Дункан прочел рапорт Паркера и задумался.
Фанатики. «Максимы» и скорострельные пушки перебьют их всех. Но умиротворит ли это страну? Эмиры бегут из своих столиц и рыщут по саванне, а их подданные слепо повинуются им. Если в газеты просочится что-нибудь о подобных бойнях…
Лорд Дункан про себя выругался:
— Черт бы побрал этого ханжу Чемберлена! Пишет сюда идиотские письма, требует объяснить, почему мы нарушили мирный договор с султаном Каруны. Французы, видите ли, беспокоятся, что мы приближаемся к их владениям. Ханжа!
— Капитана Мак-Грегора ко мне!
Вестовой щелкнул каблуками:
— Йес, сэр!
Дункан встал из-за походного, грубо сколоченного стола и прошелся по хижине. Здесь было душно, низкий потолок давил.
— Капитан Мак-Грегор прибыл!
Лорд Дункан окинул его ободряющим взглядом. Молодец! Красавец… Отличный офицер! Говорят, с амбицией! (Ему нравились люди с амбицией.) И все же жалко… Но ничего не поделаешь.
Зато о нем будет знать вся Англия.
Капитан стоял навытяжку и лишь взглядом следил за шагающим по хижине лордом.
— Вам поручается выступить с отрядом на Бинду. Эмир Бинды опять беспокоит наши торговые караваны. Кроме того, он продолжает торговать рабами. Вам поручается арестовать эмира и посадить на его место кого-нибудь посговорчивее. Письменный приказ вы получите позже.
— Йес, сэр!
«И все-таки жалко, что этот парень погибнет».
И лорд Дункан неожиданно подумал, что сам он уже немолод, отяжелел и, если бы не высокий рост, казался бы даже толстым. Он вспомнил себя вот таким же, как этот капитан, блестящим офицером в Индии.
Интересно, если бы в те годы его послали на верную смерть, смерть во имя Англии, как бы он себя вел? Да, он вел бы себя точно так же, как этот Мак-Грегор. Он пошел бы не моргнув глазом.
— Значит, конница эмиров была вооружена всем этим? — сказал Петр и кивнул на копья и стрелы.
— Зато отряды лорда Дункана имели «максимы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Еще фотография: колесный пароход на Бамуанге, плавучий штаб генерал-губернатора колонии полковника Дункана, наведшего порядок в новоприобретенных африканских землях.
Потом появилась Флора Болл. Она приехала в Вест-Африку, и полковник Дункан устроил прием в честь красавицы журналистки. Пароход шел по Бамуанге, расцвеченный цветными фонариками, и туземный оркестр играл на верхней палубе; воины в полных боевых нарядах бились в сложнейших ритмах перед «маета Дунканом» и «мадам».
На северном берегу Бамуанги бушевали пожары. Ночь была черной, пожары багровели, и тонкие ноздри красавицы Флоры трепетали, ловя ветер романтики и приключений.
— Мадам, — твердо сказал тогда полковник Дункан, — я завоюю для вас эту страну, и вы назовете ее именем, которое вы ей придумаете.
И она придумала это имя — Гвиания.
— Слушай, ты так, пожалуй, сойдешь с ума, — не выдержав, сказал австралиец, когда Петр, наверное, в тысячный раз заговорил с ним о лорде Дункане. Это было в машине Роберта, все в том же «пежо». Они ехали к профессору Нортону.
Профессор пригласил их на ужин перед поездкой на Север. Это был типичный холостяцкий дом: и жена, и два взрослых сына профессора давно уже жили в Англии, да и сам он собирался поработать еще год-другой, а затем ему полагалась пенсия от правительства Гвиании.
Они пришли точно в назначенный срок — ровно к семи, но профессора еще не было. Их встретил слуга — невысокий, плотный, в черных брюках и белом кителе, но босиком.
— Маета звонил с пляжа… сейчас будет, — широко улыбаясь, сообщил он. — Просил вас идти прямо в бар.
— Отлично, Санди. Не провожай.
Роберт потянул носом воздух и щелкнул пальцами.
— Гм… Что-то вкусное.
— Не, са, — еще шире заулыбался Санди. — Но маета просил вам пока ничего не говорить.
— Ладно, подождем. Прошу.
Роберт по-хозяйски махнул рукой, предлагая Петру войти первым.
Они вошли в просторный холл, разделенный надвое оригинальным шкафом — железными прутьями и ящиками из красного и черного дерева. В пространстве между ящиками стояли скульптуры — бронзовые и деревянные, лежали стопки книг, бумаги.
Первая часть холла служила гостиной. В углу — стойка бара, над которой на зеркальных полках сверкали разноцветные бутылки. Там же стояли три высокие табуретки.
Роберт прошел прямо к бару, взгромоздился на табурет:
— Что же, профессор всегда давал мудрые советы. Санди… достань-ка виски. Хорошая дезинфекция перед долгой поездкой.
— О'кэй!
Петр уселся на табурет рядом.
«Роскошно живет профессор, — подумал он, оглядывая помещение. — Вот тебе и каморка ученого… со всеми удобствами и баром. Сколько же здесь комнат?»
Он вздохнул. Далекий домик в подмосковном поселке был мал и тесен, но что бы он сейчас не отдал, чтобы очутиться там хотя бы на мгновение!
Санди привычно налил им виски в высокие прозрачные стаканы на три пальца, что означало тройную порцию, достал из небольшого, стоявшего тут же холодильничка ведерко со льдом.
Зашипела содовая вода, звякнули кубики льда.
Петр отхлебнул глоток.
Передняя стена холла была сплошь стеклянной и выходила в сад. Тяжелые желтые шторы сейчас не были задернуты, и о стекла снаружи бились мириады насекомых, летящих на свет.
Стена, вдоль которой стояли диван с зеленой обивкой и такого же цвета кресла, была увешана оружием: саблями, мечами, копьями, боевыми топориками. Яркость отделки колчанов, ножен и рукояток мечей скрадывалась хорошим слоем пыли: Санди, видимо, не утруждал себя излишней заботой об этой коллекции, а профессор Нортон пыли просто не замечал.
— В основном это оружие с Севера, — сказал Роберт, заметив, что Петр с интересом разглядывает коллекцию. А Петру, смотревшему на эти давно уже ставшие безопасными куски железа и стали, вдруг вспомнились страницы из книги Паркера — одного из офицеров лорда Дункана, участвовавшего в походе на север Гвиании. Эту книгу Петр прочел в библиотеке университета Луиса.
«…Когда мы подошли к городу Сандеру, — писал колониальный служака, — я приказал построиться в каре. На флангах были четыре пулемета „максим“. Носильщики и лошади были в центре каре. Там же я поставил три 75-миллиметровых орудия.
Конница эмира Сандеру вышла сразу из трех ворот и помчалась на нас. Мы подпустили их на девятьсот ярдов и открыли огонь залпами. «Максимы» косили их ряд за рядом. Но фанатики не обращали на это внимания. Последние из них вместе со знаменосцем упали всего лишь в пятидесяти ярдах от каре. Мы насчитали потом около семисот убитых и раненых.
Один из наших туземных солдат был ранен отравленной стрелой и умер. Других потерь нет.
Город взят. Эмир вместе с гаремом бежал в северном направлении».
Лорд Дункан прочел рапорт Паркера и задумался.
Фанатики. «Максимы» и скорострельные пушки перебьют их всех. Но умиротворит ли это страну? Эмиры бегут из своих столиц и рыщут по саванне, а их подданные слепо повинуются им. Если в газеты просочится что-нибудь о подобных бойнях…
Лорд Дункан про себя выругался:
— Черт бы побрал этого ханжу Чемберлена! Пишет сюда идиотские письма, требует объяснить, почему мы нарушили мирный договор с султаном Каруны. Французы, видите ли, беспокоятся, что мы приближаемся к их владениям. Ханжа!
— Капитана Мак-Грегора ко мне!
Вестовой щелкнул каблуками:
— Йес, сэр!
Дункан встал из-за походного, грубо сколоченного стола и прошелся по хижине. Здесь было душно, низкий потолок давил.
— Капитан Мак-Грегор прибыл!
Лорд Дункан окинул его ободряющим взглядом. Молодец! Красавец… Отличный офицер! Говорят, с амбицией! (Ему нравились люди с амбицией.) И все же жалко… Но ничего не поделаешь.
Зато о нем будет знать вся Англия.
Капитан стоял навытяжку и лишь взглядом следил за шагающим по хижине лордом.
— Вам поручается выступить с отрядом на Бинду. Эмир Бинды опять беспокоит наши торговые караваны. Кроме того, он продолжает торговать рабами. Вам поручается арестовать эмира и посадить на его место кого-нибудь посговорчивее. Письменный приказ вы получите позже.
— Йес, сэр!
«И все-таки жалко, что этот парень погибнет».
И лорд Дункан неожиданно подумал, что сам он уже немолод, отяжелел и, если бы не высокий рост, казался бы даже толстым. Он вспомнил себя вот таким же, как этот капитан, блестящим офицером в Индии.
Интересно, если бы в те годы его послали на верную смерть, смерть во имя Англии, как бы он себя вел? Да, он вел бы себя точно так же, как этот Мак-Грегор. Он пошел бы не моргнув глазом.
— Значит, конница эмиров была вооружена всем этим? — сказал Петр и кивнул на копья и стрелы.
— Зато отряды лорда Дункана имели «максимы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80