– Боже правый, вы слышали об этом существе? – воскликнул он.
– Нет, но если в оно поступало иначе, то было бы довольно необычным божеством для воинственного государства, – ответил, непрерывно пыхтя сигарой, Карстерс. – Довольно-таки напоминает мне того ацтекского бога войны, Уитцилопочтли. Он этого добра требовал в огромных количествах – для гарантии наступления рассвета.
– Да, но в ипостаси бога солнца Тонатиу он воспринимался как даритель жизни, – поднял палец Эйнштейн. – А Бог Кальмар был известен только как разрушитель, лишь едва-едва контролируемый вызывавшими его дутарианскими жрецами, и, в конце концов, даже они не смогли справиться с ним.
– Вы говорите об этой твари так, словно она действительно существовала, – критически заметил Карстерс, щелчком отправляя окурок сигары в окно. – А ведь это явный абсурд, сэр.
– Такой же, как Ноев ковчег? – негромко спросил Эйнштейн.
Английский лорд с ощутимым звуком закрыл рот, и в последующие несколько секунд на его красивом лице боролись противоречивые чувства.
– Ну, уж никак не меньший, это точно, – с улыбкой заключил, наконец, Карстерс. – Однако, сэр, вы видели мое доказательство.
– А вы, – пообещал профессор, откидываясь на спинку сиденья и глядя в окно, – скоро увидите мое.
* * *
Под цоканье копыт по мостовой карета остановилась перед простым кирпичным особняком, отделенным от тротуара высокой решеткой с чугунными воротами. Выйдя из кэба, проф. Эйнштейн попытался расплатиться с Дэвисом, но тот категорически отказывался принять деньги. Чувствуя, что состязание в великодушии затягивается, лорд Карстерс воспользовался случаем, чтобы хорошенько потянуться после тесноты поездки. Он так и оставался в этой позе, когда профессор, наконец, присоединился к нему.
– Что-то не так? – спросил Эйнштейн, беря спутника за локоть.
– «Международный Британский Музей Похищенных Памятников Древности»? – читал лорд Карстерс вывеску над входом. – Право, профессор, это в некотором роде перебор.
Проф. Эйнштейн непринужденно махнул рукой.
– Чистая реклама, юноша. Это вызывает у посетителей трепет сопричастности. Видели бы вы заголовки газет в тот день, когда мы открыли заведение.
– Да, но все-таки... – все еще колебался явно чувствующий себя неловко Карстерс.
– И потом, это не совсем правда, – продолжал Эйнштейн, отпирая ворота и придерживая створку для Карстерса; когда тот прошел, профессор надежно запер ворота изнутри. – Свыше двадцати процентов наших экспонатов были приобретены вполне законно.
– Так много? – присвистнул весьма впечатленный этой цифрой Карстерс. – Тогда приношу свои извинения.
– Пустяки, – откликнулся Эйнштейн, отпирая и распахивая тяжелую входную дверь.
Войдя в вестибюль, спутники обогнули отмеченный обтянутыми бархатом канатами проход, ведущий к билетной кассе, потом миновали прочный латунный турникет. Весь вестибюль был увешан старыми географическими картами – некоторые на пергаменте, другие на папирусе или бараньей коже. Все карты были богато иллюстрированы: их во множестве украшали изображения мифических существ, которые, предположительно, таились в глубине вод, дожидаясь возможности пожрать всякого, кто отважится покинуть пределы безопасной суши.
Когда они проходили мимо занавешенной ниши, их залил яркий свет, и Карстерс ахнул от неожиданности, в то время как Эйнштейн недовольно фыркнул.
– Должно быть, Оуэн снова забыл выключить этот проклятый свет, – пожаловался проф. Эйнштейн. – Эти чертовы счета за газ доведут меня до банкротства. Уильям Оуэн – блестящий студент и добрый малый, но не имеет никакого понятия о нормах поведения.
– Вот как?
– Ну да, он ведь валлиец, знаете ли, – добавил профессор, будто это все объясняло.
Обводя взглядом музей, Карстерс машинально кивнул в знак согласия. Здание внутри представляло собой один колоссальный зал, раскинувшийся во всю длину и ширину строения. Да в этой громадной постройке с легкостью уместился бы весь Клуб исследователей!
Повсюду тянулись ряды витрин и демонстрационных стендов – целая тысяча, самых разных типов. Стены были украшены гобеленами радужных расцветок; отдельный ряд составляли сверкающие стеклянные пирамиды, внутри которых, надежно укрытые, стояли драгоценные вазы периода династии Мин. Все западное крыло занимал искусно выполненный скелет тиранозавра в боевой позе. Рядом с ним гордо выстроились ярко отлакированные восточные доспехи, словно караул, выставленный для охраны саркофага с позолоченными краями, стеклянный верх которого позволял видеть лежащую в нем идеально сохранившуюся египетскую мумию.
В восточном крыле располагались полностью восстановленная ладья викингов, римская галера, китайская имперская барка. Все суда находились в прочных сухих доках из красного дерева, снабженных медными табличками с выгравированными на них подробными пояснениями об исторической принадлежности и происхождении экспонатов.
Украшением потолка служили изображения небесной сферы – с панорамой Млечного Пути и восемью известными планетами, в роли которых выступали круглые световые люки, – и двух теоретических миров. Под потолком висела пара огромных покрытых перьями крыльев, соединенных между собой при помощи древней кожаной сбруи. Даже пол, казалось, был экспонатом: на черном в крапинку мраморе проступали странные руны и геометрические узоры. Лорд Карстерс почтительно снял шляпу.
– У меня нет слов, сэр, – произнес он с трудом, поскольку горло перехватило от профессионального восхищения. – Это совершенно не похоже ни на один музей, что мне когда-либо доводилось видеть!
Занятый шторами, которые он задергивал, Эйнштейн при этом заявлении поднял взгляд.
– Вы про этот хлам? Ба! Всего лишь побрякушки на забаву праздному туристу. Настоящий музей начинается по другую сторону вон той двери, с латунными накладками.
Лорд Карстерс повернулся. Названная дверь располагалась рядом с гигантским тиранозавром, в поворотной секции стены, которая, очевидно, служила порталом при поступлении крупногабаритных экспонатов.
– Нельзя ли нам заглянуть на минутку? – с живостью спросил Карстерс.
– Разумеется, – отвесил поклон профессор. – Это по пути к моему кабинету.
– Великолепно!
Профессор и его гость энергичным шагом направились в нужную часть зала. Эйнштейн мысленно отметил, что витрины с экспонатами, как и положено, протерты, в то время как внимание лорда Карстерса привлекал поражающий воображение подбор выставленных предметов. Здесь были столбики древних монет, шпильки с драгоценными камнями, золотые бичи, а также великое множество в высшей степени изукрашенных корон столь же многих стран, сколь и веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96