ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Эта просьба была отклонена.
Репутация Коха оказалась ниже предела, допускаемого даже нацистской
"моралью". И в холодное апрельское утро 1945 года, буквально за несколько
дней до освобождения лагеря союзными войсками, Карл Кох был расстрелян во
дворе того самого лагеря, где он совсем недавно распоряжался тысячами
человеческих судеб.
Овдовевшая Ильза была виновна в неменьшей степени, чем ее муж. Многие
заключенные считали, что Кох совершал преступления под дьявольским влиянием
своей жены. В глазах же СС вина ее была незначительна. Садистку освободили
из-под стражи.
Тем не менее она не вернулась в Бухенвальд. Незадолго до окончания войны
преступница уже находилась на родительской ферме рядом с Людвигсбергом.
Но ее имя не было забыто теми, кто выжил. Известный американский
радиокомментатор Эдвард Мэрроу потряс слушателей рассказом о том, что он
увидел, когда союзные войска освободили Бухенвальд: "Мы достигли главного
входа. Заключенные сгрудились за колючей проволокой. Едва мы миновали
ворота, как вокруг меня собралась толпа людей, которые пытались дотронуться
до меня. Они были в лохмотьях. Смерть уже дохнула на них, но они улыбались
одними глазами. Когда я добрался до бараков и вошел в один из них, то
услышал слабые аплодисменты узников, уже неспособных подняться с нар. Я
вышел во двор. Один человек на моих глазах упал замертво. Люди представляли
собой скелеты, обтянутые кожей... Дети цеплялись за мои руки и смотрели на
меня как на чудо. Мужчины подходили и пытались заговорить со мной. Здесь
были люди со всей Европы. Многие больные вообще не могли двигаться. Я
спросил о причине смерти упавшего человека. Врач сказал: "Туберкулез,
голод, физическая усталость и полная утрата воли к жизни".
Умоляю поверить в то, что я рассказал о Бухенвальде. Но это только
маленькая часть огромной правды, которую мир будет постигать долгие годы".

Против чего стоит воевать

Генерал Эйзенхауэр приказал, чтобы 80-я дивизия, освобождавшая
Бухенвальд, увидела страшную картину своими глазами. "Они, может быть, не
знали, за что воевали, - заметил он, - но сейчас, по крайней мере, видят,
против чего стоит бороться".
Американцы пытались постигнуть смысл такого массового истребления людей.
Тем, кто принимал в этом активное участие, не пришлось долго оставаться в
тени. В дни, последовавшие за освобождением Бухенвальда, постоянно
всплывали два имени.
После крушения "третьего рейха" Ильза Кох пряталась, зная, что власти
ловят более крупную рыбу в СС и гестапо. Она находилась на свободе до 1947
года, когда правосудие наконец настигло ее.
До суда бывшую нацистку содержали в тюрьме. Сорокалетняя Ильза была
беременна от немецкого солдата. В Мюнхене она предстала перед американским
военным трибуналом, чтобы отвечать за свои преступления.
Несколько недель множество бывших заключенных с горящими гневом глазами
приходили в зал судебного заседания, чтобы рассказать правду о прошлом
Ильзы Кох.
"Кровь более пятидесяти тысяч жертв Бухенвальда на ее руках, - заявил
прокурор, - и тот факт, что эта женщина в данный момент беременна, не
освобождает ее от наказания".
Американский генерал Эмиль Киль зачитал приговор: "Ильзе Кох -
пожизненное заключение".
Попав в тюрьму, Ильза сделала заявление, в котором уверяла, что была
только "слугой" режима. Она отрицала изготовление вещей из человеческой
кожи и утверждала, что была окружена тайными врагами рейха, которые
оговаривали ее, пытаясь отомстить за служебное усердие.
В 1951 году в жизни Ильзы Кох наступил перелом. Генерал Лусиус Клей,
верховный комиссар американской оккупационной зоны в Германии, своим
решением поверг в шок мир по обе стороны Атлантики - как население своей
страны, так и федеративной Республики Германии, возникшей на обломках
поверженного "третьего рейха". Он подарил Ильзе Кох свободу, заявив, что
имеются лишь "несущественные свидетельства" того, что она приказывала
кого-нибудь казнить, а ее причастности к изготовлению поделок из
татуированной кожи нет доказательств.
Когда военная преступница была освобождена, мир отказался поверить в
обоснованность этого решения. Больше всех возмутился вашингтонский адвокат
Уильям Денсон, который был обвинителем на суде, приговорившим Ильзу Кох к
пожизненному заключению. Он говорил от имени миллионов мертвых и живых:
"Это чудовищная ошибка правосудия. Ильза Кох была одной из самых
отъявленных садисток среди нацистских преступников. Невозможно подсчитать
количество людей, желающих свидетельствовать против нее не только потому,
что она была женой коменданта лагеря, но и потому, что это проклятое Богом
существо".
Однако фрау Кох не суждено было насладиться свободой. Как только Ильза
вышла из американской военной тюрьмы в Мюнхене, она была арестована
немецкими властями и снова посажена за решетку.

Возмездие

Фемида новой Германии, стремясь как-то загладить вину за массовые
преступления нацистов, незамедлительно посадила Ильзу Кох на скамью
подсудимых. Баварское министерство юстиции занялось поиском бывших узников
Бухенвальда, добывая новые доказательства, которые позволили бы запереть
военную преступницу в тюремной камере до конца ее дней.
240 свидетелей давали показания в суде. Они рассказывали о злодеяниях
садистов в нацистском лагере смерти. На этот раз Ильзу Кох судили немцы, во
имя которых нацистка, по ее убеждению, верно служила "фатерланду". Военная
преступница вновь была приговорена к пожизненному заключению. Ей было
твердо заявлено, что на этот раз она не сможет рассчитывать на какое-либо
снисхождение.
В 1967 году в письме сыну Уве, которого Ильза родила вскоре после
первого приговора, она с возмущением сетовала на то, что стала "козлом
отпущения" за чьи-то грехи, в то время как многим важным особам удалось
избежать наказания. Однако в этих письмах не было и тени раскаяния.
В тот год 1 сентября в камере баварской тюрьмы она съела свой последний
шницель с салатом, написала прощальное письмо сыну, связала простыни и
повесилась. "Сука Бухенвальда" собственноручно свела счеты с жизнью.
Никому, пожалуй, не пришло бы в голову искать оправдания бухенвальдским
палачам, но один человек решил сделать это в 1971 году. Уве Кохлер, взяв
девичью фамилию матери, попытался в судебном порядке восстановить недоброе
имя Ильзы Кох". Он обратился с прочувствованным письмом в газету "Нью-Йорк
тайме": "Так как пересмотр дела в судах Западной Германии фактически
невозможен, я подумал, что американцы, приговорившие мою мать к
пожизненному заключению, должны знать ее истинную историю".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114