ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Томас Ройд заметил, как над воротником рубашки Невила Стрэнджа медленно проступила красная полоса. Невил сделал три быстрых шага к Одри и протянул ей журнал.
Она, должно быть, почувствовала себя еще более неловко и неуверенно начала:
– О, но…
Резким движением Кэй отодвинула стул. Она встала и, повернувшись, направилась к двери в гостиную. Ройд не успел посторониться, и она с размаху налетела на него.
Ее отбросило назад, она непонимающе, слепо смотрела на него, пока он извинялся. Тут он увидел, почему она его не заметила, – ее глаза были полны слез. Слез ярости, как ему показалось.
– Хэллоу, – сказала она. – Вы кто? А, ну конечно, человек из Малайзии.
– Да, – ответил Томас, – я человек из Малайзии.
– Господи, почему я не в Малайзии? – воскликнула Кэй. – Где угодно, но только не здесь! Я ненавижу этот мерзкий дом! Я всех в нем ненавижу!
Проявления сильных эмоций всегда выбивали Томаса из колеи. Он удрученно посмотрел на Кэй и нервно произнес:
– А-гхум.
– Если они не поберегутся, – пригрозила Кэй, – я убью кого-нибудь! Или Невила, или вон ту бледнорожую кошку.
И она гневно вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Томас Ройд словно окаменел. Он не вполне представлял себе, что ему делать дальше, но чувствовал огромное облегчение, что миссис Стрэндж ушла. Он стоял и смотрел на дверь, которую она с такой силой захлопнула за собой. Сущая тигрица, эта новая миссис Стрэндж.
В проеме балконных дверей потемнело, когда между ними возникла фигура Невила Стрэнджа. По взволнованному дыханию и рассеянному приветствию было видно, что он тоже не в себе.
– Привет, Ройд, не знал, что вы приехали. Послушайте, вы не видели здесь мою жену?
– Она прошла с минуту назад, – отвечал Томас. Невил вышел следом за женой. Вид у него был раздраженный.
Томас медленно ступил на террасу. Бывалый охотник, он двигался совершенно бесшумно. Лишь когда он был уже в двух-трех шагах от Одри, она повернула голову.
Тогда он увидел, как распахнулись ему навстречу ее широко поставленные глаза, разомкнулись губы. Она соскользнула с перил и поспешила к нему, вытянув руки.
– О, Томас, – проговорила она. – Дорогой Томас! Как я рада, что ты приехал!
Когда он взял ее маленькие ладони в своими наклонился к ней, Мэри Олдин в свою очередь появилась в балконных дверях. Увидев их вдвоем на террасе, она остановилась, посмотрела на них несколько мгновений, медленно повернулась и вошла в дом.
II
Невил нашел Кэй наверху, в ее спальне. Единственная в доме большая спальня для двоих принадлежала леди Трессилиан. Супружеской паре всегда отводились две комнаты, сообщающиеся через дверь и имеющие общую ванную, в западной части дома. Это был как бы небольшой отдельный номер.
Невил прошел через свою комнату и потом через общую дверь вошел в спальню жены. Кэй лежала ничком на кровати. Подняв заплаканное лицо, она воскликнула со злостью:
– Пришел! Ну что ж, самое время!
– По какому поводу весь этот шум? Ты с ума сошла, Кэй?
Невил говорил спокойно, но на лице его, у крыла носа, обозначилась ямка, выдававшая в нем сдерживаемую злость.
– Почему ты отдал «Иллюстрированное обозрение» ей, а не мне?
– Кэй, ты в самом деле ребенок! Такой шум из-за какой-то несчастной газетенки с картинками.
– Ты отдал его ей, а не мне! – упрямо повторила Кэй.
– Ну и что, почему бы и нет! Какое это имеет значение?
– Для меня имеет.
– Господи, да что это на тебя нашло? Нельзя же закатывать подобные истерики, когда гостишь у кого-то в доме. Ты что, не знаешь, как вести себя в обществе?
– Почему ты отдал его Одри?
– Потому что ей захотелось посмотреть.
– Но и мне тоже хотелось, а я же твоя жена.
– Тем больше причин в таком случае отдать его женщине, которая и старше, и, строго говоря, не родственница.
– Она обыграла меня! Просто взяла и обыграла! Ты был с ней заодно!
– Ты разговариваешь, как глупый ревнивый ребенок. Ради всех святых, держи себя в руках и старайся вести себя на людях как положено.
– Как она себя ведет, я так понимаю?
Невил холодно заметил:
– Во всяком случае, Одри умеет себя вести как леди. Она не выставляет себя напоказ.
– Она настраивает тебя против меня. Она меня ненавидит и мстит теперь.
– Послушай, Кэй, может быть, ты прекратишь наконец эту мелодраматическую и совершенно идиотскую болтовню. Я сыт по горло!
– Тогда давай уедем отсюда! Давай уедем завтра же. Я ненавижу этот дом!
– Мы здесь всего четыре дня.
– Вполне достаточно! Ну, пожалуйста, Невил, давай уедем.
– Кэй, послушай, что я скажу. С меня довольно твоих капризов. Мы приехали сюда на две недели, и я не уеду отсюда ни днем раньше.
– Если не уедешь, – в голосе Кэй появились жесткие нотки, – пожалеешь. Ты и твоя Одри! Ты думаешь, она такая чудесная?
– Я не думаю, что Одри чудесная. Я думаю, что она очень милый и очень добрый человек, которому я причинил много горя и который, несмотря на это, был с нами так великодушен и снисходителен.
– Вот здесь-то ты как раз и ошибаешься, – сказала Кэй.
Она поднялась с кровати. Ее гнев улегся. Она заговорила серьезно, почти трезво.
– Одри не простила тебя, Невил. Раз или два я замечала, как она на тебя смотрит… Не знаю, что происходит у нее в голове, но что-то определенно происходит. Она не из тех людей, кто позволяет другим читать свои мысли.
– Было бы замечательно, – сказал Невил, – если бы таких людей было побольше.
– Ты меня имеешь в виду? – спросила Кэй, побледнев. В ее голосе появилась пугающая надрывность.
– Видишь ли, ты ведь пока не проявила особой терпимости. Всякий раз, когда тебя хоть что-то задевает, когда ты воображаешь, что тебе нанесена хотя бы малейшая обида, ты тут же выплескиваешь все в самых несдержанных выражениях. Ты выставляешь дурочкой себя, а заодно и дураком меня!
– Хочешь сказать еще что-нибудь?
Ее тон был холоднее льда.
Он ответил ей так же холодно:
– Мне жаль, если ты думаешь, что я несправедлив к тебе. Но это сущая правда. Ты можешь управлять своими поступками не больше, чем ребенок.
– Зато ты никогда не теряешь хладнокровия, не так ли? Всегда такой сдержанный, такой обходительный, вылитый саиб из сказки. Да у тебя и чувств-то, наверное, нет. Ты же рыба, дурацкая хладнокровная рыба! Почему ты постоянно держишь себя в узде? Почему не кричишь на меня, не ругаешься, не говоришь, чтобы я шла к черту?
Невил вздохнул и сник.
– О господи, – прошептал он и, круто повернувшись, вышел из комнаты.
III
– Ты выглядишь точно так же, как и в семнадцать лет, Томас Ройд, – сказала леди Трессилиан. – Все тот же совиный взгляд. И разговорчив не больше, чем тогда. Почему?
Томас ответил неопределенно:
– А бог его знает. Никогда не был боек на язык.
– Совсем не как Адриан. Адриан был глубоким я остроумным собеседником.
– Может быть, как раз поэтому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50