ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Ребята все четко обрисовали и даже кассету
дали той же фирмы. Молодцы парни. Интересно, куда он патрон дел,
выронил может быть? Да какая разница... Все аккуратно
протереть... Записочка на месте, пусть так и лежит...
Часы-передатчик молчали, не подавая ни звуковых, ни тактильных
сигналов, это очень хорошо. Не соблазнился бы Фант сегодня
прослушку на меня оставить... Да вряд ли решится... Куда -- в лоб
или в сердце?.. В сердце -- грязи меньше...
Гек вложил в левую руку Коррады пистолет, помня, что тот --
левша, и, давя сопротивление пробуждающегося сознания, подвел
ствол к левой стороне груди...
Вот елки-моталки!.. Сколько ни стреляй в замкнутом пространстве
-- все равно никак не привыкнуть: обязательно вздрогнешь при
этом... Пульс... Зрачок... все как надо, ходу теперь.
Замок-автомат на входной двери щелкнул за спиной, Гек махнул во
тьму невидимым подстраховщикам и двинулся прочь от дома. Через
пару кварталов его должен подхватить Блондин на неприметном
моторе, пятнадцать минут крейсерской скорости и они будут в
городе...
В ту ночь Гек спустился в Черный ход и не спал до рассвета:
прежде чем пленку уничтожить крутил запись своего разговора с
Коррадой. Он ни разу не прерывал запись стопом или паузой, зато
трижды -- было чему учиться -- прослушал всю пленку от начала и
до конца и слушал ее самым внимательнейшим образом.
Зеленые цифры электрического будильника светились на цифре семь,
когда Гек решил, что с него хватит и полез спать. Казалось бы
тепло, а простыни -- как ледяные. Лежа в кровати, он еще немного
повспоминал беседу, ухмыльнулся и выкрикнул в укоризненно
молчащую темноту: "Я отрицаю мудрость! Я -- ее -- отрицаю".
Воля лучше неволи. И забот хватает, и неопределенности, так ведь
они и на зоне не исчезают, заботы... Зато возможности резко
расширяются и радостей больше. Жизнь сильнее всех живущих -- и
как-то весной неизбежное случилось: Гек, в возрасте тридцати семи
с половиной лет, влюбился.
В последний год Гека сильно стало беспокоить нечто, трудно
поддающееся осмысленной формулировке... Атмосфера в городе и
стране медленно, исподволь и вкрадчиво стала меняться...
По-прежнему Адмирал стоял у руля государственной машины, с той
же, и даже большей интенсивностью гремели в его сторону дифирамбы
со всех концов бескрайней Родины, но Гек однажды, читая утреннюю
газету, унюхал некую новую, постороннюю что ли, струю и с тех пор
не мог отделаться от ощущения, что новый запашок не исчезает.
Началось с малого, с заметки некоего Мишеля Артуа о смычке
бандитствующих элементов со вражескими спецслужбами, под
контролем последних, разумеется... Все бы ничего, да на отдельных
моментах Гек враз навострил уши. И не то чтобы этот неведомый
Артуа много знал о жизни этих самых элементов, но некоторые
подробности показались ему смутно знакомыми... Да-да-да, такое
ощущение, что о нем, о его зонной жизни кто-то напел щелкоперам.
И намекнул на старинное происхождение антигосударственной
уголовщины (Читай -- о Ванах!..). С той поры Гек поручил Фанту
делать электронные тематические выборки по ряду направлений, а
сам, выправив соответствующие ксивы, положил себе за правило
каждый день, не менее полутора-двух часов проводить в Публичной
президентской библиотеке. Он целенаправленно читал только
ежедневную прессу, по разделам: официальная хроника,
государственные назначения, светские новости и, само собой,
криминальные колонки. Там он и познакомился с библиотекаршей, с
Орой.
Стройная блондинка лет тридцати, всегда серьезная и
доброжелательная, довольно быстро запомнила его и по прошествии
нескольких недель уже здоровалась с ним, как со знакомым
человеком, без напоминания подготавливала привычный набор
ежедневных газет. Из его слов она знала, что он магистр
социологии и пишет монографию по заказу одной из
правительственных комиссий.
Ора, хотя и была, что называется, книжным червем, но в жизни
повидать успела многое. И родителей похоронила, и работы
лишалась, и с мужем развелась. Детей у нее не было, от родителей
осталась небольшая квартира неподалеку от Президентского
проспекта, нынешняя спокойная работа ей нравилась, а обходиться
она привыкла немногим, так что скромная зарплата не очень ее
стесняла. Уж кого только она не видела в читальных залах
громаднейшей библиотеки... Нет, разумеется, ни рок и теле-звезды,
ни правительственная знать здесь не появлялись, но разнообразие
человеческих типов было безумно велико. И ученые, и сумасшедшие и
студенты, и домохозяйки, экономящие на подписке модных
журналов... А холодными зимами и бомжи начинали вдруг пылать
жаждой знаний и бесплатного тепла... Этот Ральф Оуки больше
походил не на социолога, а скорее на инженера-золотодобытчика с
южных приисков, как их иногда рисуют в телепередачах: суровые,
крепко сбитые, с резковатыми манерами... Был он неулыбчив, но
по-своему обходителен и вежлив и еще не стар. Однажды в
воскресенье он засиделся допоздна, на этот раз не читая газеты, а
перебирая авторскую картотеку и так вышло, что они одновременно
покинули библиотеку. Оуки тоже принадлежал к категории пешеходов
и по темному времени вызвался проводить ее до дому. Идти было
всего ничего, минут пятнадцать ее шагом, и она согласилась. А
через месяц случай повторился и на этот раз -- как нельзя кстати.
В двух шагах от дома к ним прицепилась кучка хулиганов. Так вот
этот Оуки разогнал их моментально и кулаками, и пинками, а двоих
очень жестоко побил, так что ей даже пришлось унимать
рассвирепевшего ученого мужа. Он не поленился проводить ее до
двери квартиры на третьем этаже -- и так все и случилось... Она
тогда вдруг испугалась, что побитые подонки захотят отомстить и
подкараулят его на обратном пути. Ральф поначалу упирался из
непонятной мужской гордости, но потом согласился попить горячего
чаю и немного переждать. В тот вечер он даже остался у нее на
ночь, и конечно же попытался к ней приставать, но ничего не
добился -- Ора не чувствовала себя настолько одинокой, чтобы в
первый же вечер уступать малознакомому человеку, пусть и
спасителю.
Но он уже намеренно подстерег ее после работы и вновь проводил. А
потом и еще раз... Хулиганы, кстати, больше не появлялись и
вообще вдруг в ее районе стало безопаснее на улицах, видимо
полиция сумела найти силы и средства, чтобы навести порядок хотя
бы в центре города... И постепенно Ора привыкла к нему, и он ей
понравился, и однажды он у нее остался, что называется "по полной
программе"...
В доме Оры довольно скоро образовался непривычный по своему
размаху достаток: Ральф почти не дарил цветов, но то и дело
пополнял скромные недра квартиры обновками:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129