ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

..
-На фиг мне ваша буза сдалась. Меня сюда везли -- не
спрашивали. Я человек мирный: ты меня не доставай попусту и я
спокойно досижу положенные годы. Я ведь тебе в отцы гожусь, по
возрасту, а ты кулаками по столу стучишь. Кстати о бузе. Это не с
твоей ли подачи шестеро молодчиков, как ты выражаешься, с ножами
на кальцеккской крытке объявились? Адвокаты мне показывали
материалы следствия, пока я в карцере припухал.
-По тому делу уже давно разобрались и не тебе его дальше
ворошить.
-Не мне -- так не мне. Говорю -- я человек спокойный.
-М-да... Сколько тебе лет, Ларей?
-Не помню. Вроде пятьдесят или около этого. А может шестьдесят.
-А люди черт-те-что мелют по этому поводу. Хорошо сохранился.
Наш климат тебе в тук пришелся, как я посмотрю.
-Не жалуюсь.
-Зона у нас большая, восемнадцать тысяч населения. Вторая в
стране. Хозяйство большое, трудное. Затеряешься в ней -- не
вспомню, если что случится. Так что соображай. Не юноша ведь,
мотор по слухам барахлит, выдержишь ли? Подумай.
-Так я сейчас чем занимаюсь?
-И чем же?
-Думаю.
-Поделись своими думами со мной. Глядишь -- помогу, присоветую.
О чем думаешь-то?
-Да вот, думаю, что при таких масштабах -- и без лампасов. Я
жалобу в Бабилон отпишу за издевательство над сидящей личностью
-- тебе-то, как служивому, жаловаться не положено. А я хочу за
генералом числиться, не за подполковником. Неужто не заслужил за
все свои мытарства под присмотром низкопробных унтеров?
-Тебе харю начистить или как?
-Попробуй, парень-то здоровый, авось получится.
Подполковник первый отвел взгляд, -- сволочь старая, на вольные
связи рассчитывает. Да и сам душегуб. Охрана-то его скрутит, но
действительно: если успеет наручником в морду попасть --
замучаешься потом смехунов на дуэли звать. Его-то самого я не
боюсь, конечно...
-А ты не под... бывай, когда не просят. Сам полтинник прожил, а
ума не нажил. Все ерепенишься, ухаря строишь из себя. Ни семьи,
ни разумного дела. О смерти думаешь хоть когда-нибудь? С чем ее
встречать будешь?
-С оркестром. Чтобы все как у людей, чин-чинарем.
-Земля слухами полнится, но знаешь -- не таким я тебя
представлял.
-А каким же? -- вежливо поддержал разговор Гек.
-Более солидным, что ли..., умным... Но это не суть. Сидеть в
безделье скучновато, работать собираешься или так... картишки,
разборки?
-Пусть верблюд-бактриан на вас работает, а мне и так не скучно.
-Какой еще бак...триан? -- изумился подполковник.
-Двугорбый. -- Подполковник вдруг обязательно решил про себя
попозже послать дежурного за словарем и найти там мудреное
слово...
-Напрасно. Пайка у нас скудная, с передачами -- нечасто, сам
знаешь порядки. Общий язык с местными активистами ты вряд ли
най...
За дверями послышался нарастающий шум. Пробарабанил торопливый
стук и в кабинет влетел запыхавшийся и растерянный кум.
-Разрешите, господин подполковник!
-Что еще случилось?..
Кум, не глядя на Гека подсунулся к самому уху Хозяина и жарко
зашептал туда.
-Наряд, резерв?..
-Все подняты. Дать сирену?
-А где Режим, дежурный?
-У вахты... Все...
Хозяин неожиданно легко, словно мячик, вымахнул из-за стола и как
был -- без фуражки, в расстегнутом кителе -- ринулся в дверь. Но
при всей своей спешке -- успел скомандовать отрепетированным
жестом в сторону Гека: охрана трое в бронежилетах и с
пистолет-пулеметами за звуконепроницаемым стеклом, повинуясь
знаку, вошла в кабинет, взяв оружие на изготовку. Гек спокойно
расселся на канцелярском стуле посреди комнаты (в "главном"
кабинете не водилось привинченных к полу табуретов), а сам
соображал: что бы это такое происходило снаружи? Ох, не ребята ли
"штурмуют" зону снаружи -- нервишки не выдержали? Всегда так: без
накладок не обходится, мать и перемать. Сколько народу погибнет
не зная и не понимая причин... Но это традиция -- простому люду
подыхать за чужие интересы.
-Руки на колени, резких движений не делать! Огонь без
предупреждения!..
Если бы Гек собрался воевать с охраной, он бы не дал докончить
фразы старшему унтеру, а уже начал бы действовать. Хотя, конечно,
относительно малое пространство, два с половиной ствола
(говорящий отвлечен, а значит наполовину ослаблен), выучка, броня
-- существовал реальный шанс остаться без мозгов... Но зачем
дергаться вслепую -- надо подождать...
Хозяин, как был, вылетел к вахте, впервые не получив при этом
положенную субординацией долю официального холуяжа от своих
подчиненных. Но картина, перед ним развернувшаяся, даже не
впустила ему в голову мыслишку запомнить и наказать нерадивых:
весь плац перед вахтой, густо, как тифозник вшами, был покрыт
телами сидельцев -- все мордой в асфальт, руки за голову.
Остервеневшие овчарки захлебывались в нетерпеливом визге, вахта,
внутренний наряд, гарнизонный конвой, свободные смены, резерв --
все ощетинились автоматами, словно бы размазанные вдоль по
отрезку периметра ограждения. А из бараков все еще бежали редкие
одиночки и добежав до невидимой черты -- падали ниц, сплетая
пальцы на затылке. Постоянная отупляющая и беспощадная муштра
личного состава, вкупе с растерянностью офицеров, сотворили чудо:
не поднялась пальба, паника не выплеснулась за пределы внутренних
зонных границ.
Наконец -- заметили Хозяина. Начальник по режиму затрусил к нему,
кум первый забормотал комментарии. Режимник, забыв об уставной
форме доклада, принялся его перебивать. Хозяин затряс щеками.
-Ма-лчать! -- Все замолкли. Подполковник ткнул палец в пуговицу
на мундире у Режимника. -- Застегнитесь. Продолжайте...
А случилось следующее. Когда Ларея повели внутрь здания, Режимник
дал команду разогнать толпу, что и было успешно выполнено в
считанные минуты. Плац опустел. И только майор Фридерик Смит,
начальник режима, собрался проинспектировать кухню, где все уже
было сервировано и приготовлено для него, как тут и началось
невиданное по масштабам и неслыханное на все зонные времена ЧП:
изо всех щелей и бараков, сначала поодиночке, а потом стаями, к
вахте рванули сидельцы. И не простые -- все как на подбор --
роги, подроги, активисты, десятники, банщики, кочегары,
библиотекари и прочие местные шишкари, а в просторечии --
венчанные скуржавые и их ближайшая пристяжь. Никто за ними не
гнался, не протыкал черепа и спины ломами. Не было ни пожаров, ни
скрежета ломаемых дверей, ни предсмертных воплей -- не было
восстания. Из дверей бараков робко, но постепенно смелея,
выглядывали простые сидельцы -- поглазеть. Кое-кто вооружился чем
бог послал, но они были поумнее и следили за происходящим из
барачных оконцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129