Намеки ближайших, обрывки слухов, до этого
проскакивающие мимо сознания, сложились вдруг из беспорядочного
разноцветья осколков в картину-мозаику. Признали.
Подполковник спохватился, отослал на место охрану и вновь
угнездился за столом, в широком кресле, обшитом черной скрипящей
кожей.
-Будь ты хоть черт-перечерт, но если моя жизнь из-за тебя раком
встанет, помни -- терять мне будет нечего -- пулю в лоб! И начну
с тебя.
-Начни с валидола. А чертом обзываться не надо. Черти, если не
врешь, в южный этап определились. Какие твои проблемы, не пойму?
-На зоне должен быть порядок.
-Согласен.
-И не твой, а законом установленный порядок.
-Я своих порядков отродясь не устанавливал. Я соблюдал исстари
введенные.
-Не выворачивай слова, не солидно. Бузу укоротишь?
-Ситуация... Я же не понимаю, о чем ты говоришь.
-Понимаешь. Мне нужна нормальная жизнь, а не мясорубка.
Обеспечишь спокойствие на зоне -- значит, договоримся. А нет...
-Что тогда?
-Я конкретно хочу услышать твой ответ, Ларей.
-Что смогу -- то смогу. По своему разумению. Без кумовских
советов. И не только кумовских. Попробую не допустить бузы и
большой резни. Остальное -- не в моей власти, как и не в твоей.
Человеческую природу не приручишь, сам понимаешь.
-Заказы на зону будут?
-Я от производства далек. Но спрошу совета кое у кого. Повязок
-- точно не будет.
-Плевать. Ты-то сам -- чего хочешь?
-Домотать неполную сотню оставшихся недель -- и на волю.
-И только? Ну ладно, дело твое, как говорится... Куда бы тебя
определить?
-В четвертый барак. Я -- человек старый, оброс привычками и
приметами. Цифра четыре -- хорошая для меня.
-Да хоть в сорок четвертый, зона большая. В режиме -- поблажек
не будет, учти. И побеги желательно пресекать.
-Насчет побегов -- к куму обращайся, не ко мне. Не лови меня
задешево, роль вербовщика для тебя мелковата, господин
подполковник. И еще, от души советую, как человек поживший:
поаккуратнее с этими... промежниками или там кромешниками...
Посадят в дурдом и начнут лечить с такой скоростью, что за неделю
про папаху забудешь, не говоря уж о лампасах. Чего нет -- того и
не было. Это не я, это ваш Главпастух так учит, а у него что ни
слово -- то серебряник. Где тут поссать?..
Это верно. Сдуру вырвалось. Урка прав: донесут, бл...и, цепляться
начнут... Но ничего, надо только впредь попридержать язык насчет
ванов, а кум -- куда денется, намертво повязаны -- подтвердит где
надо, что с иронией были озвучены дурацкие повсеместные сплетни и
предрассудки. В виде форменного издевательства над ними.
Гека поместили согласно его желанию, в четвертый барак. Плевать
сто раз ему было на счастливые приметы, просто четвертый барак
подходил ему по местоположению (было время заранее тщательно
изучить будущее поле битвы, к счастью так и не состоявшейся), а
цифры совпали случайно.
"Аргентина", с ее масштабами и людскими ресурсами напоминала
небольшой город, поделенный на жилой поселок с исключительно
мужским населением и промышленную зону со множеством
разнокалиберных производств, от лесопереработки до
электромеханических мастерских. Половина цехов и участков,
некогда процветавших, стояла мертво, другая существовала кое-как
за счет госзаказов. Гек понимал, что ему придется напрячься и в
этом направлении.
Личный авторитет сидельца любого калибра -- величина
непостоянная, его необходимо подтверждать и поддерживать
ежедневно делами, личным примером, образом жизни. Сотрудничать с
зонными властями он не мог и не хотел -- не положено, однако и
они должны получить свой кусок, чтобы не вмешивались больше меры
в дела подопечного заколючного мира, а также и для того, чтобы
обретя этот кусок, защищать его и зону от внешнего врага --
столичных боссов, инспекторов, проверяющих и иных давил. Ребята
из Иневии и Бабилона уже рыли в этом направлении, подталкивая
"дружественные" фирмы заключать контракты и давать заказы. В
накладе, если не считать обычного периода организационной
неразберихи в начале любого дела, никто не оставался: труд
сидельца дешев, себестоимость заказа невысока, сторонних
криминальных наскоков и вымогательств нет... А официальные фирмы
служили отличным прикрытием для золотой контрабанды и наладки
левых "производств". Пострадали только местные ловчилы, которых
столичные пришельцы беспощадно отодвинули от "темных" поставок на
зону чая, курева, бухла и прочей запрещенки.
Прикормленное начальство лениво и с трудом разоблачало проделки
высокопоставленных сидельцев -- инженеров, мастеров, учетчиков и
нарядчиков -- бузы нет, деньги есть -- пусть копошатся до поры...
Деньги -- лакомая сила. Есть они -- и к твоим услугам индюк-чай
хоть трижды в день, колбаса, сигареты, теплые шмотки, самые
миловидные на всей зоне "девочки", слуги из шестерок, письма на
волю и обратно, даже внеочередные свидания. Кто с воли "подкачку"
имеет, кто здесь на хлебном месте сидит. Работяга вламывает на
совесть, часть денег нарядчику отстегивает (тот мастаку, тот еще
выше), опять же в общак сдает, каптерщика подмажет -- но и на
себя остается, если работа есть. Иной трудила и на волю в семью
посылает, оставаясь кормильцем и опорой своим родным. Придурня --
от мастера и выше -- по-настоящему крупные бабки гребет, на сотни
тысяч в год залопачивают мужички, опять же если все в порядке.
Нетаки разнятся доходами, в зависимости от авторитета и
способностей, но тоже не бедствуют, разве только в картишки
продуются на год вперед.
Но деньги -- это не всС. Любой сиделец, от распоследнего
шестерилы до начальника производства знает, как хлипко его
нынешнее благополучие: фук -- и нет его. Масса тому причин может
быть -- болезнь, месть от зависти, конфликт с лягавским
начальством, или просто оплошаешь и в непонятное угодишь. В
большинстве случаев деньги способны выручить, или хотя бы
ослабить удар. Но существуют две ямы, из которых обратного билета
нет -- серьезное нарушение арестантских законов (работа на кума
или кража из тумбочки, например) -- одна из них. А вторая, почти
брат-близнец первой -- вызвать гнев Ларея-Кромешника. Ларей
производством не занимается, в промзону, кроме как по своим,
одному ему известным делам, не ходит и мастеров не трясет. Он
пахан паханов, зырковых, угловых и прочей высокопоставленной
черноты. Те "держат" зону, а он -- их. Он хранит и распределяет
общак, вершит суд и расправу, он определяет -- что кому положено,
а что не положено. Он дает зоне жизнь и закон. Он разбирает
конфликты на верхнем уровне в своей зоне и на других, откуда идут
ему просьбы разобраться и рассудить важнейшие вопросы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129