ему не до
простого сидельца. Но бывает и по-другому: подсядет в курилку,
потреплется с фратами и трудилами, как равный, не заносясь и не
через губу. Пристяжь стоит поодаль и в разговор не мешается.
Хватит духу -- изложи свои претензии. Выслушает, проверит и
припечатает решение. С одной стороны -- выгодная штука: после его
слова в твою пользу -- никто даже зуба не ощерит, ни прямо, ни
исподтишка. Но и опасно -- не раз и не два таких
ловкачей-челобитцев за кривду в крематорий отвозили. Нетаки
вообще перед ним трепещут -- больно строг и крут с ними. "С
нетака, с урки -- особый спрос" -- такая у него поговорка... Не
по плечу -- бери кайло, ныряй в трудилы.
Гек шел вдоль первой барачной улицы. В клубе, в каморке художника
его ждала учетчица кадров из вольных, безмужняя молодая еще баба.
Муж ее бросил с двумя детьми и отбыл в неизвестном направлении,
платили -- только чтобы с голоду не поумирали. Куда деваться --
приходилось подрабатывать. Ларей платил хорошо, целоваться не
лез, не унижал и не развратничал, как иные вольные...
Вслед за Геком плескался обычный хвост из десятка приближенных и
телохранителей. Сначала Гек пытался упразднить эту свиту, но
потом плюнул и оставил как есть: то срочное сообщение, то
наоборот -- кого-то из своих послать потребуется, то с промзоны
бегут жаловаться, то нужен громоотвод для очередного лягавого...
Сидельцу не к лицу любопытство, но всюду, где идет Гек -- торчат
из слепых барачных оконцев, из дверей бледные пятна -- сидельцы
таращатся на Самого, обмениваются впечатлениями: куда идет, на
кого смотрит... Шапки ломать перед ним -- не положено, однако
Соломан-Ассириец рвет казенный картуз с головы, прижимает руку к
сердцу и кланяется, стоя в дверях сапожной мастерской. Гек едва
заметно кивает и следует дальше -- тут не подхалимаж, от души
благодарность...
Дело было осенью. Гек шел по тому же делу и адресу, как вдруг из
барака вынырнул человек и бросился Геку наперерез. Поскользнулся
на осколке ледышки и шлепнулся перед Геком. Из барака уже бежали
к нему догонщики, из-за спины выскочили нерасторопные
дылды-охранники, но упавший, все еще лежа на спине, успел сложить
руки ковшиком и выкрикнуть: "Справедливости! Рассуди, пахан!" И
столько душевной муки и боли стояло в этом крике, что Гек
заколебался, а через секунду и вовсе передумал:
-Назад. Не трогать. Ты. Хряпа, если не ошибаюсь? Излагай, кто
он и почему бежал?
Польщенный до печенок тем, что его помнит сам Ларей, косноязычный
нетак Хряпа с помощью рук и слов-паразитов объяснил, что беглец
-- новенький, только что прибыл с Иневийской крытки с пятнахой на
плечах за изнасилование малолетней девочки. На следствии
подписался, а на суде отказался. Сегодня назначен для него разбор
с правилкой, как положено.
Гек задумался. Итог правилки заранее известен: "очко за очко"...
-Разбор отложить до вечера, я сам приду. Сразу после отбоя.
Присмотрите, чтобы к вахте не намылился. Не более того...
Соломан-Ассириец, через отца, ветерана войны, пятикратного
кавалера солдатского креста поселился в престижном районе Иневии,
где именным указом Господина Президента отцу подарили квартиру.
Отец был дряхл и болен, требовался пригляд и уход. Так Соломан
поселился у отца. Но однажды под утро полиция обнаружила у ворот
соседнего особняка бесчувственное истерзанное тельце семилетней
девочки. Особняк принадлежал городскому прокурору. В окрестных
домах жили тоже не последние люди в городе, поэтому виноватых
искать было непросто и отнюдь небезопасно.
Сроки поджимали, а Соломан подвернулся как нельзя более кстати:
две ходки за ним были -- мелкая кража и хулиганство. Тот факт,
что он всю неделю, включая злополучную ночь, провел за городом в
веселой компании, следователей не смутил: взяли под арест и стали
требовать признания. Но несчастный Соломан оказался крепким
орешком: его били и пытали несколько месяцев подряд, прежде чем
он сломался и дал необходимые показания. На суде его криков и
объяснений никто уже не слушал -- пятнадцать лет на жестком
режиме. Дали бы и больше, поскольку девочка умерла, но в районе
вновь произошел подобный случай, в то время как у
подследственного Соломана было железное решеточное алиби, которое
не мог опровергнуть даже самый изобретательный следователь.
Запахло скандалом, поэтому суд, прокурор и казенный адвокат
утрамбовали процесс в один день. Так Соломан оказался в Эльдорадо
(С приходом Ларея и сама зона поменяла название, "Аргентиной" по
привычке ее называли только лягавые, а сидельцы старались не
ошибаться в названиях, себе дороже).
Гек сидел на табуретке посреди сушилки и внимательно слушал
рассказ Соломана. За его спиной стояли двое зырковых -- из его и
местного барака, а также трое местных угловых. Гек сам задавал
вопросы, не препятствовал и остальным. Примерно через час он
оглянулся на ребят, как бы испрашивая разрешения -- все замерли
-- и подвел итог:
-Мы проверим. Но помни, Соломан, если ты наврал нам --
пожалеешь. Это тебе только сейчас кажется, что хуже не бывает
кары за предполагаемый проступок... Бывает, уверяю тебя.
Некоторое время потом ты будешь жить и горевать, что смерть не
приходит так долго. Не передумал?.. Хорошо. Выделить ему
отдельную шконку и место за столом. И посуду. Но поодаль от
"птицефермы", чтобы ни вы, ни он -- не зашкварились. Работы не
давать, без причин не трамбовать. Расходимся.
Через месяц примерно из Иневии пришел подробный отчет. Гек опять
пришел в сушилку, все так же стояли за ним местные авторитеты,
только робы на всех были зимние -- в мае градусник стабильно
показывал около тридцати ниже нуля.
Соломан, бледный как полотно, мял в руках шапку и старался, чтобы
не заметно было, как у него трясутся руки. Мутный и едкий пот
стекал с низкого лба на нос и щеки, но он не смел утереться и как
завороженный смотрел на Ларея.
-Я уже изложил все парням, посоветовался... "За чужого парится"
-- так сообщили мне люди, которым я доверяю. Ты невиновен,
Соломан...
За спиной забулькало. Гек не глядя протянул руку, подхватил
стакан с коньяком, встал.
-Выпей. Отныне ты равен другим. Живи, работай, сиди спокойно...
трудилой.
У Соломана достало сил не расплескать коньяк, он выглохтал целый
стакан в считанные секунды, замер и вдруг из глаз его побежали,
сливаясь со струйками пота, слезы. Соломан повернулся -- стакан
выпал -- и спотыкаясь побежал из сушилки: позорно взрослому
мужчине плакать на людях... Гек извиняюще развел руками, поднял
стакан.
-Подыщите ему по специальности -- вроде он сапожник...
...Следы привели к городскому же прокурору:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129