На снимках шестой серии, сделанных с еще более значительной высоты, могучий, плотный девственный лес слегка расступался, образуя узкую щель, в мрачной глубине которой был едва различим Затерянный город. Седьмая, и последняя, серия слайдов была сделана с вертолета, поднявшегося еще по меньшей мере на двести метров, и оттуда нельзя было различить ничего, кроме величественных, бесконечных джунглей, ненарушимых на всем необозримом пространстве.
Неудивительно, что самолетам бразильского геодезического управления, пилоты которых заявляли (и, по-видимому, правдиво), что избороздили вдоль и поперек каждый квадратный километр Мату-Гросу, так и не удалось обнаружить местонахождение Затерянного города. Просто с той высоты, на которой они летали, город невозможно было увидеть. Древние люди, видимо, случайно нашли это место, эту самую невидимую, самую недоступную, самую неуязвимую крепость, когда-либо созданную природой и придуманную человеком.
Просмотр закончился, но зрители в гостиной виллы "Гайдн" продолжали сидеть в молчании. Они понимали, что увидели нечто такое, чего не видел прежде ни один белый человек, кроме Гамильтона и пилота вертолета, и чего, вполне возможно, не видел вообще никто в течение многих веков. Все они были люди жесткие, сильные, циничные, измерявшие все деньгами и привыкшие не доверять собственным глазам. Но, видно, не родились еще такой мужчина или женщина, в атавистических глубинах души которых не сохранилась примитивная, унаследованная от предков способность испытывать благоговение при виде того, как срываются покровы с некой тайны.
Целую минуту никто не осмеливался нарушить молчание. Наконец Смит почти неслышно перевел дыхание.
- Сукин сын! - прошептал он. - Сукин сын! Он нашел его!
- Если вы хотели поразить нас, - сказала Мария, - то вам это удалось. Но что мы видели? И где это находится?
- Это Затерянный город, - рассеянно ответил Смит. - В Бразилии. В Мату-Гросу.
- Неужели бразильцы строили пирамиды?
- Насколько я знаю, нет. Возможно, их соорудили представители какой-нибудь другой расы. Кстати, это не пирамиды. Это... Трейси, это больше по вашей части.
- Ну, не совсем по моей. Один из наших журналов некоторое время назад поместил статью об этих так называемых пирамидах, и я провел с автором статьи и с фотографом пару дней в то время, когда они ее готовили, причем исключительно из любопытства. Не могу сказать, что я многое узнал. Они, конечно, похожи на пирамиды, но эти плоские сверху сооружения со ступенчатыми стенами называются зиккуратами. Никто не знает, откуда они произошли, хотя известно, что такие строили в Ассирии и Вавилоне. Как ни странно, этот стиль совершенно не коснулся их ближайшего соседа Египта, где строились гладкостенные островерхие пирамиды, но вновь появился в Древней Мексике - некоторые образцы его можно видеть там и сейчас. Археологи используют их как мощный аргумент в пользу доисторических контактов между Востоком и Западом, однако точно они знают только одно: тайна происхождения этих сооружений скрыта во мраке этих самых доисторических времен. Господи, мистер Смит, да при виде Затерянного города бедняги археологи на стенку полезут! Подумать только, зиккурат в Мату-Гросу!
* * *
- Это Рикардо? Я намерен покинуть дом нашего друга через два часа. Я поеду на... Минутку. - Гамильтон прервал разговор и обратился к Рамону, разлегшемуся на диване в номере отеля "Империал": - Рамон, на чем я поеду?
- На черном "кадиллаке".
- На черном "кадиллаке", - сказал в трубку Гамильтон. - Не хочу, чтобы за мной кто-нибудь увязался.
Глава 3
В этот солнечный день в гостиной Смита собрались шесть человек: сам Смит, Трейси, Мария, Хиллер, Серрано и Гамильтон - все с бокалами в руках.
- Еще? - предложил Смит и протянул руку к кнопке вызова дворецкого.
- Я бы предпочел продолжить разговор, - отказался Гамильтон.
Смит слегка поднял брови в искреннем удивлении: во-первых, он слышал от Хиллера, что Гамильтон сильно пьет, а во-вторых, обычно даже самое незначительное его предложение воспринималось как королевский приказ. Он убрал руку с кнопки.
- Как вам угодно. Итак, мы договорились о цели предстоящей поездки. Знаете, Гамильтон, в прошлом я занимался разными вещами, которые доставляли мне большое удовольствие, но никогда прежде я не был так взволнован...
Гамильтон прервал его, чего никто еще не позволял себе по отношению к Смиту:
- Давайте перейдем к деталям.
- Господи, да вы действительно торопитесь! Мне казалось, что после четырех лет...
- На самом деле это заняло гораздо больше времени. Но даже после четырех лет человек начинает испытывать легкое нетерпение. - Гамильтон указал на Марию и Трейси. Гости Смита никогда не позволяли себе подобных жестов. - Кто эти люди?
- Мы все знаем вашу репутацию неограненного алмаза, Гамильтон, однако нет никакой необходимости быть грубым.
Когда Смит решал прибегнуть к ледяному тону, это у него отлично получалось. Гамильтон отрицательно покачал головой:
- Я вовсе не груб. Просто, как вы уже заметили, я спешу. И предпочитаю проверять, в какой компании я оказался. Так же, как и вы.
- Как и я? - Хозяин снова поднял брови. - Мой дорогой друг, не будете ли вы так любезны объяснить...
- И еще одно, - снова прервал его Гамильтон. Он сделал это уже дважды всего за тридцать секунд, поставив своеобразный рекорд. - Не люблю, когда до меня снисходят. Я не ваш дорогой друг. Как вам уже, должно быть, известно, я вообще ничей не дорогой друг. Я сказал: "как и вы", имея в виду проверку. Или вы не знаете человека, который звонил в "Гранд-отель" и справлялся, действительно ли я там остановился?
Последнее было только догадкой, но очень удачной, и быстрый взгляд, которым обменялись Смит и Трейси, послужил ее подтверждением. Гамильтон кивнул в сторону Трейси:
- Я имею в виду этого проныру. Кто он?
От голоса Смита повеяло прямо-таки арктическим холодом:
- Вы хотите обидеть моих гостей?
- Мне совершенно безразлично, кого я там обижаю. Он все равно проныра. И вот еще что: когда я о ком-нибудь спрашиваю, то делаю это честно и открыто, а не за спиной у человека. Так кто он?
- Это Трейси, - сквозь зубы процедил Смит, - директор-распорядитель международной издательской группы " Маккормик-Маккензи".
Гамильтон даже глазом не моргнул.
- Мария - мой доверенный секретарь и, смею добавить, близкий друг.
Гамильтон скользнул взглядом по Марии и Трейси и отвернулся от них с таким видом, словно тут же выкинул их из головы, как что-то несущественное.
- Меня не интересуют ваши взаимоотношения. Каково мое вознаграждение?
Смит явно опешил. Джентльмены не обсуждают деловые вопросы в столь грубой и бесцеремонной манере. Судя по его лицу, в нем боролись удивление и гнев: прошло очень много лет с тех пор, как кто-то осмеливался говорить с ним подобным образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39