Ручей был мелкий, но возле плотины было довольно глубоко. Я сунул ногу в воду и сразу же ее выдернул – вода была холодная, как лед. Затем я наклонился и окатил холодной водой свою грудь и спину, выжал из губки воду на свое тело. Я немного полежал, пока не почувствовал холода, затем развернул полотенце, расстелил его на лужайке и растянулся на нем, подставив влажное тело под солнечные лучи. Через минут десять я обсох.
Я знал, что мне нужно уехать до того, как проснутся остальные обитатели дома. Каждая женщина, с которой я занимался любовью, будет считать своим правом забрать у меня частичку моей жизни. Я ничего не имею против этих женщин, но их слишком много, а я – один. Я был бы рад пообщаться с каждой из них отдельно.
Вернувшись в дом, я разбудил Анжелу и сообщил ей, что собираюсь уезжать. Она спала в отдельной комнате. Анжела широко зевнула, улыбнулась и раскрыла мне свои объятия. Я поцеловал ее и отрицательно покачал головой:
– Не сейчас.
– Ты, должно быть, устал.
Она протянула руку вниз и проскользнула ко мне под халат.
– Боже праведный!
Ее язычок погрузился мне в рот. Я сорвал с себя одежду, бросил ее на постель и лег на Анжелу. Она была еще сонной. С ней было тепло и приятно, но мы занимались любовью без особого эмоционального подъема. Я попытался отстраниться от нее во время оргазма, но она покачала головой и крепко прижала меня к себе. После этого я еще раз обладал ею.
– Можно взять твою машину?
– Конечно, но тебе не следует уезжать.
Я взял ключ от зажигания из ее сумочки и ключ от квартиры. Я сказал:
– Извинись за меня перед Кернером и скажи ему, что он может связаться со мной по телефону сегодня в любое время. Он должен меня понять.
Десять минут спустя я ехал в Лондон, чувствуя себя очень счастливым, голова моя была переполнена откровениями и бурлила идеями.
Больше всего, конечно, меня волновала проблема Эсмонда. Изучая психологию и оккультизм (историю которого я написал), я пришел к убеждению, что в одном и том же теле могут существовать две личности. Странный случай «трех ликов Евы», который никто не пытался объяснить, является классическим в психологии: спокойная, примерная домохозяйка внезапно превращается в гулящую девку, проститутку. Вся необычность этого случая, отмеченного Тигпеном и Клекли, состоит в том, что домохозяйка совершенно не знала, как это случилось и когда шлюха завладела ее телом, причем со всем комплексом своего альтер-эго. И Диана рассказывала мне о случае, которому она сама была свидетельницей, будучи подростком. Один из ее дядей уехал в Шотландию заниматься альпинизмом, и вдруг ее невестка – у которой Диана жила в то время – стала разговаривать голосом дяди, имитируя особенности его произношения и даже тон голоса (хотя, конечно, голос у нее оставался женским). Это продолжалось в течение трех дней, пока тело дяди не нашли в пропасти, и тогда невестка снова заговорила своим прежним голосом.
Мы не можем объяснить подобные явления, а если бы даже и могли, то все равно объяснение это было бы неверным. В случае с Эсмондом меня, прежде всего, интересовал тот несомненный факт, что в определенном смысле он не умер. И объяснить эту загадку невозможно.
Были и другие проблемы. Почему слова Эсмонда произвели такое поразительное воздействие на Кернера? Что известно Кернеру об Эсмонде и откуда у него эти сведения?
Но все это было только небольшой частью того, что занимало мой ум, когда я ехал в Лондон. Самым важным было то, что я узнал вчера вечером. Эсмонд открыл способ задержки оргазма, заставив его продолжаться часами. Это означает, что он сделал шаг за пределы любого человеческого существа, живущего или жившего на свете до сих пор. Больше всего меня захватили безбрежные перспективы воли и сознания, открывшиеся передо мной. Уже сейчас моя воля укрепилась, а мое сознание расширилось и углубилось. Я всегда смутно чувствовал, что нахожусь во власти сил, существующих вне меня и манипулирующих мной откуда-то издалека. Если я устаю, и мой мозг ощущает пустоту и скуку, я легко выхожу из себя и из-под контроля этих таинственных сил. С другой стороны, если я беру себя в руки и твердо верю в свои силы, то у меня появляется оптимизм и вера в жизнь с помощью только воли и воображения, и мне начинает казаться, что меня использует кто-то для своих собственных целей, одаряя новыми силами и энергией. Во мне появляется чувство неизбежности происходящего со мной и одновременно ощущение необыкновенной легкости, как у воробья, который вдруг обнаруживает, что летит со скоростью самолета.
В поэме «Фифин на ярмарке» Браунинг сравнивает человека с пловцом, плавающем на спине в спокойном море. Он не способен летать, как бабочка, и если поднимает плечи слишком высоко над водой, то тело его начинает тонуть. И если голова погружается в воду, он тоже тонет. Таков и художник, утверждает Браунинг: его голова поднимается над жизнью, стремясь обрести свободу в мире воображения, но тело продолжает оставаться в воде, подверженное закону плавающих тел. Как эволюционный экзистенциалист, я не приемлю такой социальной трактовки. Я уверен, что силы воображения и экстаза, открытые романтиками, представляют собой новую стадию развития человечества. В «Фифине на ярмарке» (повествующей о Дон Жуане) Браунинг считает человека непостоянным и изменчивым, сексуальные желания которого дарят ему отблески какой-то волшебной реальности, мгновенно исчезающей и оставляющей его смятенным и опустошенным. Я всегда считал, что так не должно быть. Мы обладаем силами, о которых даже не подозреваем в скучной круговерти повседневной жизни, и эти силы способны заставить нашу душу бушевать, подобно буре, или погружать ее в полное спокойствие на краю экстаза. Чтобы открыть их, мы должны подняться на принципиально новые ступени человеческого познания, на которые не способен подняться человек, полностью погруженный в суету повседневной жизни. Познание новых потенций человека невозможно путем исследования физического мира Вселенной. Мы должны овладеть необычным приемом познания, позволяя телу оставаться неподвижным и одновременно побуждая разум исследовать внутренние саванны и небесные сферы нашего духовного мира.
И совершенно очевидно, что Эсмонд при помощи секса сделал огромный шаг в этом направлении. Ничего удивительного нет в том, что он смог использовать мое тело и разум. Оба мы посвятили жизнь поискам одной и той же идеи, и через два столетия наши умы соединились, как протянутые навстречу друг другу руки, и переплелись. Во многих отношениях я пошел дальше его, потому что был старше его на сто пятьдесят лет развития европейской культуры. Но его воля развилась гораздо дальше и глубже, чем моя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Я знал, что мне нужно уехать до того, как проснутся остальные обитатели дома. Каждая женщина, с которой я занимался любовью, будет считать своим правом забрать у меня частичку моей жизни. Я ничего не имею против этих женщин, но их слишком много, а я – один. Я был бы рад пообщаться с каждой из них отдельно.
Вернувшись в дом, я разбудил Анжелу и сообщил ей, что собираюсь уезжать. Она спала в отдельной комнате. Анжела широко зевнула, улыбнулась и раскрыла мне свои объятия. Я поцеловал ее и отрицательно покачал головой:
– Не сейчас.
– Ты, должно быть, устал.
Она протянула руку вниз и проскользнула ко мне под халат.
– Боже праведный!
Ее язычок погрузился мне в рот. Я сорвал с себя одежду, бросил ее на постель и лег на Анжелу. Она была еще сонной. С ней было тепло и приятно, но мы занимались любовью без особого эмоционального подъема. Я попытался отстраниться от нее во время оргазма, но она покачала головой и крепко прижала меня к себе. После этого я еще раз обладал ею.
– Можно взять твою машину?
– Конечно, но тебе не следует уезжать.
Я взял ключ от зажигания из ее сумочки и ключ от квартиры. Я сказал:
– Извинись за меня перед Кернером и скажи ему, что он может связаться со мной по телефону сегодня в любое время. Он должен меня понять.
Десять минут спустя я ехал в Лондон, чувствуя себя очень счастливым, голова моя была переполнена откровениями и бурлила идеями.
Больше всего, конечно, меня волновала проблема Эсмонда. Изучая психологию и оккультизм (историю которого я написал), я пришел к убеждению, что в одном и том же теле могут существовать две личности. Странный случай «трех ликов Евы», который никто не пытался объяснить, является классическим в психологии: спокойная, примерная домохозяйка внезапно превращается в гулящую девку, проститутку. Вся необычность этого случая, отмеченного Тигпеном и Клекли, состоит в том, что домохозяйка совершенно не знала, как это случилось и когда шлюха завладела ее телом, причем со всем комплексом своего альтер-эго. И Диана рассказывала мне о случае, которому она сама была свидетельницей, будучи подростком. Один из ее дядей уехал в Шотландию заниматься альпинизмом, и вдруг ее невестка – у которой Диана жила в то время – стала разговаривать голосом дяди, имитируя особенности его произношения и даже тон голоса (хотя, конечно, голос у нее оставался женским). Это продолжалось в течение трех дней, пока тело дяди не нашли в пропасти, и тогда невестка снова заговорила своим прежним голосом.
Мы не можем объяснить подобные явления, а если бы даже и могли, то все равно объяснение это было бы неверным. В случае с Эсмондом меня, прежде всего, интересовал тот несомненный факт, что в определенном смысле он не умер. И объяснить эту загадку невозможно.
Были и другие проблемы. Почему слова Эсмонда произвели такое поразительное воздействие на Кернера? Что известно Кернеру об Эсмонде и откуда у него эти сведения?
Но все это было только небольшой частью того, что занимало мой ум, когда я ехал в Лондон. Самым важным было то, что я узнал вчера вечером. Эсмонд открыл способ задержки оргазма, заставив его продолжаться часами. Это означает, что он сделал шаг за пределы любого человеческого существа, живущего или жившего на свете до сих пор. Больше всего меня захватили безбрежные перспективы воли и сознания, открывшиеся передо мной. Уже сейчас моя воля укрепилась, а мое сознание расширилось и углубилось. Я всегда смутно чувствовал, что нахожусь во власти сил, существующих вне меня и манипулирующих мной откуда-то издалека. Если я устаю, и мой мозг ощущает пустоту и скуку, я легко выхожу из себя и из-под контроля этих таинственных сил. С другой стороны, если я беру себя в руки и твердо верю в свои силы, то у меня появляется оптимизм и вера в жизнь с помощью только воли и воображения, и мне начинает казаться, что меня использует кто-то для своих собственных целей, одаряя новыми силами и энергией. Во мне появляется чувство неизбежности происходящего со мной и одновременно ощущение необыкновенной легкости, как у воробья, который вдруг обнаруживает, что летит со скоростью самолета.
В поэме «Фифин на ярмарке» Браунинг сравнивает человека с пловцом, плавающем на спине в спокойном море. Он не способен летать, как бабочка, и если поднимает плечи слишком высоко над водой, то тело его начинает тонуть. И если голова погружается в воду, он тоже тонет. Таков и художник, утверждает Браунинг: его голова поднимается над жизнью, стремясь обрести свободу в мире воображения, но тело продолжает оставаться в воде, подверженное закону плавающих тел. Как эволюционный экзистенциалист, я не приемлю такой социальной трактовки. Я уверен, что силы воображения и экстаза, открытые романтиками, представляют собой новую стадию развития человечества. В «Фифине на ярмарке» (повествующей о Дон Жуане) Браунинг считает человека непостоянным и изменчивым, сексуальные желания которого дарят ему отблески какой-то волшебной реальности, мгновенно исчезающей и оставляющей его смятенным и опустошенным. Я всегда считал, что так не должно быть. Мы обладаем силами, о которых даже не подозреваем в скучной круговерти повседневной жизни, и эти силы способны заставить нашу душу бушевать, подобно буре, или погружать ее в полное спокойствие на краю экстаза. Чтобы открыть их, мы должны подняться на принципиально новые ступени человеческого познания, на которые не способен подняться человек, полностью погруженный в суету повседневной жизни. Познание новых потенций человека невозможно путем исследования физического мира Вселенной. Мы должны овладеть необычным приемом познания, позволяя телу оставаться неподвижным и одновременно побуждая разум исследовать внутренние саванны и небесные сферы нашего духовного мира.
И совершенно очевидно, что Эсмонд при помощи секса сделал огромный шаг в этом направлении. Ничего удивительного нет в том, что он смог использовать мое тело и разум. Оба мы посвятили жизнь поискам одной и той же идеи, и через два столетия наши умы соединились, как протянутые навстречу друг другу руки, и переплелись. Во многих отношениях я пошел дальше его, потому что был старше его на сто пятьдесят лет развития европейской культуры. Но его воля развилась гораздо дальше и глубже, чем моя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107