Хоть в душе он и был согласен с опасениями минотавра, тон пирата ему не понравился. Кроме того, что еще более важно, минотавр вставал между Эджером и его наградой, поэтому он, пусть и против своей воли, все же подал голос:
- Они создают музыку, а не шум.
- Да, а эта… - Раэджа подыскивал подходящую оскорбительную замену слову «музыка» и, казалось, готов был сплюнуть. - Эти тихие и слабые звуки совсем не похожи на музыку. Они не представляют никакой ценности ни для нас, ни для города. А вот гномы, я считаю, как раз и представляют - только опасность, и я не допущу, чтобы они здесь обосновались.
Лорд Тоэд еще немного побормотал, и дрожащий казначей снова стал переводить:
- Его Светлость принял решение, - сказал он со слабой улыбкой.
- Его Светлость поручил мне заботиться о безопасности города! Мне, Раэдже Пурпурному Парусу, самому могущественному из всего Кровавого Флота! Без меня другие пираты давно опустошили бы эти места своими набегами! Без меня ваши стены превратились бы в груды мусора! Без меня ты недолго удерживал бы трон!
Во время своей речи Раэджа шагнул вперед и теперь нависал над Лордом-Правителем. Казначей отступил на пару шагов. Тоэд все так же невозмутимо смотрел вверх. Эджеру даже показалось, что морщинистый старик пускает слюни. Но Тоэд снова заговорил совершенно спокойно.
Казначей кое-как унял дрожь и принялся переводить:
- Его Светлость признает ваш вклад в обеспечение безопасности города… - последовала очередная порция бормотания, - и ваши заслуги.
- Никаких механиков! Никакой тихой музыки! - не унимался минотавр.
- Можно достичь компромисса, - быстро предложил казначей. - Пусть поселятся поблизости от города.
- Но не ближе ста ярдов от городских стен! - потребовал минотавр. - В Устричном не должно быть ни одного гнома!
Тоэд негодующе отрыгнул, и казначей счел это знаком одобрения.
- Договорились. Если вы допускаете… Если вы считаете, что в целях безопасности надо держать их за пределами города, я уверен, гномы-механики с этим согласятся.
Манифью посмотрел на Тоэда, посмотрел на Эджера и наконец, на раздраженно пыхтящего минотавра, а потом просто сказал:
- Прекрасно.
Голос гнома прозвучал двумя смежными нотами из его фортепьяно, причем очень грустными нотами.
Манифью вернулся к своим спутникам, чтобы устроить более или менее постоянное жилище, а Эджер занял почти официальное положение торгового представителя гномов-механиков. Новости о презентации в Особняке Лорда-Правителя быстро распространились по городу, и каждый, кто что-то собой представлял (и еще больше тех, кто был, в сущности, никем), неожиданно обнаружил желание иметь музыкальные машины с громким и тихим звуком. Кроме того, посыпались заказы и на другие механические устройства - на ткацкие станки, печатные прессы и якорные лебедки. Самые громоздкие инструменты, в том числе и несколько полномасштабных фортепьяно, были заказаны непосредственно городом. Даже, при самых незначительных манипуляциях со скрупулезно ведущимися записями в книгах - здесь ему весьма пригодился опыт сборщика податей - Эджер быстро наживался на комиссионных.
Что еще приятнее, деньги отдавались ему с благодарностью, даже радостно, причем теми самыми людьми, которые раньше при его приближении прятали с глаз столовое серебро и надевали самые старые платья. Ему предлагали снять прекрасные квартиры, приглашали на ужины и знакомили с хорошенькими дочками. Звезда Эджера быстро поднималась, и теперь он дожидался только упрочения своего положения в рядах городской бюрократии, которое гарантировало бы ему длительное пребывание в должности и беззаботное будущее.
Невзирая на растущее число светских обязанностей, раз в неделю Эджер находил время, чтобы съездить в новое поселение гномов-механиков и проверить, как продвигается работа. Его подопечные устроились совсем неплохо. Отведенный участок когда-то был каменоломней, в которой давно закончились запасы камня; с одной стороны их владения ограничивались высоким холмом с плоской вершиной. На просторной каменной площадке соорудили общий Большой Дом, а личные домики и мастерские были разбросаны по всей территории каменоломни.
Во время каждого приезда Эджера Манифью отчитывался о проделанной работе. Сначала все продвигалось довольно медленно, поскольку гномы обустраивались на новом месте, закладывали сады, возводили дома и только в свободное время занимались изготовлением различных заказанных вещей. Манифью продемонстрировал Нансу одно экспериментальное устройство, состоящее из нескольких бокалов, вертящихся на высоких ножках, причем все они располагались один в другом. Прикосновение мокрого пальца к вращающемуся стеклянному краю бокала вызывало весьма своеобразный и пронзительный звук. Эджер, поскольку ему лучше были известны музыкальные пристрастия людей, предложил некоторые усовершенствования и выбрал этот инструмент для следующей презентации в Особняке на тот случай, если интерес к музыкальным механизмам станет спадать.
И вот в самом начале очередного месяца - предельного срока отгрузки первой партии устройств - Эджер выехал из Устричного на своем древнем муле (теперь он ездил на нем больше из позерства, чем от недостатка средств), чтобы принять готовые заказы. По пути на юг от стоящего на берегу бухты города поверхность немного поднималась. Там, где подъем заканчивался, Нанс увидел ряд выстроившихся телег, предназначенных для перевозки сена. Он был приятно удивлен - в ожидании его приезда гномы-механики вышли навстречу и, насколько позволяло заключенное соглашение, приблизились к городу.
Эджер с удивлением увидел, как вдруг первая из телег, загруженная большими ящиками с обещанными заказами, самостоятельно покатилась вперед. Нет, не совсем самостоятельно - несколько гномов подталкивали колеса длинными рычагами. Телега добралась до склона, поехала вниз - сначала медленно, затем постепенно набирая скорость - и понеслась по направлению к Устричному. По всей видимости, она никем не управлялась - ни людьми, ни гномами - и, сдвинувшись с места, уже не могла остановиться, а продолжала катиться с непостижимой быстротой. Вот уже и вторая телега вышла на самую высокую точку, и третья стала раскачиваться взад-вперед, повинуясь толчкам рычагов.
Эджер закричал и погнал своего мула вперед, надеясь остановить механиков, пока те не запустили остальные телеги. Но мул на подъеме едва тащился, а летящая вниз груженая повозка все ускоряла свой бег. Хоть Нанс и не был механиком, он быстро подсчитал, что никак не успеет добраться до вершины до того, как вниз покатятся остальные телеги, и, более того, между ним и гномами находятся летящие вниз повозки, и они быстро приближаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
- Они создают музыку, а не шум.
- Да, а эта… - Раэджа подыскивал подходящую оскорбительную замену слову «музыка» и, казалось, готов был сплюнуть. - Эти тихие и слабые звуки совсем не похожи на музыку. Они не представляют никакой ценности ни для нас, ни для города. А вот гномы, я считаю, как раз и представляют - только опасность, и я не допущу, чтобы они здесь обосновались.
Лорд Тоэд еще немного побормотал, и дрожащий казначей снова стал переводить:
- Его Светлость принял решение, - сказал он со слабой улыбкой.
- Его Светлость поручил мне заботиться о безопасности города! Мне, Раэдже Пурпурному Парусу, самому могущественному из всего Кровавого Флота! Без меня другие пираты давно опустошили бы эти места своими набегами! Без меня ваши стены превратились бы в груды мусора! Без меня ты недолго удерживал бы трон!
Во время своей речи Раэджа шагнул вперед и теперь нависал над Лордом-Правителем. Казначей отступил на пару шагов. Тоэд все так же невозмутимо смотрел вверх. Эджеру даже показалось, что морщинистый старик пускает слюни. Но Тоэд снова заговорил совершенно спокойно.
Казначей кое-как унял дрожь и принялся переводить:
- Его Светлость признает ваш вклад в обеспечение безопасности города… - последовала очередная порция бормотания, - и ваши заслуги.
- Никаких механиков! Никакой тихой музыки! - не унимался минотавр.
- Можно достичь компромисса, - быстро предложил казначей. - Пусть поселятся поблизости от города.
- Но не ближе ста ярдов от городских стен! - потребовал минотавр. - В Устричном не должно быть ни одного гнома!
Тоэд негодующе отрыгнул, и казначей счел это знаком одобрения.
- Договорились. Если вы допускаете… Если вы считаете, что в целях безопасности надо держать их за пределами города, я уверен, гномы-механики с этим согласятся.
Манифью посмотрел на Тоэда, посмотрел на Эджера и наконец, на раздраженно пыхтящего минотавра, а потом просто сказал:
- Прекрасно.
Голос гнома прозвучал двумя смежными нотами из его фортепьяно, причем очень грустными нотами.
Манифью вернулся к своим спутникам, чтобы устроить более или менее постоянное жилище, а Эджер занял почти официальное положение торгового представителя гномов-механиков. Новости о презентации в Особняке Лорда-Правителя быстро распространились по городу, и каждый, кто что-то собой представлял (и еще больше тех, кто был, в сущности, никем), неожиданно обнаружил желание иметь музыкальные машины с громким и тихим звуком. Кроме того, посыпались заказы и на другие механические устройства - на ткацкие станки, печатные прессы и якорные лебедки. Самые громоздкие инструменты, в том числе и несколько полномасштабных фортепьяно, были заказаны непосредственно городом. Даже, при самых незначительных манипуляциях со скрупулезно ведущимися записями в книгах - здесь ему весьма пригодился опыт сборщика податей - Эджер быстро наживался на комиссионных.
Что еще приятнее, деньги отдавались ему с благодарностью, даже радостно, причем теми самыми людьми, которые раньше при его приближении прятали с глаз столовое серебро и надевали самые старые платья. Ему предлагали снять прекрасные квартиры, приглашали на ужины и знакомили с хорошенькими дочками. Звезда Эджера быстро поднималась, и теперь он дожидался только упрочения своего положения в рядах городской бюрократии, которое гарантировало бы ему длительное пребывание в должности и беззаботное будущее.
Невзирая на растущее число светских обязанностей, раз в неделю Эджер находил время, чтобы съездить в новое поселение гномов-механиков и проверить, как продвигается работа. Его подопечные устроились совсем неплохо. Отведенный участок когда-то был каменоломней, в которой давно закончились запасы камня; с одной стороны их владения ограничивались высоким холмом с плоской вершиной. На просторной каменной площадке соорудили общий Большой Дом, а личные домики и мастерские были разбросаны по всей территории каменоломни.
Во время каждого приезда Эджера Манифью отчитывался о проделанной работе. Сначала все продвигалось довольно медленно, поскольку гномы обустраивались на новом месте, закладывали сады, возводили дома и только в свободное время занимались изготовлением различных заказанных вещей. Манифью продемонстрировал Нансу одно экспериментальное устройство, состоящее из нескольких бокалов, вертящихся на высоких ножках, причем все они располагались один в другом. Прикосновение мокрого пальца к вращающемуся стеклянному краю бокала вызывало весьма своеобразный и пронзительный звук. Эджер, поскольку ему лучше были известны музыкальные пристрастия людей, предложил некоторые усовершенствования и выбрал этот инструмент для следующей презентации в Особняке на тот случай, если интерес к музыкальным механизмам станет спадать.
И вот в самом начале очередного месяца - предельного срока отгрузки первой партии устройств - Эджер выехал из Устричного на своем древнем муле (теперь он ездил на нем больше из позерства, чем от недостатка средств), чтобы принять готовые заказы. По пути на юг от стоящего на берегу бухты города поверхность немного поднималась. Там, где подъем заканчивался, Нанс увидел ряд выстроившихся телег, предназначенных для перевозки сена. Он был приятно удивлен - в ожидании его приезда гномы-механики вышли навстречу и, насколько позволяло заключенное соглашение, приблизились к городу.
Эджер с удивлением увидел, как вдруг первая из телег, загруженная большими ящиками с обещанными заказами, самостоятельно покатилась вперед. Нет, не совсем самостоятельно - несколько гномов подталкивали колеса длинными рычагами. Телега добралась до склона, поехала вниз - сначала медленно, затем постепенно набирая скорость - и понеслась по направлению к Устричному. По всей видимости, она никем не управлялась - ни людьми, ни гномами - и, сдвинувшись с места, уже не могла остановиться, а продолжала катиться с непостижимой быстротой. Вот уже и вторая телега вышла на самую высокую точку, и третья стала раскачиваться взад-вперед, повинуясь толчкам рычагов.
Эджер закричал и погнал своего мула вперед, надеясь остановить механиков, пока те не запустили остальные телеги. Но мул на подъеме едва тащился, а летящая вниз груженая повозка все ускоряла свой бег. Хоть Нанс и не был механиком, он быстро подсчитал, что никак не успеет добраться до вершины до того, как вниз покатятся остальные телеги, и, более того, между ним и гномами находятся летящие вниз повозки, и они быстро приближаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91