По мнению овражных гномов, сорок локтей золотой парчи были
в сорок раз лучше, нежели один; легко представить себе, во что превратили
зал их украшательские усилия, ничуть не стесненные наличием вкуса! Тяжелые
складки мятой парчи покрывали каждую пядь стен, с потолка - иные вверх
ногами - свисали шпалеры. Эти шпалеры и в самом деле когда-то были
прекрасны; тщательно подобранные цветные нити сплетались в сцены городской
жизни, в целые картины, посвященные легендам и сказаниям прошлого. Однако
гномы, которым они, видно, показались недостаточно яркими, размалевали их
кричащими красками, нимало не заботясь о художественном совершенстве. Так,
Стурм был потрясен до глубины души, обнаружив на одной из шпалер
ярко-красного Хуму, бьющегося с фиолетовым в яблоках драконом под
изумрудно-зелеными небесами...
По всему залу были в беспорядке расставлены прекрасные статуи,
передававшие красоту обнаженного тела. Их также не обошло внимание гномов;
сочтя белоснежный мрамор слишком тусклым и неинтересным, они раскрасили
статуи с таким похабным реализмом, что Карамон залился густым румянцем и,
бросив случайный взгляд на Золотую Луну, более не поднимал глаз.
Короче говоря, друзьям понадобились немалые усилия, чтобы сохранить в
этой галерее смертоубийственных художеств серьезное выражение лиц. Не всем
это удалось: на Тассельхофа, например, мгновенно напал такой смех, что
Танис принужден был выдворить его обратно в прихожую с наказом подумать о
своем поведении. Остальные торжественно склонились перед великим Пфаджем -
все, кроме Флинта, без улыбки ощупывавшего топорище секиры.
Перед тем как войти сюда, старый гном придержал Таниса за руку,
шепнув ему:
- Не попадись на удочку, Танис... вероломство этих тварей не знает
границ!
Верховный Блоп несколько заволновался, когда путешественники вошли в
зал, - особенно при виде рослых воителей. Но Рейстлин сумел подобрать
слова, успокоившие и смягчившие Пфаджа, хоть и несколько разочаровавшие
его.
Борясь с приступами кашля, маг объяснил правителю, что они вовсе не
собирались затевать никаких насилий и беспорядков, имея в виду всего лишь
забрать из драконова логова некий предмет, имевший для них религиозную
ценность, и удалиться, желательно - не потревожив драконицу.
Естественно, это не очень-то вписывалось в планы Пфаджа. Поэтому он
притворился, что не расслышал. Укутанный в целый кокон кричащих одежд, он
откинулся к позолоченной спинке трона и спокойно повторил:
- Вы здесь. С мечами. Убить дракона.
- Нет, - повторил Танис. - Как уже объяснил тебе наш друг Рейстлин,
дракон сторожит предмет, принадлежащий нашим Богам. Мы хотели бы
заполучить его и выбраться из города прежде, чем дракон заметит пропажу.
Верховный Блоп нахмурился.
- А откуда моя знать, что ваша не забрала весь сокровищ: много
красивый камешек...
Рейстлин быстро взглянул на него, глаза мага блеснули. Стурм смотрел
с отвращением, поглаживая меч.
- Красивые камешки мы отдадим тебе, - заверил Танис правителя. -
Помоги нам, и ты получишь сокровища. Нам нужна только священная реликвия
наших Богов.
Тут Верховный Блоп окончательно убедился, что имеет дело не с
героями, на которых так надеялся, а с обманщиками и ворами, К тому же они
явно боялись дракона не меньше его самого, и это навело Пфаджа на
неожиданную мысль.
- Что ваша хочет от Верховный Блоп?
Танис облегченно вздохнул: дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки.
- Бупу, - указал он на маленькую женщину, державшуюся за рукав
Рейстлина, - Бупу сказала нам, что ты - единственный в городе, кто мог бы
провести нас к логову.
- Провести! - Великий Пфадж на миг утратил всякое присутствие духа и
судорожно запахнулся в свои одежды. - Провести - нет! Верховный Блоп
нельзя рисковать! Верховный Блоп очень нужен народу!..
- Нет, нет, я не к тому, чтобы ты сам вел нас, - торопливо поправился
Танис. - Но если бы ты дал нам карту или кого-нибудь в проводники...
- Карта! - Пфадж утер пот со лба раззолоченным рукавом. - Так бы
сразу и сказать. Карта, да. Моя посылай за карта. А вы пока угощаться.
Гости Верховный Блоп. Стража веди вас трапезная.
- Да нет, спасибо, - избегая смотреть на своих, вежливо отказался
Танис. Идя сюда, они как раз миновали трапезную, и запах отбил аппетит
даже у Карамона. - Мы захватили еду с собой, - продолжал Танис. - Мы
хотели бы только отдохнуть и обсудить, что делать дальше.
- Конечно, конечно. - Верховный Блоп передвинулся к краю трона, и
двое стражников поспешили помочь правителю сойти, ибо ноги его до полу не
доставали. - Ваша иди обратно прихожая. Сидеть, есть, говорить. Моя
присылай карта. Может, ваша скажет Верховный Блоп свой план?
Танис наконец разглядел, какой хитростью светились прищуренные глазки
овражного гнома, и слегка похолодел, поняв, что Пфадж вовсе на был таким
шутом Гороховым, каким на первый взгляд казался. Полуэльф горько пожалел,
что не переговорил с Флинтом заранее. Он сказал:
- Мы еще толком не составили никакого плана, государь. - Его
уклончивый ответ не обманул Верховного Блопа. Что ж, он давно уже
просверлил дырку в стене, отделявшей его зал от прихожей, и вовсю
подглядывал за подданными, ожидавшими аудиенции, дабы заранее знать, с чем
они явились беспокоить его. Благодаря этой уловке он уже кое-что знал о
намерениях друзей, а потому и не стал расспрашивать Таниса. Возможно
также, сыграло свою роль и обращение "государь": более подходящего к своей
особе Верховный Блоп еще не слыхал.
- Го-су-дарь, - повторил он, сияя от удовольствия. И ткнул одного из
стражей между лопаток: - Запомнил? Отныне говори: "государь".
- Да, гу... га... государь, - промямлил овражный гном.
Пфадж величаво махнул отродясь не мытой рукой, и друзья, кланяясь,
покинули зал. Пока за ними не закрылась дверь, Верховный Блоп стоял у
трона, мило (так ему, по крайней мере, казалось) улыбаясь. Но потом его
улыбка изменилась, сделавшись до того хитрой, что стражники столпились
вокруг, предвкушая нечто весьма интересное.
- Ты, - указал он на одного. - Иди штаб. Неси карта. Отдай дураки
прихожая.
Стражник отсалютовал и умчался. Второй, раскрыв рот, с нетерпением
ожидал указаний. Оглядевшись, Пфадж притянул его вплотную к себе,
соображая, в какие именно слова облечь свой приказ. Ему нужны были герои.
И если приходилось создавать их из подвернувшегося отребья - что ж, тем
хуже для них. Погибнут - невелика потеря. С другой стороны, овражные гномы
не могли упустить такого замечательного шанса вернуть то, что было для них
дороже всех красивых камешков Кринна:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
в сорок раз лучше, нежели один; легко представить себе, во что превратили
зал их украшательские усилия, ничуть не стесненные наличием вкуса! Тяжелые
складки мятой парчи покрывали каждую пядь стен, с потолка - иные вверх
ногами - свисали шпалеры. Эти шпалеры и в самом деле когда-то были
прекрасны; тщательно подобранные цветные нити сплетались в сцены городской
жизни, в целые картины, посвященные легендам и сказаниям прошлого. Однако
гномы, которым они, видно, показались недостаточно яркими, размалевали их
кричащими красками, нимало не заботясь о художественном совершенстве. Так,
Стурм был потрясен до глубины души, обнаружив на одной из шпалер
ярко-красного Хуму, бьющегося с фиолетовым в яблоках драконом под
изумрудно-зелеными небесами...
По всему залу были в беспорядке расставлены прекрасные статуи,
передававшие красоту обнаженного тела. Их также не обошло внимание гномов;
сочтя белоснежный мрамор слишком тусклым и неинтересным, они раскрасили
статуи с таким похабным реализмом, что Карамон залился густым румянцем и,
бросив случайный взгляд на Золотую Луну, более не поднимал глаз.
Короче говоря, друзьям понадобились немалые усилия, чтобы сохранить в
этой галерее смертоубийственных художеств серьезное выражение лиц. Не всем
это удалось: на Тассельхофа, например, мгновенно напал такой смех, что
Танис принужден был выдворить его обратно в прихожую с наказом подумать о
своем поведении. Остальные торжественно склонились перед великим Пфаджем -
все, кроме Флинта, без улыбки ощупывавшего топорище секиры.
Перед тем как войти сюда, старый гном придержал Таниса за руку,
шепнув ему:
- Не попадись на удочку, Танис... вероломство этих тварей не знает
границ!
Верховный Блоп несколько заволновался, когда путешественники вошли в
зал, - особенно при виде рослых воителей. Но Рейстлин сумел подобрать
слова, успокоившие и смягчившие Пфаджа, хоть и несколько разочаровавшие
его.
Борясь с приступами кашля, маг объяснил правителю, что они вовсе не
собирались затевать никаких насилий и беспорядков, имея в виду всего лишь
забрать из драконова логова некий предмет, имевший для них религиозную
ценность, и удалиться, желательно - не потревожив драконицу.
Естественно, это не очень-то вписывалось в планы Пфаджа. Поэтому он
притворился, что не расслышал. Укутанный в целый кокон кричащих одежд, он
откинулся к позолоченной спинке трона и спокойно повторил:
- Вы здесь. С мечами. Убить дракона.
- Нет, - повторил Танис. - Как уже объяснил тебе наш друг Рейстлин,
дракон сторожит предмет, принадлежащий нашим Богам. Мы хотели бы
заполучить его и выбраться из города прежде, чем дракон заметит пропажу.
Верховный Блоп нахмурился.
- А откуда моя знать, что ваша не забрала весь сокровищ: много
красивый камешек...
Рейстлин быстро взглянул на него, глаза мага блеснули. Стурм смотрел
с отвращением, поглаживая меч.
- Красивые камешки мы отдадим тебе, - заверил Танис правителя. -
Помоги нам, и ты получишь сокровища. Нам нужна только священная реликвия
наших Богов.
Тут Верховный Блоп окончательно убедился, что имеет дело не с
героями, на которых так надеялся, а с обманщиками и ворами, К тому же они
явно боялись дракона не меньше его самого, и это навело Пфаджа на
неожиданную мысль.
- Что ваша хочет от Верховный Блоп?
Танис облегченно вздохнул: дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки.
- Бупу, - указал он на маленькую женщину, державшуюся за рукав
Рейстлина, - Бупу сказала нам, что ты - единственный в городе, кто мог бы
провести нас к логову.
- Провести! - Великий Пфадж на миг утратил всякое присутствие духа и
судорожно запахнулся в свои одежды. - Провести - нет! Верховный Блоп
нельзя рисковать! Верховный Блоп очень нужен народу!..
- Нет, нет, я не к тому, чтобы ты сам вел нас, - торопливо поправился
Танис. - Но если бы ты дал нам карту или кого-нибудь в проводники...
- Карта! - Пфадж утер пот со лба раззолоченным рукавом. - Так бы
сразу и сказать. Карта, да. Моя посылай за карта. А вы пока угощаться.
Гости Верховный Блоп. Стража веди вас трапезная.
- Да нет, спасибо, - избегая смотреть на своих, вежливо отказался
Танис. Идя сюда, они как раз миновали трапезную, и запах отбил аппетит
даже у Карамона. - Мы захватили еду с собой, - продолжал Танис. - Мы
хотели бы только отдохнуть и обсудить, что делать дальше.
- Конечно, конечно. - Верховный Блоп передвинулся к краю трона, и
двое стражников поспешили помочь правителю сойти, ибо ноги его до полу не
доставали. - Ваша иди обратно прихожая. Сидеть, есть, говорить. Моя
присылай карта. Может, ваша скажет Верховный Блоп свой план?
Танис наконец разглядел, какой хитростью светились прищуренные глазки
овражного гнома, и слегка похолодел, поняв, что Пфадж вовсе на был таким
шутом Гороховым, каким на первый взгляд казался. Полуэльф горько пожалел,
что не переговорил с Флинтом заранее. Он сказал:
- Мы еще толком не составили никакого плана, государь. - Его
уклончивый ответ не обманул Верховного Блопа. Что ж, он давно уже
просверлил дырку в стене, отделявшей его зал от прихожей, и вовсю
подглядывал за подданными, ожидавшими аудиенции, дабы заранее знать, с чем
они явились беспокоить его. Благодаря этой уловке он уже кое-что знал о
намерениях друзей, а потому и не стал расспрашивать Таниса. Возможно
также, сыграло свою роль и обращение "государь": более подходящего к своей
особе Верховный Блоп еще не слыхал.
- Го-су-дарь, - повторил он, сияя от удовольствия. И ткнул одного из
стражей между лопаток: - Запомнил? Отныне говори: "государь".
- Да, гу... га... государь, - промямлил овражный гном.
Пфадж величаво махнул отродясь не мытой рукой, и друзья, кланяясь,
покинули зал. Пока за ними не закрылась дверь, Верховный Блоп стоял у
трона, мило (так ему, по крайней мере, казалось) улыбаясь. Но потом его
улыбка изменилась, сделавшись до того хитрой, что стражники столпились
вокруг, предвкушая нечто весьма интересное.
- Ты, - указал он на одного. - Иди штаб. Неси карта. Отдай дураки
прихожая.
Стражник отсалютовал и умчался. Второй, раскрыв рот, с нетерпением
ожидал указаний. Оглядевшись, Пфадж притянул его вплотную к себе,
соображая, в какие именно слова облечь свой приказ. Ему нужны были герои.
И если приходилось создавать их из подвернувшегося отребья - что ж, тем
хуже для них. Погибнут - невелика потеря. С другой стороны, овражные гномы
не могли упустить такого замечательного шанса вернуть то, что было для них
дороже всех красивых камешков Кринна:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133