ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Снова протер руки спиртом, а когда повернулся, мышь лежала на боку в растворе. Наклонившись пониже, долго ее разглядывал: Не дышит, мертвая. Ему-то хорошо известно, как выглядит мертвая мышь -- сколько перевидал их на своем веку!
Ну и организация работы в лаборатории, с раздражением думал он. Поручают ему серьезную исследовательскую работу -- и обеспечивать хилыми мышами, которые гибнут при первом прикосновении человеческой руки. Выбросил в мусорное ведро дохлую мышь, пошел в соседнюю комнату за другой; на сей раз включил свет,-- черт с ними, с этими подонками из аудиторского отдела!
Под влиянием приступа вдохновения,-- таких не объяснить вескими причинами, и именно им наука обязана когда делает семимильные шаги, он вытащил еще одну желтую мышь, точную копию погибшей, и, бросая дерзкий вызов начальству, оставил свет в помещении для мышей включенным. Там тут же поднялся невообразимый писк -- децибел восемь, не меньше.
Вернувшись в лабораторию, старательно измазал новую подопытную табачной смолой (заметив походя, что первая все еще весело резвится в мыльной пене) и опустил в стеклянную посудину с довольно высокими для нее краями -- не выскочит. Вылил прямо на мышь свою смесь; несколько мгновений ничего особенного не происходило -- он внимательно наблюдал за ее поведением. Потом мышь издала вздох, тихо легла и умерла.
Маннихон сел; встал; зажег еще одну трубку; подошел к окну, выглянул: над дымоходом опускается луна... Попыхивая трубкой, раздумывал. Как исследователь, он осознавал: есть причина -- должно быть следствие, а оно не вызывает никакого сомнения -- две подохшие мыши. Но ведь первую белую мышь он опустил практически в такой же раствор, а она не умерла, хотя на шерстке остались пятна смолы. Белая мышь -- желтая, вторая желтая -- снова белая... У него начинает болеть голова... Луна уже исчезла -- скрылась за дымоходом.
Пора вернуться к столу: мертвая желтая мышь в посудине уже почти одеревенела -- лежит, безмятежная, в чистой, ясной жидкости. А в другой посудине вторая желтая мышь с увлечением занимается серфингом на белой мыльной пене "Флоксо". Утопленницу он вытащил и поместил в холодильник -пригодится для работы.
Снова совершил рейс в помещение для мышей -- писк стоит ужасный, усилился никак не меньше, чем до одиннадцати децибел. В лабораторию он принес трех мышек -- серую, черную и пегую; отложил в сторону трубку с табачной смолой и опустил мышек, одну за другой, в раствор, в котором умерла их желтая подружка. Этим трем, судя по всему по вкусу пришлась купель, а пегая продемонстрировала поразительную резвость и даже предприняла попытку спариться с черной, хотя обе -- самцы. Поместил трех контрольных мышек в портативные клетки и в упор, не спуская глаз, долго наблюдал за желтой мышью: по-прежнему наслаждается в своем миниатюрном Средиземном море пенистого, никогда не подводящего "Флоксо".
Осторожно вытащил желтую мышь из мыльной пены; насухо, старательно вытер,-- эти действия, кажется, вызвали у зверька раздражение; кажется, мышка опять его укусила... Легонько опустил желтую мышь в стеклянную посудину, где расстались с жизнью два ее желтых братца, но так резвились три разноцветных. Снова несколько мгновений все спокойно; потом в свою очередь желтая посередине склянки, вздохнула, упала на бок и сдохла.
Из-за усиливающейся головной боли Маннихон закрыл глаза на целых шестьдесят секунд. А когда снова открыл, желтая мышь неподвижно лежала там, где упала, в кристально-чистой жидкости.
Великая усталость овладела им. Ничего подобного с ним еще не случалось за все годы, что он верой и правдой служил науке. Слишком утомленный, он не в силах был объяснить, что происходило у него на глазах: к лучшему это все или к худшему, поведут его передовые очищающие средства вперед, по столбовой дороге науки, или, напротив, отбросят лет эдак на сто назад; приблизят к отделу раковых заболеваний или к этажу, где занимаются воском и клеями, а может, даже и к выходному пособию. Мозг отказывался в этот поздний вечер решать возникшую проблему; машинально он положил желтую мышь рядом с мертвыми сородичами в холодильник, вытащил всю троицу -- серую, черную, пегую,-- почистил мышек, сделал кое-какие записи, погасил в своей лаборатории свет и отправился домой.
Сегодня он без своего "Плимута" -- жене понадобился: вздумала ехать играть в бридж. Автобусы давным-давно не ходят, на такси денег нет, даже если б и попалось в столь поздний час, так что пришлось добираться пешком. По дороге увидел свой "Плимут" припаркованный, перед темным зданием на Сеннет-стрит, на расстоянии приблизительно мили от их дома. Жена не сообщила ему, где собирается играть в бридж, а он не спрашивал -- просто удивился, как это люди могут играть в карты до двух часов ночи, а шторы на окнах так плотно задернуты, что сквозь них не просачивается ни единого луча света. Но он заходить не стал: однажды жена заявила, что его присутствие при карточной игре мешает ей правильно определять ставки.
-- Собери все свои записи,-- наказывал ему Самуэл Крокетт,-- положи в портфель и запри на замок! И запри холодильник!
В нем лежат, объяснения Маннихон, восемнадцать мертвых желтых мышей.
-- А нам лучше поговорить обо всем в удобном месте,-- завершил Крокетт,-- где никто не помешает.
Это и произошло на следующий день. Маннихон зашел к Крокетту в одиннадцать утра -- тот работал в соседней лаборатории. Сам он оказался в своей уже в шесть тридцать -- не мог заснуть и все утро опускал в свой раствор предметы желтого цвета, что попадали под руку. Крокет стал именовать его раствор "раствором Маннихона" в двенадцать часов семнадцать минут. Впервые что-то назвали в его честь -- дети носили имена тестя и тещи,-- и вот Маннихон, не отдавая, правда, себе ясного в том отчета, стал воображать себя крупным деятелем науки. Решил приобрести контактные линзы даже до того, как к нему явятся корреспонденты и фотографы общенациональных журналов и начнут его снимать.
Крокетт, по прозвищу Горшок, один из тех его молодых коллег, которые разъезжали повсюду в спортивных автомобилях, с сексапильными девицами. Правда, пока это всего лишь "ланчиано", зато с открытым верхом. Первый студент в Массачусетском технологическом институте, двадцати пяти лет и трех месяцев; работает по особой программе с кристаллами и сложными протеиновыми молекулами. Положение его в лаборатории "Фогель-Полсон" сравнимо со статусом маршала в наполеоновском генеральном штабе. Этот долговязый, жилистый янки знал, как трудно достается хлеб экспериментаторам.
Несколько долгих утренних часов Маннихон по очереди отправлял в свой раствор предметы желтого цвета (шелк, хлопчатобумажную ткань, промокательную бумагу) -- никакой реакции, только загубил дюжину желтых мышей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64