Между ними были навалены мешочки с сушеными цветами: крошечными бледными звездочками сирени, малюсенькими пурпурными орхидеями, бутонами лимонного дерева, розовыми лепестками. Стояли там и деревянные ящички с высохшими ящерицами, и стеклянные банки, в которых плавали свернувшиеся кольцами заспиртованные змеи и странные грибы. Все это было разбросано в беспорядке и покрыто пылью. С потолка свисали связки сушеных летучих мышей, перемежающиеся с пучками высушенных трав.
Рядом с магазинчиком доктора Чена был еще один, похожий на него как две капли воды. На болтающейся рядом с ним вывеске было написано лишь одно слово: «ДИКОВИНКИ». Джонатан спросил себя, насколько более диковинными могут быть продающиеся в нем товары по сравнению с товарами таинственного доктора Чена.
Окошко было настолько серым от пыли, что им пришлось прижаться к створке, чтобы увидеть, что находится внутри. Когда они это сделали, их взорам предстала голова гиппопотама с разинутым ртом, глядящая на них неподвижными глазами. Среди его зубов сидела маленькая, довольная с виду свинка, рот которой был тоже открыт. А изо рта свинки, словно из окна, торчали голова и плечи мыши. На одном из зубов гиппопотама висел ценник, на котором было написано - «двести долларов».
На Гампа это чудище произвело огромное впечатление.
- Интересно, двести долларов - это за все, - гадал он, - или только за гиппопотама?
- Возможно, за зуб, - предположил Буфо.
- Только представь себе что-либо подобное в своей столовой, - продолжал Гамп. - Как величественно. Это напоминает мне один из тех поучительных рисунков, что изображают происхождение животных от рыб.
- Все это не так уж хорошо, как ты думаешь, - заметил Буфо, который прижимался лицом к стеклу. - Мышь только что смылась.
Гамп опять вгляделся в то, что было за окном. Как и сообщил Буфо, мышь исчезла. Но потом она вдруг высунулась из одного уха гиппопотама, нырнула туда обратно и больше уже не показывалась; вслед за этим из второго уха вылезла и соскочила на пол еще одна мышь.
- Это мышиный отель! - воскликнул Буфо. - Двести долларов за мышиный отель! Они, вероятно, называют его «Отель „Гиппо“». А этот молочный поросенок - его хозяин.
- Как плохо, что магазин закрыт, - сказал Гамп. - Я бы сбил цену долларов на пять-десять и купил это чудище. Я всегда хотел такое.
Когда они уже повернулись, чтобы идти дальше, Джонатан, просто в шутку, толкнул дверь. Она, поскрипывая, отворилась. Все остановились и заглянули внутрь. В магазине царил полумрак, ни один огонек не освещал его интерьер. Сначала им показалось, что внутри никого нет, но тут чей-то низкий голос прогудел из глубины магазина:
- Вы заходите или нет?
- Конечно.
Джонатан, поскольку он открыл эту дверь, чувствовал себя связанным определенными обязательствами. Гамп, которому не терпелось попробовать купить чучело гиппо-свиньи, вошел сразу следом за Джонатаном. Владелец магазина сидел в дальнем углу под небольшим окошком, подставив лицо под косо падающие сквозь пыль водянистые лучи послеполуденного солнца. На его коленях лежала огромная раскрытая книга, а в руке он держал увеличительное стекло. Его волосы были растрепаны, и он был одет в темный костюм, - похоже, тот же, в котором ходил весь последний месяц. Но его галстук был аккуратно завязан, а сам он производил впечатление слегка взъерошенного интеллектуала, возможно настолько глубоко погруженного в свои исследования и изыскания, что помятые костюмы и растрепанные волосы для него практически неизбежны. Джонатан немедленно заключил, что этот человек - нечто вроде живущего затворником в башне из слоновой кости двойника Профессора.
- Вы ищете что-то конкретное? - спросил хозяин магазина, поправляя на носу очки с толстыми стеклами.
- Нет, - ответил Джонатан. - Просто смотрим.
- Вообще-то, - перебил его Гамп, небрежно оглядываясь вокруг, - я подумывал о том, чтобы купить по-настоящему первоклассную голову гиппопотама. Что-то, что можно будет повесить на стену в столовой. В это время года они, разумеется, идут по пятаку за дюжину, но хорошие, толстощекие, зубастые экземпляры - редкая вещь когда бы то ни было.
Тут он сделал вид, что заметил голову в окне, и с критическим видом направился в ту сторону, чтобы рассмотреть ее.
Ахав стоял вместе с Профессором Вурцлом перед несколькими странными корзинами, выстроенными вдоль стены. Все они были заполнены костями, частично разрозненными, а частично соединенными между собой. На одной корзине висел ярлык «Рыбы», на другой - «Птицы», на третьей - «Млекопитающие», а на четвертой - «Человек». И действительно, между корзинами были аккуратно распределены соответствующие кости. Ахав, похоже, не был уверен, привлекают они его или отталкивают. Они казались слишком пыльными и сухими, чтобы их стоило жевать; хорошая палка и то была бы более вкусной. Однако Джонатана и Профессора они завораживали.
Старина Вурцл осторожно выудил рыбий скелет и осмотрел его. Голова была огромной и занимала по меньшей мере две трети длины. При жизни рыба, должно быть, была не более чем плавучей головой.
- Что-то вроде трахинотуса, - заметил Профессор, опуская скелет обратно в корзину и роясь среди костей в соседней. Он нашел там птичий череп длиной с руку Джонатана, с ухмыляющимся клювом, усеянным острыми зубами. Под ним лежал марлевый мешочек с черепами колибри - шестьдесят или восемьдесят крошечных черепов, похожих на игральные шарики.
- Забавно было бы иметь такие, - заметил Джонатан, вороша пальцем маленькие черепа.
- Для каких целей? - спросил Профессор. - Я не думал, что ты так уж интересуешься естественными науками.
- Ну на самом деле я ими не интересуюсь. Просто мне было бы приятно, если бы они вроде как были моими, если ты понимаешь, что я имею в виду. Как голова гиппопотама для Гампа.
Профессору это явно ни о чем не говорило.
- Я искренне надеюсь, что ему не удастся купить это чучело.
- Понимаю, - откликнулся Джонатан. - Представляю, каково будет таскать ее повсюду с собой. Нам придется устроить так, чтобы ее кто-нибудь украл.
В других корзинах было бессчетное количество ребер, черепов и ступней, связанных вместе серебряными проволочками. На полке над корзинами рядком стояли чучела небольших крокодильчиков, окаймленных с обеих сторон стопками старых пыльных книг. Эти книги были подперты двумя любопытными стеклянными банками - банками, которые Джонатан с Профессором увидели одновременно. Их реакция была одинаковой.
- Эскаргот! - воскликнул Джонатан.
- Не иначе. Посмотри на это. - И он поднял упавшую табличку, которая по идее должна была стоять за банками. На ней было написано: «В продаже кальмарьи часы».
- Ты ведь не думаешь, что он сейчас где-то поблизости?
Профессор покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Рядом с магазинчиком доктора Чена был еще один, похожий на него как две капли воды. На болтающейся рядом с ним вывеске было написано лишь одно слово: «ДИКОВИНКИ». Джонатан спросил себя, насколько более диковинными могут быть продающиеся в нем товары по сравнению с товарами таинственного доктора Чена.
Окошко было настолько серым от пыли, что им пришлось прижаться к створке, чтобы увидеть, что находится внутри. Когда они это сделали, их взорам предстала голова гиппопотама с разинутым ртом, глядящая на них неподвижными глазами. Среди его зубов сидела маленькая, довольная с виду свинка, рот которой был тоже открыт. А изо рта свинки, словно из окна, торчали голова и плечи мыши. На одном из зубов гиппопотама висел ценник, на котором было написано - «двести долларов».
На Гампа это чудище произвело огромное впечатление.
- Интересно, двести долларов - это за все, - гадал он, - или только за гиппопотама?
- Возможно, за зуб, - предположил Буфо.
- Только представь себе что-либо подобное в своей столовой, - продолжал Гамп. - Как величественно. Это напоминает мне один из тех поучительных рисунков, что изображают происхождение животных от рыб.
- Все это не так уж хорошо, как ты думаешь, - заметил Буфо, который прижимался лицом к стеклу. - Мышь только что смылась.
Гамп опять вгляделся в то, что было за окном. Как и сообщил Буфо, мышь исчезла. Но потом она вдруг высунулась из одного уха гиппопотама, нырнула туда обратно и больше уже не показывалась; вслед за этим из второго уха вылезла и соскочила на пол еще одна мышь.
- Это мышиный отель! - воскликнул Буфо. - Двести долларов за мышиный отель! Они, вероятно, называют его «Отель „Гиппо“». А этот молочный поросенок - его хозяин.
- Как плохо, что магазин закрыт, - сказал Гамп. - Я бы сбил цену долларов на пять-десять и купил это чудище. Я всегда хотел такое.
Когда они уже повернулись, чтобы идти дальше, Джонатан, просто в шутку, толкнул дверь. Она, поскрипывая, отворилась. Все остановились и заглянули внутрь. В магазине царил полумрак, ни один огонек не освещал его интерьер. Сначала им показалось, что внутри никого нет, но тут чей-то низкий голос прогудел из глубины магазина:
- Вы заходите или нет?
- Конечно.
Джонатан, поскольку он открыл эту дверь, чувствовал себя связанным определенными обязательствами. Гамп, которому не терпелось попробовать купить чучело гиппо-свиньи, вошел сразу следом за Джонатаном. Владелец магазина сидел в дальнем углу под небольшим окошком, подставив лицо под косо падающие сквозь пыль водянистые лучи послеполуденного солнца. На его коленях лежала огромная раскрытая книга, а в руке он держал увеличительное стекло. Его волосы были растрепаны, и он был одет в темный костюм, - похоже, тот же, в котором ходил весь последний месяц. Но его галстук был аккуратно завязан, а сам он производил впечатление слегка взъерошенного интеллектуала, возможно настолько глубоко погруженного в свои исследования и изыскания, что помятые костюмы и растрепанные волосы для него практически неизбежны. Джонатан немедленно заключил, что этот человек - нечто вроде живущего затворником в башне из слоновой кости двойника Профессора.
- Вы ищете что-то конкретное? - спросил хозяин магазина, поправляя на носу очки с толстыми стеклами.
- Нет, - ответил Джонатан. - Просто смотрим.
- Вообще-то, - перебил его Гамп, небрежно оглядываясь вокруг, - я подумывал о том, чтобы купить по-настоящему первоклассную голову гиппопотама. Что-то, что можно будет повесить на стену в столовой. В это время года они, разумеется, идут по пятаку за дюжину, но хорошие, толстощекие, зубастые экземпляры - редкая вещь когда бы то ни было.
Тут он сделал вид, что заметил голову в окне, и с критическим видом направился в ту сторону, чтобы рассмотреть ее.
Ахав стоял вместе с Профессором Вурцлом перед несколькими странными корзинами, выстроенными вдоль стены. Все они были заполнены костями, частично разрозненными, а частично соединенными между собой. На одной корзине висел ярлык «Рыбы», на другой - «Птицы», на третьей - «Млекопитающие», а на четвертой - «Человек». И действительно, между корзинами были аккуратно распределены соответствующие кости. Ахав, похоже, не был уверен, привлекают они его или отталкивают. Они казались слишком пыльными и сухими, чтобы их стоило жевать; хорошая палка и то была бы более вкусной. Однако Джонатана и Профессора они завораживали.
Старина Вурцл осторожно выудил рыбий скелет и осмотрел его. Голова была огромной и занимала по меньшей мере две трети длины. При жизни рыба, должно быть, была не более чем плавучей головой.
- Что-то вроде трахинотуса, - заметил Профессор, опуская скелет обратно в корзину и роясь среди костей в соседней. Он нашел там птичий череп длиной с руку Джонатана, с ухмыляющимся клювом, усеянным острыми зубами. Под ним лежал марлевый мешочек с черепами колибри - шестьдесят или восемьдесят крошечных черепов, похожих на игральные шарики.
- Забавно было бы иметь такие, - заметил Джонатан, вороша пальцем маленькие черепа.
- Для каких целей? - спросил Профессор. - Я не думал, что ты так уж интересуешься естественными науками.
- Ну на самом деле я ими не интересуюсь. Просто мне было бы приятно, если бы они вроде как были моими, если ты понимаешь, что я имею в виду. Как голова гиппопотама для Гампа.
Профессору это явно ни о чем не говорило.
- Я искренне надеюсь, что ему не удастся купить это чучело.
- Понимаю, - откликнулся Джонатан. - Представляю, каково будет таскать ее повсюду с собой. Нам придется устроить так, чтобы ее кто-нибудь украл.
В других корзинах было бессчетное количество ребер, черепов и ступней, связанных вместе серебряными проволочками. На полке над корзинами рядком стояли чучела небольших крокодильчиков, окаймленных с обеих сторон стопками старых пыльных книг. Эти книги были подперты двумя любопытными стеклянными банками - банками, которые Джонатан с Профессором увидели одновременно. Их реакция была одинаковой.
- Эскаргот! - воскликнул Джонатан.
- Не иначе. Посмотри на это. - И он поднял упавшую табличку, которая по идее должна была стоять за банками. На ней было написано: «В продаже кальмарьи часы».
- Ты ведь не думаешь, что он сейчас где-то поблизости?
Профессор покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85