Вернулся только что.
– В таком случае все понятно. Я не стал дожидаться конца. Пошел к себе и лег спать, как только леди Амелия уехала в полночь.
– Я это заметил.
Лукаса насторожил иронический тон кузена.
– Я также заметил, что она и ее дуэнья беседовали с моей матерью. – Кирквуд поднял на Лукаса глаза в красных веках. – Кажется, они решили, будто вы подыскиваете себе жену. И что вы возлагаете надежды на леди Амелию.
Подавив раздражение, Лукас налил себе чаю из чайника, стоящего в центре стола.
– Вы же знаете женщин. Они думают только то, что им угодно.
– Не все женщины таковы. И уж конечно, не миссис Харрис. Разумеется, не без причины возник этот разговор. – Кирквуд усмехнулся. – Что вы, собственно, сделали? Я заметил, что вы и леди Амелия на какое-то время исчезли из бального зала, и что прикажете думать, если...
– Шли бы вы спать, – прорычал Лукас, – пока не наговорили лишнего о том, что вас не касается!
– Поосторожней с выражениями, Уинтер. Вы гость в моем доме, однако...
– Однако только вам положено ухаживать за женщиной без всяких к тому оснований, не так ли? – Его кузен ощетинился, и Лукас добавил: – Это всего лишь легкий флирт, и ничего более. И не думайте, что я его начал, потому что такого не было. Начала она. А если легкомысленная женщина жаждет пофлиртовать с американским дикарем, то я уверен, что не вправе ее удерживать. – Лукас хмуро посмотрел на Кирквуда. – И вы тоже, между прочим.
Выражение лица кузена смягчилось.
– Легкомысленная женщина? Леди Амелия?
– Пожалуйста, не подумайте, будто я воспользовался тем, что у нее птичьи мозги. – Лукас обернул ломтиком сыра кусочек хлеба, поднес его ко рту и откусил немного. – Даю слово, каждый раз, как леди Амелия называет меня «большим, сильным солдатом» и начинает хлопать ресницами, мне хочется ее придушить.
Кузен Уинтера издал какой-то сдавленный звук, и когда Лукас посмотрел на него, то убедился, что Кирквуд с трудом удерживается от смеха, а глаза у него так и сверкают.
– Что это с вами? – спросил Лукас.
– Вы в самом деле говорите о леди Амелии? Дочери графа Тови?
– А почему бы нет?
– В самом деле, почему бы и нет? – спохватился Кирквуд. – Но я просто пытаюсь представить себе, как эта женихи на называет вас «сильным солдатом» и хлопает ресницами.
– Вы что, думаете, я лгу?
– Никоим образом, – заверил его кузен и попытался сделать серьезное лицо, но не выдержал и разразился-таки смехом.
– Я не людоед, как вы понимаете.
– Совершенно верно, – произнес Кирквуд теперь уже вполне серьезно.
– Женщины находят меня привлекательным, – заявил Лукас. – И кокетничают со мной.
– Даже те, у кого «куриные мозги», как у леди Амелии.
В глазах у Кирквуда снова заплясали смешинки.
– Ну да. А почему бы нет?
Кирквуд поднял руки вверх в знак того, что сдается, и встал.
– Почему бы нет? Ну действительно, мне пора в постель. Оставляю вас наедине с вашими интрижками.
– Подождите. Мне нужно узнать у вас, где дом леди Амелии.
Лорд Кирквуд остановился в дверях.
– Так вот почему вы так элегантно одеты. Собираетесь нанести визит «легкомысленной женщине».
– Немного погодя. Надо же дать леди Амелии и миссис Харрис возможность позавтракать. Кроме того, мне надо навести блеск на мою саблю перед тем, как ехать к ним. – Лукас откинулся на спинку стула. – Я обещал показать леди Амелии оружие мамелюков. – Он усмехнулся. – Она думает, что оно сделано из марципана.
Кирквуд расхохотался от души:
– Неужели?
– Уверяю вас, я понять не могу, как вы управляетесь с вашими глупыми английскими наследницами.
– Это судьба, – ответил кузен с веселой иронией. – Но не возитесь с вашей саблей слишком долго. Не стоит запаздывать с визитом.
– Вы правы. Я должен успеть до того, как они уедут за покупками или еще куда-нибудь на целый день. Я просто слегка протру свое оружие.
– Или поезжайте сразу и позвольте леди самой отполировать его, – пошутил Кирквуд. – Это приучит ее думать, что оно действительно из марципана.
Лукас на секунду представил себе, как игривая леди протирает его саблю, и в голове у него возникла несколько иная картина.
– Поверьте, если бы я подумал, что леди Амелия станет полировать мою «саблю», я уже был бы там.
Его кузен моргнул, потом нахмурился.
– Вы прекрасно понимаете, что я не это имел в виду. Джентльмен не может себе позволить даже думать подобное о леди, не то что говорить.
– Как хорошо, что я не джентльмен. – Лукас осушил до дна чашку чая. – Не беспокойтесь, я ни за что не сказал бы ей этого. Ничего такого, что она могла бы понять в подобном смысле.
– Она могла бы вас удивить, – проговорил не очень-то внятно Кирквуд и удалился.
Лукас смотрел кузену вслед с мрачным видом. В Амелии его ничто не удивило бы. Эта женщина переменчива, как ветер.
Но не в этом дело. До тех пор пока он не узнает от нее то, что нужно, леди Амелия может меняться хоть пятьдесят раз за час. Теодор Фрайер больше не ускользнет от него.
Несмотря на то что Амелия до часу ночи не ложилась в постель, проснулась она рано. Обычно она предпочитала поспать подольше, но беспокойные мысли о Долли вынудили ее появиться в столовой задолго до восьми утра.
Она проворочалась с боку на бок всю ночь, вспоминая быстро пролетевшие два года, которые она провела со своей мачехой, и безуспешно пытаясь найти хоть какой-то ключ к загадке. И теперь вдруг подумала, не обнаружит ли она этот ключ в своих дорожных дневниках. У нее их было несколько, полных газетных вырезок, которые она вкладывала между страницами, и самых пестрых записей – от разных занимательных историй до рассказов Долли о ее путешествиях. Пока Амелия еще не могла путешествовать самостоятельно, в ее распоряжении только и находились записи о чужих странствиях.
Она поспешила к письменному столу у окна. Дневники лежали там аккуратной стопкой. Амелия извлекла из стопки последний по времени дневник и погрузилась в чтение. Увы, ничто из прочитанного не подсказало ей, почему Лукас интересуется Долли.
Со вздохом она вложила в дневник статейку о некоем шотландском разбойнике по прозвищу Шотландский мститель, который грабил на больших дорогах знатных и богатых англичан. Статейку передала ей вчера вечером Венеция. Разбойник определенно ненавидел отца Венеции – лорда Дунканнона за то, что он постоянно напоминал парню о его жертвах, но Венеция не понимала почему.
Потом Амелия записала в дневник рассказ Лукаса о походе в Дерну. Он рассказывал обо всем так живо и подробно, что Амелия почти чувствовала, как хрустит песок у нее на зубах. Неужели Уинтер и вправду ел верблюжатину?
Она перечитала записанное. Верблюд все-таки лучше, чем то, что пришлось проглотить алжирскому паше. Одна из его жен попыталась отравить пашу, но он отделался всего лишь расстройством желудка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– В таком случае все понятно. Я не стал дожидаться конца. Пошел к себе и лег спать, как только леди Амелия уехала в полночь.
– Я это заметил.
Лукаса насторожил иронический тон кузена.
– Я также заметил, что она и ее дуэнья беседовали с моей матерью. – Кирквуд поднял на Лукаса глаза в красных веках. – Кажется, они решили, будто вы подыскиваете себе жену. И что вы возлагаете надежды на леди Амелию.
Подавив раздражение, Лукас налил себе чаю из чайника, стоящего в центре стола.
– Вы же знаете женщин. Они думают только то, что им угодно.
– Не все женщины таковы. И уж конечно, не миссис Харрис. Разумеется, не без причины возник этот разговор. – Кирквуд усмехнулся. – Что вы, собственно, сделали? Я заметил, что вы и леди Амелия на какое-то время исчезли из бального зала, и что прикажете думать, если...
– Шли бы вы спать, – прорычал Лукас, – пока не наговорили лишнего о том, что вас не касается!
– Поосторожней с выражениями, Уинтер. Вы гость в моем доме, однако...
– Однако только вам положено ухаживать за женщиной без всяких к тому оснований, не так ли? – Его кузен ощетинился, и Лукас добавил: – Это всего лишь легкий флирт, и ничего более. И не думайте, что я его начал, потому что такого не было. Начала она. А если легкомысленная женщина жаждет пофлиртовать с американским дикарем, то я уверен, что не вправе ее удерживать. – Лукас хмуро посмотрел на Кирквуда. – И вы тоже, между прочим.
Выражение лица кузена смягчилось.
– Легкомысленная женщина? Леди Амелия?
– Пожалуйста, не подумайте, будто я воспользовался тем, что у нее птичьи мозги. – Лукас обернул ломтиком сыра кусочек хлеба, поднес его ко рту и откусил немного. – Даю слово, каждый раз, как леди Амелия называет меня «большим, сильным солдатом» и начинает хлопать ресницами, мне хочется ее придушить.
Кузен Уинтера издал какой-то сдавленный звук, и когда Лукас посмотрел на него, то убедился, что Кирквуд с трудом удерживается от смеха, а глаза у него так и сверкают.
– Что это с вами? – спросил Лукас.
– Вы в самом деле говорите о леди Амелии? Дочери графа Тови?
– А почему бы нет?
– В самом деле, почему бы и нет? – спохватился Кирквуд. – Но я просто пытаюсь представить себе, как эта женихи на называет вас «сильным солдатом» и хлопает ресницами.
– Вы что, думаете, я лгу?
– Никоим образом, – заверил его кузен и попытался сделать серьезное лицо, но не выдержал и разразился-таки смехом.
– Я не людоед, как вы понимаете.
– Совершенно верно, – произнес Кирквуд теперь уже вполне серьезно.
– Женщины находят меня привлекательным, – заявил Лукас. – И кокетничают со мной.
– Даже те, у кого «куриные мозги», как у леди Амелии.
В глазах у Кирквуда снова заплясали смешинки.
– Ну да. А почему бы нет?
Кирквуд поднял руки вверх в знак того, что сдается, и встал.
– Почему бы нет? Ну действительно, мне пора в постель. Оставляю вас наедине с вашими интрижками.
– Подождите. Мне нужно узнать у вас, где дом леди Амелии.
Лорд Кирквуд остановился в дверях.
– Так вот почему вы так элегантно одеты. Собираетесь нанести визит «легкомысленной женщине».
– Немного погодя. Надо же дать леди Амелии и миссис Харрис возможность позавтракать. Кроме того, мне надо навести блеск на мою саблю перед тем, как ехать к ним. – Лукас откинулся на спинку стула. – Я обещал показать леди Амелии оружие мамелюков. – Он усмехнулся. – Она думает, что оно сделано из марципана.
Кирквуд расхохотался от души:
– Неужели?
– Уверяю вас, я понять не могу, как вы управляетесь с вашими глупыми английскими наследницами.
– Это судьба, – ответил кузен с веселой иронией. – Но не возитесь с вашей саблей слишком долго. Не стоит запаздывать с визитом.
– Вы правы. Я должен успеть до того, как они уедут за покупками или еще куда-нибудь на целый день. Я просто слегка протру свое оружие.
– Или поезжайте сразу и позвольте леди самой отполировать его, – пошутил Кирквуд. – Это приучит ее думать, что оно действительно из марципана.
Лукас на секунду представил себе, как игривая леди протирает его саблю, и в голове у него возникла несколько иная картина.
– Поверьте, если бы я подумал, что леди Амелия станет полировать мою «саблю», я уже был бы там.
Его кузен моргнул, потом нахмурился.
– Вы прекрасно понимаете, что я не это имел в виду. Джентльмен не может себе позволить даже думать подобное о леди, не то что говорить.
– Как хорошо, что я не джентльмен. – Лукас осушил до дна чашку чая. – Не беспокойтесь, я ни за что не сказал бы ей этого. Ничего такого, что она могла бы понять в подобном смысле.
– Она могла бы вас удивить, – проговорил не очень-то внятно Кирквуд и удалился.
Лукас смотрел кузену вслед с мрачным видом. В Амелии его ничто не удивило бы. Эта женщина переменчива, как ветер.
Но не в этом дело. До тех пор пока он не узнает от нее то, что нужно, леди Амелия может меняться хоть пятьдесят раз за час. Теодор Фрайер больше не ускользнет от него.
Несмотря на то что Амелия до часу ночи не ложилась в постель, проснулась она рано. Обычно она предпочитала поспать подольше, но беспокойные мысли о Долли вынудили ее появиться в столовой задолго до восьми утра.
Она проворочалась с боку на бок всю ночь, вспоминая быстро пролетевшие два года, которые она провела со своей мачехой, и безуспешно пытаясь найти хоть какой-то ключ к загадке. И теперь вдруг подумала, не обнаружит ли она этот ключ в своих дорожных дневниках. У нее их было несколько, полных газетных вырезок, которые она вкладывала между страницами, и самых пестрых записей – от разных занимательных историй до рассказов Долли о ее путешествиях. Пока Амелия еще не могла путешествовать самостоятельно, в ее распоряжении только и находились записи о чужих странствиях.
Она поспешила к письменному столу у окна. Дневники лежали там аккуратной стопкой. Амелия извлекла из стопки последний по времени дневник и погрузилась в чтение. Увы, ничто из прочитанного не подсказало ей, почему Лукас интересуется Долли.
Со вздохом она вложила в дневник статейку о некоем шотландском разбойнике по прозвищу Шотландский мститель, который грабил на больших дорогах знатных и богатых англичан. Статейку передала ей вчера вечером Венеция. Разбойник определенно ненавидел отца Венеции – лорда Дунканнона за то, что он постоянно напоминал парню о его жертвах, но Венеция не понимала почему.
Потом Амелия записала в дневник рассказ Лукаса о походе в Дерну. Он рассказывал обо всем так живо и подробно, что Амелия почти чувствовала, как хрустит песок у нее на зубах. Неужели Уинтер и вправду ел верблюжатину?
Она перечитала записанное. Верблюд все-таки лучше, чем то, что пришлось проглотить алжирскому паше. Одна из его жен попыталась отравить пашу, но он отделался всего лишь расстройством желудка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81