Глаза у Амелии широко раскрылись, но она не сказала ни слова.
– Я хотел вас с того самого дня, когда впервые увидел в коридоре. Я сказал себе, что поцелуи и ласки – лишь средство, ведущее к цели, но когда мы остались вдвоем на шебеке, я даже не вспоминал о своем расследовании, поверьте мне. А в тот день, когда я угодил на ваш званый чай и вы пригрозили, что больше никогда меня не поцелуете, я хотел лишь одного: затащить вас в кабинет и заниматься с вами любовью, пока вы не признаетесь, что тоже хотите меня.
Он наклонился и накрыл широкой ладонью ее руки.
– Помоги мне Боже, если я ошибаюсь, Амелия, но я уверен, что ты тоже хочешь меня. Ведь не все между нами было ложью, верно?
– Не все, – выдохнула она.
– И если мужчина вроде меня уложит в свою постель высокородную английскую леди, не повенчавшись с ней, это вызовет шумный и справедливый протест. Черт побери, меня могут просто повесить. – Лукас грустно улыбнулся. – Выбор у меня невелик, не так ли?
– Как и всегда, Лукас, ты совершенно не понимаешь, что представляет собой английское высшее общество. Теперь, после того как я опозорена, никто не поднимет крик по поводу того, что ты уложил в свою постель «высокородную английскую леди». Все придут к заключению, что я воспользовалась возможностью стать твоей любовницей.
– Мне не нужна любовница. – Амелия попыталась высвободить свои руки, но Лукас только крепче сжал их. – Выходи за меня замуж, Амелия.
– А что будет, когда ты попытаешься увезти мою мачеху в Америку?
– Но ведь ты, кажется, утверждала, что она невиновна?
– Это так и есть! Он пожал плечами:
– В таком случае нет проблем. Я познакомлюсь с ней, изложу все напрямик, и на этом дело кончится. – Он отпустил руки Амелии, но только затем, чтобы усадить ее к себе на колени. Она подняла на него удивленные глаза, и Лукас повторил: – Выходи за меня замуж, Амелия.
– У тебя нет...
Он закрыл ей рот поцелуем, долгим и жарким, не желая слушать ее возражения и только тогда прервав свой жадный поцелуй, когда почувствовал, что она дрожит в его объятиях.
– Выходи за меня замуж, дорогая, – вновь пробормотал он.
Бесконечно долгую минуту она смотрела на него как-то неуверенно, а ему был очень важен ее ответ. Частично потому, что он признавал себя ответственным за похищение. Ясно, что генерал влюблен в Амелию. Если бы он не ощущал исходящую от Лукаса угрозу, если бы не считал необходимым спасти ее от Лукаса, вероятнее всего, продолжал бы свататься к Амелии, надеясь своим упорством склонить ее к согласию.
Но чувство вины не было единственной или даже главной причиной того, что Лукас сделал Амелии предложение. Правда состояла в том, что до сих пор ни одна женщина не завладевала его душой в той мере, в какой завладела Амелия всего за несколько дней. Ему было хорошо говорить с ней, хорошо быть с ней рядом. Бог свидетель, что он не лгал, когда утверждал, что жаждет ее.
Если она убедится, что он был прав насчет ее мачехи, если она узнает всю правду о похищении денег, тогда поднимется настоящая буря, – но это потом, он разберется во всем позже. А теперь он должен уговорить ее выйти за него замуж.
– Назови мне хоть одну убедительную причину, по которой я должна выйти за тебя замуж, – произнесла наконец она.
Господи, да он назвал ей уже целую кучу причин! А если она дожидается признания в любви, то может ждать хоть до второго пришествия. Он не собирается вручать ей ключ, при помощи которого она сможет им управлять.
К счастью, он знал, чем еще может ее привлечь. – Скажем, дорогая, по той причине, что я могу предоставить тебе больше приключений, чем любой другой мужчина. По выражению ее загоревшихся глаз он понял, что попал в точку.
Откуда ты знаешь, что я все еще жажду их? Мое последнее приключение могло бы вызвать решительную нелюбовь ко всяким авантюрам.
Лукас расхохотался:
– Ты? Разлюбишь приключения? Никогда! Ты любишь их так же сильно, как берберские пираты свою добычу.
– Как видно, ты воображаешь, что очень хорошо узнал меня, не так ли?
Лукас положил руку ей на шею, дотронувшись большим пальцем до того места, где бился пульс, и коснулся губами ее губ, но не поцеловал, а начал играть ими.
Когда пульс Амелии участился и дыхание стало прерывистым, Лукас заговорил негромко, прерывая свою речь все теми же легкими, как дыхание, поцелуями:
– Я знаю, как возбудить в тебе желание, и это уже много. Так что же будем делать, милая? Воспользуешься ли ты возможностью выйти за меня замуж и окунуться в мир приключений? Или струсишь и станешь вести в Торки скучную жизнь опороченной старой девы?
– Есть и еще один вариант, да будет тебе известно, – выговорила она. – Я могла бы стать любовницей какого-нибудь путешественника и...
Лукас прервал эту нелепицу поцелуем, полным неистовой страсти и ревности, давая тем самым ей понять, что третий вариант – чепуха. Но на тот случай, если бы она все же не поняла это, он, оторвавшись от ее губ, прорычал:
– Мы поженимся! Выбор сделан.
Амелия улыбнулась ему самоуверенной улыбкой, которая посрамила бы саму Далилу.
– Хорошо, но сначала я хочу принять горячую ванну, поесть и спокойно выспаться.
– Все это ты получишь после венчания.
– Если ты думаешь, что я проведу еще целый день без...
– Всего лишь час. Как ты считаешь, почему Помрой пришел в такую ярость? Потому что он опоздал всего на пару часов, которые оставалось доехать до Гретны.
Амелия смотрела на него в неподдельном изумлении.
– И я не исключаю неприятную возможность, что Помрой вдруг переменит намерение и погонится за тобой, так что нам первым делом нужно обвенчаться. Потом будет сколько угодно времени для ванны, завтрака и постели.
Амелия погладила его по щеке, глаза ее были полны слез.
– Спасибо, что ты приехал за мной. Все равно, по какой причине.
– Принято, – улыбнулся Лукас и поцеловал ей руку. Но когда он после этого прижался губами к ее запястью, к предплечью и двинулся было дальше, Амелия со смехом соскользнула с его колен и устроилась на сиденье напротив Лукаса.
– Не раньше, чем мы обвенчаемся, сэр. И не до того, как я приму ванну и поем. И сниму с себя этот ужасный корсет.
Только теперь Лукас заметил, насколько открыта ее грудь, насколько вызывающе она одета.
– Это то самое платье, в котором Помрой тебя похитил? Как ни странно, она покраснела.
– На мне была накидка, когда я садилась в карету, но да, я отправилась к Кирквудам в этом платье. А что?
– А то, что появись ты в этом виде на обеде, наш разговор не обошелся бы без моей попытки тебя изнасиловать.
– Я знаю, – усмехнулась Амелия. – Потому я так и оделась. Чтобы воспламенить тебя.
Эти слова почему-то не удивили Лукаса.
– Далила, ты меня губишь.
Амелия все с той же усмешкой откинула назад волосы и открыла высокую, прекрасную грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81