— вновь удивился О'Киф. — Так ты ее адвокат?
— Вот именно. — Тони развернул лежавшую на столе газету и внимательно просмотрел заголовки. — И эта работа очень выгодна для меня.
— Что же ты делаешь?
— Консультирую. Кроме Пенни, у меня еще пять актеров, два писателя и один не в меру темпераментный певец. Но все они платят от случая к случаю. Если, например, Пенелопа ничем не занята, то и у меня нет работы.
Рэмзи фыркнул и едва не уронил на пол сандвич.
«Тоже мне работа», — подумал он.
— Я думаю, ты занимаешься непотребщиной.
— Выбирай, пожалуйста, слова! — рассердился Энтони.
Минуты две они с неприязнью созерцали друг друга, скрестив, как шпаги, негодующие взгляды. Каждый ел другого глазами, позабыв о фруктах и ростбифе. Так что, казалось, продлись это еще пару мгновений, и на стульях посреди кухни остались бы лишь две небольшие кучки тщательно обглоданных костей. Но к счастью, этот бурный гастрономический поединок закончился далеко не так печально, как можно было предположить. Оба дуэлянта, видимо, поняли нелепость подобного кухонного скандала и, опустив долу отточенные клинки своих неприязненных взглядов, предпочли не слишком благовидное отступление чересчур благородному мордобою.
— Извини, Тони. Я немного погорячился, — пробормотал смущенный О'Киф. — Просто никак не могу поверить, что Пенелопа тоже артистка.
— Ради Бога, — поспешил пойти ему навстречу Уэйнрайт. — Но прежде чем судить о ее профессии, стоило бы посмотреть, как она играет, — Эти забавы не по мне, — усмехнулся его несговорчивый собеседник.
— Но ты можешь посмотреть ее на видео, — не сдавался упрямый Энтони.
— Да? — удивился Рэмзи. — Прости мне излишнюю назойливость, но не мог бы ты мне объяснить, что такое видео.
Тони минуты две ошарашенно смотрел на него, решая, как лучше ответить на этот вопрос: упасть в обморок или, расхохотавшись, разбудить весь дом. Посмотрев на пол, он подумал, что падать в обморок было бы не слишком гигиенично, а будить спящих не очень этично. Поэтому, выбрав из двух возможных неприятностей третью, Уэйнрайт решительно прервал столь любезную его сердцу трапезу и обратился к О'Кифу с не менее любезным деловым предложением:
— Пойдем-ка, брат, я дам тебе один наглядный урок.
Они поднялись со своих нагретых мест — причем Рэмзи не забыл прихватить свой недоеденный сандвич — и медленно двинулись по коридору в неизвестном О'Кифу направлении. Энтони хорошо знал внутреннее расположение дома, потому что, несмотря на окружающую темноту, уже минут через пять новоиспеченные приятели остановились перед узкой дверью в незнакомую Рэмзи комнату.
Вспыхнувший свет осветил голубоватые обои в красную полоску, красные плинтусы вдоль стен и красные подушечки, лежавшие на всех, на этот раз, увы, не красных, кушетках, стульях, пуфиках и даже столах. «Веселенькое место! — подумал удивленный таким изобилием красного гость, — Напоминает мясную лавку». И он с наслаждением оторвал зубами огромный ароматный кусок от своего сандвича. Пока он жевал, Тони решительно подошел к большому полированному шкафу и раздвинул створки одного из ящиков. Глазам недоумевающего Рэмзи предстало несколько темных разнокалиберных коробок, снабженных массой разнообразных кнопочек и рычажков. Он подошел поближе, чтобы лучше разглядеть эти диковинные предметы.
— Ты, вероятно, и телевизора никогда не видел? — спросил его Энтони.
Не прерывая ответственный процесс тщательного пережевывания пищи, О'Киф медленно покачал головой и слегка наклонился, чтобы лучше разглядеть то, что он принял сначала за книги на книжной полке. Каково же было его удивление, когда вместо знакомых картонных переплетов он обнаружил странные блестящие коробочки, раскрашенные подобно обложкам книг и скрывающие в себе необычные полупрозрачные прямоугольники с какими-то колесиками и окошками. Подивившись этой замысловатой подделке под библиотеку, Рэмзи с изумлением прочел на корешке одной из фальшивых книг довольно дико звучащее заглавие: «Терминатор».
— Это видеокассеты, — пояснил Тони, заметив его недоумение. — То, что на них записано, можно посмотреть вот здесь, по телевизору.
Он ткнул пальцем в одну из больших блестящих коробок, покрытую с лицевой стороны стеклом. Коробка презрительно зашипела, и по ее просветлевшему стеклянному лицу поплыли мутные маленькие морщинки.
— Боже милостивый! — испугался О'Киф, едва не подавившись недожеванным куском мяса. Кассета выскочила у него из рук и весело запрыгала по столу.
Энтони засмеялся, и Рэмзи, кинув на него негодующий взгляд так, что непременно ушиб бы, обладай этот взгляд хоть каким-нибудь весом, принялся внимательно следить за переменами выражения на стеклянной физиономии. Маленькие морщинки сменились какой-то мутноватой жижей, напоминающей овечий помет, затем за стеклом густыми хлопьями повалил сырой снег, и наконец на повеселевшем лице волшебной коробки появилась чужая, сползшая набок улыбка. Она возникла на губах выглянувшего из снега смуглолицего сухощавого молодого человека, что-то быстро и непонятно говорившего из сумрачной голубоватой глубины. О'Киф был потрясен и не скрывал этого. А Энтони испытывал странное чувство смущения и радости, которое, вероятно, переживал Господь Бог, впервые показывая Адаму чудеса сотворенного им мира. Все это было очень странно, но факт оставался фактом: Рамзи, оказывается, действительно никогда не видел телевизора.
Тони попытался коротко рассказать ему историю развития телевидения, но понял, что известных ему сведений явно недостаточно. Тем более что его внимательный слушатель хотел узнать мельчайшие детали не только этой истории, но. и самого устройства телевизионной техники.
— Боже, Рэмзи, как ты любопытен! — наконец не выдержал Уэйнрайт. — Если хочешь, я дам тебе специальную книгу по этому вопросу.
О'Киф поблагодарил его за предложение и стал с интересом наблюдать за появившейся в это время на экране молодой стройной женщиной, не спеша прогуливающейся по пляжу. Голос за кадром рассказывал в это время о каких-то прокладках. «Интересно для чего?» — подумал Рэмзи и тут же стал красным, как лежащая на столе подушечка, поняв в конце концов, о чем же идет речь. «Никакого стыда нет у современных людишек, — возмутился он про себя. — Неужели нельзя найти более благолепную тему, чем женские ежемесячные недомогания?»
Энтони покосился на него и, заметив, что тон его лица стал необыкновенно гармонировать с цветами окружающего интерьера, сочувственно заметил:
— Многим не нравится реклама. Тут ты не одинок. — Он указал на стоящий перед телевизором стул:
— Садись сюда. — И, передав О'Кифу пульт дистанционного управления, опустился на одно колено перед полками с видеокассетами, выбирая подходящую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Вот именно. — Тони развернул лежавшую на столе газету и внимательно просмотрел заголовки. — И эта работа очень выгодна для меня.
— Что же ты делаешь?
— Консультирую. Кроме Пенни, у меня еще пять актеров, два писателя и один не в меру темпераментный певец. Но все они платят от случая к случаю. Если, например, Пенелопа ничем не занята, то и у меня нет работы.
Рэмзи фыркнул и едва не уронил на пол сандвич.
«Тоже мне работа», — подумал он.
— Я думаю, ты занимаешься непотребщиной.
— Выбирай, пожалуйста, слова! — рассердился Энтони.
Минуты две они с неприязнью созерцали друг друга, скрестив, как шпаги, негодующие взгляды. Каждый ел другого глазами, позабыв о фруктах и ростбифе. Так что, казалось, продлись это еще пару мгновений, и на стульях посреди кухни остались бы лишь две небольшие кучки тщательно обглоданных костей. Но к счастью, этот бурный гастрономический поединок закончился далеко не так печально, как можно было предположить. Оба дуэлянта, видимо, поняли нелепость подобного кухонного скандала и, опустив долу отточенные клинки своих неприязненных взглядов, предпочли не слишком благовидное отступление чересчур благородному мордобою.
— Извини, Тони. Я немного погорячился, — пробормотал смущенный О'Киф. — Просто никак не могу поверить, что Пенелопа тоже артистка.
— Ради Бога, — поспешил пойти ему навстречу Уэйнрайт. — Но прежде чем судить о ее профессии, стоило бы посмотреть, как она играет, — Эти забавы не по мне, — усмехнулся его несговорчивый собеседник.
— Но ты можешь посмотреть ее на видео, — не сдавался упрямый Энтони.
— Да? — удивился Рэмзи. — Прости мне излишнюю назойливость, но не мог бы ты мне объяснить, что такое видео.
Тони минуты две ошарашенно смотрел на него, решая, как лучше ответить на этот вопрос: упасть в обморок или, расхохотавшись, разбудить весь дом. Посмотрев на пол, он подумал, что падать в обморок было бы не слишком гигиенично, а будить спящих не очень этично. Поэтому, выбрав из двух возможных неприятностей третью, Уэйнрайт решительно прервал столь любезную его сердцу трапезу и обратился к О'Кифу с не менее любезным деловым предложением:
— Пойдем-ка, брат, я дам тебе один наглядный урок.
Они поднялись со своих нагретых мест — причем Рэмзи не забыл прихватить свой недоеденный сандвич — и медленно двинулись по коридору в неизвестном О'Кифу направлении. Энтони хорошо знал внутреннее расположение дома, потому что, несмотря на окружающую темноту, уже минут через пять новоиспеченные приятели остановились перед узкой дверью в незнакомую Рэмзи комнату.
Вспыхнувший свет осветил голубоватые обои в красную полоску, красные плинтусы вдоль стен и красные подушечки, лежавшие на всех, на этот раз, увы, не красных, кушетках, стульях, пуфиках и даже столах. «Веселенькое место! — подумал удивленный таким изобилием красного гость, — Напоминает мясную лавку». И он с наслаждением оторвал зубами огромный ароматный кусок от своего сандвича. Пока он жевал, Тони решительно подошел к большому полированному шкафу и раздвинул створки одного из ящиков. Глазам недоумевающего Рэмзи предстало несколько темных разнокалиберных коробок, снабженных массой разнообразных кнопочек и рычажков. Он подошел поближе, чтобы лучше разглядеть эти диковинные предметы.
— Ты, вероятно, и телевизора никогда не видел? — спросил его Энтони.
Не прерывая ответственный процесс тщательного пережевывания пищи, О'Киф медленно покачал головой и слегка наклонился, чтобы лучше разглядеть то, что он принял сначала за книги на книжной полке. Каково же было его удивление, когда вместо знакомых картонных переплетов он обнаружил странные блестящие коробочки, раскрашенные подобно обложкам книг и скрывающие в себе необычные полупрозрачные прямоугольники с какими-то колесиками и окошками. Подивившись этой замысловатой подделке под библиотеку, Рэмзи с изумлением прочел на корешке одной из фальшивых книг довольно дико звучащее заглавие: «Терминатор».
— Это видеокассеты, — пояснил Тони, заметив его недоумение. — То, что на них записано, можно посмотреть вот здесь, по телевизору.
Он ткнул пальцем в одну из больших блестящих коробок, покрытую с лицевой стороны стеклом. Коробка презрительно зашипела, и по ее просветлевшему стеклянному лицу поплыли мутные маленькие морщинки.
— Боже милостивый! — испугался О'Киф, едва не подавившись недожеванным куском мяса. Кассета выскочила у него из рук и весело запрыгала по столу.
Энтони засмеялся, и Рэмзи, кинув на него негодующий взгляд так, что непременно ушиб бы, обладай этот взгляд хоть каким-нибудь весом, принялся внимательно следить за переменами выражения на стеклянной физиономии. Маленькие морщинки сменились какой-то мутноватой жижей, напоминающей овечий помет, затем за стеклом густыми хлопьями повалил сырой снег, и наконец на повеселевшем лице волшебной коробки появилась чужая, сползшая набок улыбка. Она возникла на губах выглянувшего из снега смуглолицего сухощавого молодого человека, что-то быстро и непонятно говорившего из сумрачной голубоватой глубины. О'Киф был потрясен и не скрывал этого. А Энтони испытывал странное чувство смущения и радости, которое, вероятно, переживал Господь Бог, впервые показывая Адаму чудеса сотворенного им мира. Все это было очень странно, но факт оставался фактом: Рамзи, оказывается, действительно никогда не видел телевизора.
Тони попытался коротко рассказать ему историю развития телевидения, но понял, что известных ему сведений явно недостаточно. Тем более что его внимательный слушатель хотел узнать мельчайшие детали не только этой истории, но. и самого устройства телевизионной техники.
— Боже, Рэмзи, как ты любопытен! — наконец не выдержал Уэйнрайт. — Если хочешь, я дам тебе специальную книгу по этому вопросу.
О'Киф поблагодарил его за предложение и стал с интересом наблюдать за появившейся в это время на экране молодой стройной женщиной, не спеша прогуливающейся по пляжу. Голос за кадром рассказывал в это время о каких-то прокладках. «Интересно для чего?» — подумал Рэмзи и тут же стал красным, как лежащая на столе подушечка, поняв в конце концов, о чем же идет речь. «Никакого стыда нет у современных людишек, — возмутился он про себя. — Неужели нельзя найти более благолепную тему, чем женские ежемесячные недомогания?»
Энтони покосился на него и, заметив, что тон его лица стал необыкновенно гармонировать с цветами окружающего интерьера, сочувственно заметил:
— Многим не нравится реклама. Тут ты не одинок. — Он указал на стоящий перед телевизором стул:
— Садись сюда. — И, передав О'Кифу пульт дистанционного управления, опустился на одно колено перед полками с видеокассетами, выбирая подходящую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115