ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Еще троих детей.
Сие подействовало на меня самым ужасающим образом, но все это была сущая ерунда, так, безделица, которую я узнал в течение первого часа нашей беседы. К тому времени я уже дал согласие взяться за это дело, и Джо позволил себе расслабиться.
Мы сидели на стульях с прямыми спинками возле карточного стола в самом центре огромной лужайки. У нас в руках были высокие стаканы с виски и содовой, мы дышали свежим воздухом и вообще день был чудесный. Но мы сидели на этой лужайке совсем не потому, что день был чудесный. Джо хотел исключить (он так и выразился) малейшую возможность того, что наш разговор могут подслушать или, что еще страшней, записать. Джо был в абсолютном упадке духа.
— Явился со всем этим прямо сюда, мистер Скотт, — рассказывал он с самым угрюмым видом. — Они у него сложены в небольшой портфельчик, все эти бумаги, фотографии, магнитофонные ленты. — Джо покачал головой, и его второй подбородок лениво колыхнулся. — Вероятно, этот человек потратил на меня не один месяц. Причем трудился не покладая рук. Не могу понять, зачем он так надрывался? И почему выбор пал именно на меня?
— Такие, как Пулеметчик, только так и работают, — сказал я. — У них все продумано до мельчайших деталей. Потому-то он и выбился в большие люди. Однако я не слышал, чтобы он занимался шантажом.
Джо еще сильней нахмурился.
— Все это на самом деле очень странно, мистер Скотт. Ему, как выяснилось, не нужны деньги. Он имел наглость запросить в обмен на эти документы важный пост в моем профсоюзе. Второй по значимости. Деньги ему совсем не нужны. Я даже сперва не понял его.
Я сам что-то плохо соображал.
— Ему нужна работа? — уточнил я.
— В некотором роде да. Но такая, чтобы лишь я один мог его контролировать. Но если человек подобного рода получит...
Джо не завершил фразу, но я знал, что он хочет сказать: контролировать такого человека, как Пулеметчик, очень трудно.
— К тому же он сможет раздавать важные и ответственные посты другим таким же мерзавцам, своим дружкам.
Мне было немножко странно слышать разглагольствования Джо о каких-то мерзавцах и о важных и ответственных постах. Я спросил у него:
— А вы могли бы заключить с ним сделку? То есть дать ему тот пост в вашем профсоюзе, который он хочет?
Джо заулыбался.
— Разумеется мистер Скотт. Это вовсе не сложно. — Он сделал глоток из стакана и пристально уставился на меня. У него был угрюмый утомленный вид, чрезвычайно утомленный. — И я бы заключил эту, как вы выразились, сделку. У меня не было выбора. У меня и сейчас нет выбора. Я ее и заключу. — Он говорил громко, быстро, его голос звучал в высоком регистре. — Мистер Скотт, этим бумагам и всему остальному цены нет. С кое-каких из них, к примеру с тех, касающихся Лайлы и мальчика, можно было снять копии. Ну и с тех, подтверждающих мое бывшее членство в партии, тоже. О нем, кстати, известно ФБР. Но ту свою вину я уже загладил. С большинства из документов копии снимать нельзя. Я об этом позаботился и многое уничтожил. Однако то, что уцелело, может уничтожить меня. Я сказал тому человеку, что не собираюсь иметь с ним дело, но, я уверен, он знает — у меня нет выбора. Я собираюсь иметь с ним дело, чтобы получить назад эти компрометирующие меня материалы. За них я дам ему все, что он захочет: любую должность в профсоюзе, деньги, все на свете!
Джо помолчал, взглянул в мою сторону и заговорил снова:
— Я отдаю себе отчет в том, что не вызываю в вас никакого сочувствия, но оно мне вовсе не нужно. Мне всего лишь нужно дать вам понять, что это за документы. Если они будут обнародованы, я погиб. Мне... да, мне уже не будет смысла жить. К тому же, уверяю вас, их обнародование скажется пагубным образом на большом количестве людей, занимающих высокое положение в обществе, чьи имена упоминаются в этих бумагах крупных бизнесменов и политиков, а также известных деятелей профсоюзного движения. Их обнародование скажется на бирже, а также определенным образом изменит отношение официальных инстанций к моему профсоюзу. И, чует мое сердце, вызовет скандал в Конгрессе.
Он тяжело вздохнул.
— Вы должны завладеть этими бумагами, мистер Скотт! Я бы хотел, чтобы вы возвратили их мне. Но если это не удастся, их необходимо уничтожить. Когда я узнаю, что их больше не существует в природе, я снова вздохну спокойно.
Дав Джо немного успокоиться после его пламенной речи, я спросил:
— Вы упомянули какие-то магнитофонные записи. Что это за записи?
Он устало покачал головой, облизнул пересохшие губы.
— Записи. И бумаги. Некоторые из них из Министерства Обороны. Мне полагалось всегда держать их при себе. Они были в моем сейфе. В сейфе. — И тут он единственный раз за все время нашего разговора выругался. — Этот... этот сукин сын украл мой сейф!
— Хотел бы я узнать, как Пулеметчику удалось это сделать, — сказал я.
Джо допил виски и пустился рассказывать. Из его рассказа мне стало ясно, что Пулеметчик охотился за Джо несколько месяцев. Что называется, сидел у него на хвосте. Пулеметчик знал про Джо буквально все. За два дня до того, как он предстал перед Джо со всем этим досье, кто-то проник в дом Джо и извлек из стены сейф — это было плевым делом для Пулеметчика и его дружков. И снова Джо упомянул какие-то магнитофонные записи, но дальше упоминаний не пошел. Теперь мне стало ясно, что Пулеметчик подготовился к этой афере куда как основательно, но все еще не врубался.
Я заводил разговор о бумагах Министерства Обороны, но Джо был уклончив. Вытянуть из него что-либо лишнее было столь же сложно, как взять кровь у манекенщицы. Наконец я взмолился:
— Послушайте, Джо, вы сами снаряжаете меня в это плавание и, если мне повезет, я так или иначе увижу все своими глазами. Ради всего святого, не уподобляйтесь больному, который боится, как бы доктор не узнал, где у него болит. Нужно, чтобы я нашел всю эту ерунду, в таком случае вы должны мне сказать, что именно следует искать. Итак, черт побери, что это за бумаги из Министерства Обороны?
— Это секретные бумаги, мистер Скотт.
— Они были секретными.
Похоже, Джо слегка побледнел.
— Вы правы. Однако ж... скорей всего мистер Паркинсон не в состоянии оценить их значимость.
— Выходит, это очень важные документы, да?
Теперь я мог с уверенностью сказать, что Джо побледнел. Он тер ладонью лоб и молча изучал поверхность стола. Дело принимало все более серьезный и подозрительный оборот, и я все больше и больше им увлекался.
— Я же сказал вам, они чрезвычайно секретные. Я не имею никакого права этот секрет раскрывать. Чрезвычайно важные документы.
— Для кого? Для вас?
— Да, для меня. И для вас тоже, мистер Скотт. И для... всех нас.
Больше из него ничего нельзя было вытянуть. По крайней мере в тот момент. Так что я сменил пластинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42