Глядя на меня, он пояснил:
— Вот как я себе это представляю. Скотт явился сюда и застрелил Сэйдера, но и сам получил пулю в живот. — Он смаковал. — Получил пулю в живот, ползком выбрался из комнаты и тут окочурился. Но сдохнет он не сразу.
Из моего горла, пересохшего, как техасские прерии, вырвался хрип:
— Ничего не получится, Дятел! Как бы я мог выстрелить Сэйдеру в затылок, затем получить пулю в живот да еще и ползать при этом. Это бессмысленно.
Дятел заржал:
— Кого это колышет, Скотт? Тебе-то разве не все равно?
Ему было наплевать на то, что кто-то подумает. Он был уже сыт моей логикой. Да и мне-то что она дала? Просто он получал садистское наслаждение от моего отчаяния и жаждал продлить удовольствие.
— Как тебе это понравится, Одинокий? Ползущий и корчащийся Скотт? Или вытащим его на танцплощадку и заставим поплясать? Окропим его кровью все вокруг?
Моей кровью? Я выглянул в дверь справа от меня, размышляя, не рвануть ли мне отсюда. Но куда бы я побежал?
Я, наверно, выглядел очень напуганным, и Дятел получал неподдельное наслаждение. Он резко дернул головой в сторону двери и велел:
— Вперед, Скотт. Пришел твой час.
Я не знал, чего он хотел, но медленно сделал два шага к двери дрожащими от напряжения ногами. Но он передумал:
— Подожди-ка. Может, лучше заделать его тут.
Я увидел, как Гамлет пожал плечами и махнул рукой, и Дятел решился:
— Давай, Скотт, но не торопись. Я ведь могу всадить тебе пулю и в спину, если хочешь.
Я вышел из двери. Дятел следовал вплотную за мной. За дверью он ткнул меня стволом в спину и заставил повернуть налево. Я сделал еще пару шагов. У меня мурашки бежали по спине. Этого он, видимо, и добивался.
— Стой! — сказал он, и смешливость пропала из его голоса. Он прижал дуло к моей спине и проворчал: — Сейчас я расплачусь с тобой, сукин сын, за то, что ты со мной сделал.
Он приставил дуло к моей спине и оставил его там.
С того момента, когда несколько часов назад я сунул револьвер в спину Дятла, эта мысль сверлила мне мозг, и сейчас я действовал не задумываясь. На помощь мне пришла долгая тренировка в морской пехоте, приобретенные там навыки. Я резко развернулся вправо, напряженно согнув правую руку и поднимая левую. Большой палец оттянулся назад, остальные выпрямились, и вся ладонь приобрела предельную жесткость.
Мой локоть отбил в сторону пистолет, и он разрядился с ревом, ударившим меня по ушам, пламя из ствола лизнуло мой рукав. Моя левая ладонь уже опускалась по крутой дуге и саданула по напряженным мышцам правого предплечья Дятла. Пистолет выпал из его парализованных пальцев, и крик уже рвался наружу из его горла.
Как только край моей левой ладони коснулся его руки, я схватил ее и готов уже был сломать ее. Но нельзя было допустить, чтобы он крикнул. Несмотря на потерю равновесия, я ухитрился ткнуть прямыми пальцами правой руки в его горло, и крик вылился в бульканье. Пальцы мои обвились вокруг его шеи, сжали ее, пока не вздулись мышцы на руке. Я дернул его к себе и врезал левым кулаком по лицу.
Кулак мой скользнул по его скуле, и удар оказался не столь сильным, как мне хотелось бы. Однако он выключился и сложился вдвое. Я упал на одно колено, подобрал с ковра пистолет и стал ждать неприятностей. Эхо выстрела еще перекатывалось по залу. Парни слышали его, и я думал, что сейчас они посыпятся в дверь.
Я напряженно ждал несколько секунд, пока не пришел в себя и не сообразил, что они ожидали выстрела. Выстрела в мой живот. Но это была лишь передышка. Я стремился выбраться отсюда, но это было совершенно невозможно. Даже если бы мысль о механическом подавальщике не была столь идиотской, чтобы добраться до него, пришлось бы пройти мимо открытой двери кабинета. А по пути к слишком медленному лифту не миновать было другой открытой двери.
— Эй, Дятел! — позвал кто-то из кабинета. — Ты в порядке?
Это был грохочущий голос Гарри. Я не мог ему ответить, попытался представить себе, как бы поступил Дятел, и засмеялся тихо и злобно. Получилось похоже на блеянье голодного барана.
Через какую-то минуту они выйдут из кабинета. Я не мог удрать, и мне оставалось только одно. Если бы я остался на месте, с тем же успехом я мог бы пустить себе пулю в лоб. Единственное, что могло мне помочь, — это внезапность. Парни предполагали, что я уже мертв или умираю. Так что я знал, что я сделаю.
Я вернусь в кабинет.
Я вернусь с пистолетом, отобранным у Дятла, нажимая на спусковой крючок и стараясь перестрелять всех этих кровожадных ублюдков прежде, чем они пришьют меня. Это может показаться жестоким, но не более, чем их намерение всадить мне пулю в живот. К тому же у меня не было выбора.
Моя рука так вспотела, что я боялся выронить пистолет. Все же я встал на ноги, сжал пистолет в кулаке и зашагал к открытой двери кабинета, беззаботно и тяжело ступая по ковру, словно все на свете мне было безразлично.
Глава 16
Я прижимался к стене, готовясь внезапно появиться в дверях. В нескольких дюймах от дверного проема я задержался на секунду и тут с болезненной яростью на самого себя понял, что не смогу ворваться туда, стреляя и убивая. Я стрелял в людей раньше, и, быть может, мне придется снова стрелять, но никогда я не делал этого так хладнокровно. Я не мог убить человека, не мог выстрелить ему в спину, если он не смотрел на меня и не ожидал выстрела.
Даже если бы я себя заставил сделать это, я бы никогда не справился с четырьмя вооруженными людьми. Минутку! Их уже не четверо — я же держу в своей руке пистолет “Гамлета”, так что он безоружен.
Я вновь услышал голос Гарри и его тяжелые шаги, направлявшиеся к двери. Мне в голову пришла неожиданная мысль: я мог бы несколько сократить их превосходство, если только Гарри...
На какой-то миг я замер в нерешительности. Шаги Гарри приблизились вплотную к двери. Я поставил пистолет на предохранитель, высоко поднял его над головой, держа за ствол рукояткой вниз. Когда Гарри высунулся из двери, я резко опустил пистолет на его голову.
Гарри начал падать, а я перехватил пистолет, снял его с предохранителя и бросился в комнату мимо ухнувшего тела.
— Стоять! — крикнул я. — Не двигаться!
Первым я заметил Одинокого, стоявшего у стола и крутившего диск телефона. Краем глаза я уловил какое-то движение справа от себя. Детеныш стоял лицом к двери, пистолет в его руке стремительно поднимался и поворачивался в мою сторону, с губ его сорвался крик.
Он, видимо, двинулся к двери следом за Гарри, и сейчас остановить его можно было только одним способом. Я крутанулся вправо и почти конвульсивно нажал на спусковой крючок. Он был слишком близко, чтобы промазать. Пламя из дула почти коснулось его груди, тяжелая пуля шлепнулась в его тело, развернула и отбросила его назад через всю комнату под рокот его собственного пистолета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Вот как я себе это представляю. Скотт явился сюда и застрелил Сэйдера, но и сам получил пулю в живот. — Он смаковал. — Получил пулю в живот, ползком выбрался из комнаты и тут окочурился. Но сдохнет он не сразу.
Из моего горла, пересохшего, как техасские прерии, вырвался хрип:
— Ничего не получится, Дятел! Как бы я мог выстрелить Сэйдеру в затылок, затем получить пулю в живот да еще и ползать при этом. Это бессмысленно.
Дятел заржал:
— Кого это колышет, Скотт? Тебе-то разве не все равно?
Ему было наплевать на то, что кто-то подумает. Он был уже сыт моей логикой. Да и мне-то что она дала? Просто он получал садистское наслаждение от моего отчаяния и жаждал продлить удовольствие.
— Как тебе это понравится, Одинокий? Ползущий и корчащийся Скотт? Или вытащим его на танцплощадку и заставим поплясать? Окропим его кровью все вокруг?
Моей кровью? Я выглянул в дверь справа от меня, размышляя, не рвануть ли мне отсюда. Но куда бы я побежал?
Я, наверно, выглядел очень напуганным, и Дятел получал неподдельное наслаждение. Он резко дернул головой в сторону двери и велел:
— Вперед, Скотт. Пришел твой час.
Я не знал, чего он хотел, но медленно сделал два шага к двери дрожащими от напряжения ногами. Но он передумал:
— Подожди-ка. Может, лучше заделать его тут.
Я увидел, как Гамлет пожал плечами и махнул рукой, и Дятел решился:
— Давай, Скотт, но не торопись. Я ведь могу всадить тебе пулю и в спину, если хочешь.
Я вышел из двери. Дятел следовал вплотную за мной. За дверью он ткнул меня стволом в спину и заставил повернуть налево. Я сделал еще пару шагов. У меня мурашки бежали по спине. Этого он, видимо, и добивался.
— Стой! — сказал он, и смешливость пропала из его голоса. Он прижал дуло к моей спине и проворчал: — Сейчас я расплачусь с тобой, сукин сын, за то, что ты со мной сделал.
Он приставил дуло к моей спине и оставил его там.
С того момента, когда несколько часов назад я сунул револьвер в спину Дятла, эта мысль сверлила мне мозг, и сейчас я действовал не задумываясь. На помощь мне пришла долгая тренировка в морской пехоте, приобретенные там навыки. Я резко развернулся вправо, напряженно согнув правую руку и поднимая левую. Большой палец оттянулся назад, остальные выпрямились, и вся ладонь приобрела предельную жесткость.
Мой локоть отбил в сторону пистолет, и он разрядился с ревом, ударившим меня по ушам, пламя из ствола лизнуло мой рукав. Моя левая ладонь уже опускалась по крутой дуге и саданула по напряженным мышцам правого предплечья Дятла. Пистолет выпал из его парализованных пальцев, и крик уже рвался наружу из его горла.
Как только край моей левой ладони коснулся его руки, я схватил ее и готов уже был сломать ее. Но нельзя было допустить, чтобы он крикнул. Несмотря на потерю равновесия, я ухитрился ткнуть прямыми пальцами правой руки в его горло, и крик вылился в бульканье. Пальцы мои обвились вокруг его шеи, сжали ее, пока не вздулись мышцы на руке. Я дернул его к себе и врезал левым кулаком по лицу.
Кулак мой скользнул по его скуле, и удар оказался не столь сильным, как мне хотелось бы. Однако он выключился и сложился вдвое. Я упал на одно колено, подобрал с ковра пистолет и стал ждать неприятностей. Эхо выстрела еще перекатывалось по залу. Парни слышали его, и я думал, что сейчас они посыпятся в дверь.
Я напряженно ждал несколько секунд, пока не пришел в себя и не сообразил, что они ожидали выстрела. Выстрела в мой живот. Но это была лишь передышка. Я стремился выбраться отсюда, но это было совершенно невозможно. Даже если бы мысль о механическом подавальщике не была столь идиотской, чтобы добраться до него, пришлось бы пройти мимо открытой двери кабинета. А по пути к слишком медленному лифту не миновать было другой открытой двери.
— Эй, Дятел! — позвал кто-то из кабинета. — Ты в порядке?
Это был грохочущий голос Гарри. Я не мог ему ответить, попытался представить себе, как бы поступил Дятел, и засмеялся тихо и злобно. Получилось похоже на блеянье голодного барана.
Через какую-то минуту они выйдут из кабинета. Я не мог удрать, и мне оставалось только одно. Если бы я остался на месте, с тем же успехом я мог бы пустить себе пулю в лоб. Единственное, что могло мне помочь, — это внезапность. Парни предполагали, что я уже мертв или умираю. Так что я знал, что я сделаю.
Я вернусь в кабинет.
Я вернусь с пистолетом, отобранным у Дятла, нажимая на спусковой крючок и стараясь перестрелять всех этих кровожадных ублюдков прежде, чем они пришьют меня. Это может показаться жестоким, но не более, чем их намерение всадить мне пулю в живот. К тому же у меня не было выбора.
Моя рука так вспотела, что я боялся выронить пистолет. Все же я встал на ноги, сжал пистолет в кулаке и зашагал к открытой двери кабинета, беззаботно и тяжело ступая по ковру, словно все на свете мне было безразлично.
Глава 16
Я прижимался к стене, готовясь внезапно появиться в дверях. В нескольких дюймах от дверного проема я задержался на секунду и тут с болезненной яростью на самого себя понял, что не смогу ворваться туда, стреляя и убивая. Я стрелял в людей раньше, и, быть может, мне придется снова стрелять, но никогда я не делал этого так хладнокровно. Я не мог убить человека, не мог выстрелить ему в спину, если он не смотрел на меня и не ожидал выстрела.
Даже если бы я себя заставил сделать это, я бы никогда не справился с четырьмя вооруженными людьми. Минутку! Их уже не четверо — я же держу в своей руке пистолет “Гамлета”, так что он безоружен.
Я вновь услышал голос Гарри и его тяжелые шаги, направлявшиеся к двери. Мне в голову пришла неожиданная мысль: я мог бы несколько сократить их превосходство, если только Гарри...
На какой-то миг я замер в нерешительности. Шаги Гарри приблизились вплотную к двери. Я поставил пистолет на предохранитель, высоко поднял его над головой, держа за ствол рукояткой вниз. Когда Гарри высунулся из двери, я резко опустил пистолет на его голову.
Гарри начал падать, а я перехватил пистолет, снял его с предохранителя и бросился в комнату мимо ухнувшего тела.
— Стоять! — крикнул я. — Не двигаться!
Первым я заметил Одинокого, стоявшего у стола и крутившего диск телефона. Краем глаза я уловил какое-то движение справа от себя. Детеныш стоял лицом к двери, пистолет в его руке стремительно поднимался и поворачивался в мою сторону, с губ его сорвался крик.
Он, видимо, двинулся к двери следом за Гарри, и сейчас остановить его можно было только одним способом. Я крутанулся вправо и почти конвульсивно нажал на спусковой крючок. Он был слишком близко, чтобы промазать. Пламя из дула почти коснулось его груди, тяжелая пуля шлепнулась в его тело, развернула и отбросила его назад через всю комнату под рокот его собственного пистолета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42