ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Старый Моисей пришел предложить миру спасение! И что слышит старый Моисей за минуту до того, как решится судьба его и миллионов других людей? Те же стоны слышит старый Моисей, те же стоны и жалобы… Охо-хо…
— Спасение? — заинтересовался я. — Было бы здорово. Где оно, твое спасение? Отрежь мне кусочек, мне именно сейчас оно жизненно необходимо.
— Молчать! — погрозил нам пальцем солдат. — Тихо! Не мешайте господину майору допрашивать!
— М-мерзавец! — гремел тем временем майор. — Сознавайся в преступных своих намерениях! Или опять плетки захотел?!
— Пощади-ите-э!
Моисей задрожал и прикрылся бородой от страха.
— Лютует… — крестясь, проговорил солдат. — Не дай бог никому нашему майору под горячую руку попасть…
— А кто там? — спросил я. — В кабинете-то?
— А мужичок местный. Крутился во дворе, где господин майор на квартире стоит, крутился, , да потом выяснилось, что со стола у хозяйки самовар пропал, — объяснил солдат.
— И что теперь с этим мужичком будет?
— Повесят, надо полагать, — зевнул солдат. — Лют майор, ох лют…
Меня передернуло. Ничего себе правосудие! Если за подозрение в мелкой краже здесь предусмотрена смертная казнь, то мне — как шпиону и красному комиссару — что грозит? Публичное четвертование? Пытки раскаленным железом?
— Ох грехи наши… — заныл снова Моисей. — Ох беда…
— Ты про спасение говорил, — шепотом напомнил я. — Говорил, спасти весь мир хочешь…
— Я? Старый Моисей ничего уже теперь не хочет… Старому Моисею страшно. А ведь и старый Моисей был когда-то юным. Дерзким, умным и многоученым был старый Моисей! Алхимией занимался; известна ли вам, молодой человек, такая наука?
— Конечно, — кивнул я. — Старый Моисей добился удивительных результатов в своем труде! — наклонившись ко мне, прошептал старик. — Это раньше он держал свои достижения в тайне, ну а теперь-то зачем? Все равно старому Моисею не унести с собой в могилу все то, что он сделал. Хотел как лучше… Хотел спасти мир…
— З-запорю! Розги сюда давайте! Розги!
— Ой, не губите меня, батюшка! Не знаю я того самовара и не ведаю!..
— Ближе к делу, батя, — захрипел я, нутром чувствуя, что странный старик, возможно, и подскажет мне путь к спасению. — Какой эликсир создал старый Моисей?
— Старый Моисей, — защекотал мне ухо бородищей старик, — не просто создал эликсир. Старый Моисей изобрел универсальный состав, который способен изменить человеческую природу! С этим составом проще простого составить великое множество разных эликсиров! Эликсир Мудрости и Эликсир Глупости, Эликсир Святости и Эликсир Порока, Эликсир Вечного Здоровья и Эликсир Постоянных Болезней, Эликсир Неутомимого Веселья и Эликсир Подавляющего Уныния…
— То есть?
— Если бы люди всей страны собрались здесь, старый Моисей каждого бы одарил Эликсиром Добра и Всепрощения. Люди, выпив по капле Эликсира, навсегда забудут о войне и ненависти. И воцарится тогда на земле покой и порядок… Но кто будет слушать старого Моисея, сошедшего с ума от невзгод? Вот и господин комендант майор, к которому я с преступной поспешностью решил обратиться, не будет слушать. Он старого Моисея сначала выпорет, а потом повесит. Или наоборот.
Конвоиры дружно заржали:
— Вот пропишет тебе господин майор сейчас еликсирх по заднему месту! Господин майор не любит, когда его ерундой всякой отвлекают от дела! Архимик! Красным недотепам мозги полощи! А мы люди бывалые — не верим ни в архимию, ни в черта с рогами! Старый Моисей зарылся в свою бороду и жалобно запищал.
«Псих… — уныло догадался я. — А я-то уж понадеялся… Такие изобретатели в каждом населенном пункте имеются. Кто вечный двигатель из велосипеда мастерит, кто философский камень лепит из куриного помета, а кто эликсиры из ослиной мочи выпаривает…»
Дверь кабинета с треском распахнулась. Как стрела из лука вылетел оттуда худощавый, оборванный мужичонка и вонзился между двумя солдатами, завязшими в дверном проеме.
— В каталажку мерзавца! — напутствовал майор арестанта. — Потом решу, когда его казнить! И старого сумасшедшего в каталажку! Некогда с ними возиться! Комиссара сюда подайте! Шпиона!
Один конвоир взял за шкирку залившегося слезами мужичка, а второй ткнул меня штыком:
— Пшел, красная вонючка! Быстро!
Я поднялся. Старый Моисей, трясущийся на скамье как на электрическом стуле, ухватил меня за рукав:
— Молодой человек! Вижу я, что не выбраться уже мне из этих казематов. Возьмите себе, может быть, у вас…
Он сунул мне в карман какой-то сверток. Я хотел было отпихнуть его руку, но штык, упирающийся мне в спину, уже толкал меня в кабинет.
Господин майор оказался жирным, малорослым мужчиной, удивительно похожим на жабу, неудачно замаскированную под гусара: круглая, усыпанная бородавками физиономия наполовину скрывалась за огромными, истинно гусарскими усами с закрученными кверху кончиками.
— Сесть! — заорал он, выпучив на меня глаза. — Сесть, мер-рзавец!
Я поспешно опустился на стул. Майор некоторое время разглядывал меня, свирепо шевеля усами, сжимал и разжимал кулаки, будто прикидывал, как удобнее ему будет перепрыгнуть через разделявший нас стол и с особой жестокостью меня придушить.
— Кр-расное отр-ребье… — прорычал он наконец. — Говори, кто тебя послал?! Говори, что ты здесь разнюхивал, прохиндей?! А?!
Ответить я не успел. Последний майорский вопросительный вопль сорвался — господин майор натужно закашлялся и просипел:
— Квасу мне!
Тотчас открылась дверь, и солдат с закинутой за спину винтовкой поставил на стол запотевший глиняный кувшин, с ловкостью заправского полового обтер его полотенцем и, пятясь и непрерывно кланяясь, удалился. Господин майор присосался к кувшину, а оторвавшись от него, отфыркался, откашлялся и налил себе квасу в стакан.
— Горло тут с вами, подлецами, сорвешь… — пробормотал он, опускаясь за стол. — На чем мы остановились? Ага… Говори, красное отребье, кто тебя послал и чего ты здесь разнюхивал? И поскорее говори, а то у меня обеденный перерыв скоро, а за обедом я привык наблюдать последние муки приговоренных.
Ничего себе привычки у человека. Я не специалист, но, по-моему, такой злобный нрав обычно бывает обусловлен комплексом неполноценности. Вон у него харя какая отвратительная! Как не разозлишься на весь свет с такой харей? Проснется майор поутру, глянет в зеркало, плюнет — и только и мыслей у него весь день: кого бы до обеденного перерыва замучить.
— Между прочим, — осторожно начал я, — для меня ваши бородавки свести в два счета… Представляете, раз-два — и личико чистое, как у младенца? Хотите, я буду вашим личным имиджмейкером? Бассейн, тренажерный зал…
Майор не отвечал, пуча глаза и беззвучно шлепая губами.
— Ну и далее… — Я воспользовался минутным затишьем, чтобы встать и обойти вокруг стола, рассматривая под разными углами коменданта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81