Воевода попался в эту ловушку; он поверил, что его не ждали отсюда, и смело двинул все войско вперед…
Как только дворянское войско снова тронулось в путь, Боба хитро подмигнул Степану, снял притороченный за седлом небольшой мешочек и за уши вытащил зайца… Косой, прижав уши, в волненье часто дышал, дергая розовым носиком. Боба его погладил по голове, посадил на жнивье и легонько хлопнул в ладоши.
— Тикай! — негромко прикрикнул он.
Животинка сначала недвижно присела, вся сжавшись в комочек, потом стрельнула задними лапками по полю, скакнула и понеслась навстречу дворянскому войску.
Десятки казачьих глаз из засад наблюдали, как беловатый комочек скатился с дороги на луг, заметив передовой отряд воеводы. Встречные всадники тоже заметили зайца, и Барятинский, видно, поверил тому, что заяц не может идти из деревни, в которой таятся тысячи ратных людей: он махнул рукою и сам подхлестнул коня. Передовой отряд воеводы разом рванулся быстрей по дороге, за ним перешло на рысь и все его войско. Дрогнуло поле от гула тысяч копыт, ударивших по сухой земле.
— Вот там, за синим знаменем, у воеводы пушки, — шепнул Степан Бобе.
Уничтожающей тяжелой лавиной неслось воеводское конное войско к Свияге, поспешая пройти через мост и ударить на разинцев раньше, чем там, за рекой, у острожка, как думал Барятинский, успеют они построиться к обороне. Новые и новые тысячи всадников выходили из-за холма, покрывая все поле и в грозном движенье, казалось, не зная преград своему стремлению.
Вот голова воеводской рати уже миновала лесок, где справа от них над Грязнушкой засела в оврагах конница Алеши Протакина. Вот поравнялись они с холмом, за которым в лесу затаился Митяй Еремеев с двумя полками. Они несутся на деревеньку, в которой стоят запорожцы, но им не дойти: ближе к ним высятся два холма, покрытые репьяком и крапивой, а в репьяках скрыты пушки Сергея Кривого, в крапиве натыканы колья, которые будут пороть животы дворянских коней, за холмами в овражках и буераках лежит полк пехоты…
С крыши деревенской избы наблюдает Степан, как воевода поравнялся с холмами Сергея, вот он почти миновал их.
«Да что же Сережка молчит?!» — нетерпеливо подумал Разин.
И в этот миг дрогнуло все от ударов пушек. Слышно, как визгнула дробь и затрещали пищальные выстрелы из буераков, выплевывая комочки белого дыма. Передние ряды дворянского войска смешались в нестройный табун.
Но сам воевода, сдержав встревоженного коня, без смущения, спокойно взглянул на окутанный дымом холм, повернул, указал своей саблей в направлении пушек Сергея и что-то крикнул, отъезжая в сторону, к середине поля.
Отряд сотен в пять дворян устремился рысью на засаду Сергея. Их встретили снова удары пушек и треск пищалей. Уже побежали в стороны лишенные всадников кони. Передние всадники налетели на колья со скрытыми в бурьяне острыми концами. Отчаянно закричали, падая на землю, пронзенные кольями лошади.
Левее Сергея вылетел из лесу Еремеев и врезался под крыло воеводской рати. И там завязалась сеча.
Степан смотрел, как воевода, успев отъехать на холм, собрал возле себя небольшой отряд и как от него поскакали гонцы то в одну, то в другую сторону, разнося приказы.
«Силен воевода, проклятый!» — подумал Степан.
Барятинский тут же перед его глазами повернул свое войско головою к Сергею, где ожидал он теперь встретить главный полк Разина.
«Скор, поворотлив, лихой сатана, — оценил воеводу Разин, — а все же попался в сеть!»
Он махнул рукой Бобе, и запорожцы двинулись из деревеньки, заходя с тылу под левое крыло воеводы, который всю голову своего отряда развернул, направляя ее на Сергея.
Барятинский тотчас заметил это с холма, махнул саблей и, вдруг из лесу, со стороны Сельди, на запорожцев ринулся грозный драгунский полк.
Все сшиблось. В пыли и дыму по всей равнине рубились тысячи всадников. Над скошенным лугом, над сжатою нивой, над низким кустарником и болотцами грохотала пальба из пищалей и пушек, вздымался дым.
Разин все еще продолжал лежать на крыше деревенской избы. Ему было видно, что дворяне теснят Сергея, добираясь до Пушек, но и Сергей не сдается, бьет их с полсотни шагов, не сходя с места. Разин видел, как рубятся запорожцы Бобы с драгунами, как вдали Еремеев схватился с дворянами и с приказом московских стремянных стрельцов…
На запорожцев обрушился целый драгунский полк, теснил их к реке, и под тяжестью грозной силы закованных в латы воинов они отступали. По строю драгун, по ухваткам их в битве Степан угадал немецкую выучку. Бритобородые усачи офицеры в драгунских рядах подтвердили его догадку. Разин знал, что немецкий строй не в силах держаться под стремительным натиском бурной казацкой лавы.
— Наумыч! — окликнул он и махнул рукой.
— По ко-оня-ам! — грянул Наумов.
Степан спрыгнул с крыши, сам вскочил на коня, и, вырвавшись из деревни, широкой лавой помчались казаки, с трех сторон охватывая врага: на правом крыле лавы — Наумов, на левом — Разин. Они обрушили разом свои сабли на головы драгун, те дрогнули и понеслись наутек… Степан глазами искал воеводу. Увидел… Барятинский тоже увидел его, но вдруг повернул и пустился прочь… Под напором казаков теперь вся дворянская рать отходила быстрей и быстрей в леса, на обратную дорогу к Юшанску. Казаки ободрились. Они помчались, преследуя уходящих… Те скакали, спасаясь через лощины, болотца, по кочкам, кустам, о которые кони царапали груди…
«Добить… Добить до конца на сей раз воеводу. Не дать им скопиться снова. Тогда уже воротиться к Синбирску и приступом взять наконец острожек… Ведь срам — сколько дней одолеть не в силах… Уж будет!» — думал Степан, увлеченный погоней.
— Добывай самого воеводу, секи ему к черту башку! — кричал где-то рядом Прокоп Горюнов. Он вырвался на коне вперед и мчался, догоняя дворян, неумело махал саблей…
«Сорвут самому-то, уроду, башку!» — подумал Степан, рысью за ним въезжая на холм.
И вдруг совершилось что-то нелепое, глупое… Как только было заранее не угадать?!
«Обманули!.. Пропал!» — про себя воскликнул Степан: за холмом, на который взлетели разинцы, перед ними в кустах стояли в ряд два десятка пушек, уставившись жерлами и дымя фитилями…
Степан хотел крикнуть «назад!», но слово застряло в груди от досады и злобы, и захватило дыхание…
Он только успел вдохнуть воздух, махнуть рукой, как дрогнули небо, и поле, и лес от удара всех пушек сразу. Кругом засвистало… И на земле возле Разина уже бились кони и казаки.
«Пушечной дробью лупят!» — сразу понял Степан.
Он видел по дыму, что пушки ударили разом все. «Значит, нужно спешить, пока их заряжают».
— Вперед! — крикнул он, торопясь порубить пушкарей.
От злобы он не видел опасности. Ткнул коня под бока острогами и сам полетел на пушки с поднятой саблей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130