– Что это? – удивился один.
Второй, шагнув, поднял бутылку коньяка, на которой скотчем была приклеена записка: «Не пить. Яд. Тело моего сына в спортзале зимнего дома отдыха. Простите все. Бумаги в машине и на столе. Семенов».
– Тут и постскриптум есть, – сказал второй. – «Все, кто собран на заводе – здание бывшей швейной фабрики, – преступники. Доказательства в бумагах на столе. В машине документы на московских преступников. Я сделал все, что мог. Мы не мафия, мы хуже», – прочитал он и усмехнулся. – Ничего не пойму.
– А нам и понимать не надо, – сказал другой. – Следствие разберется.
– Красиво написал, – усмехнулся третий. – Особенно конец классный – «Мы не мафия, мы хуже».
– Что? – в один голос спросили Итальянец, Турок и Шрам.
– Этот уже мертв, – вздохнул немолодой врач. – У этого тяжелая травма головы. Но через двадцать один день будет в порядке. У этого четыре пулевых ранения. Тяжелый, – вздохнул он. – Необходима госпитализация.
– Да где же мы его госпитализируем?! – с отчаянием спросил Итальянец.
– Тебе бы тоже надо баиньки, – посмотрел на него врач. – Хоть пуля и навылет прошла, но все-таки…
– Бывало и хуже. – Итальянец махнул рукой. – С этим как будем?
– Сейчас отвезем его ко мне на дачу, – немного подумав, сказал врач. – Но это будет стоить…
– Деньги есть, – перебил его Турок. – Вполне хватит.
– Точно, – кивнул молчавший до этого Кубик.
– Кто омоновцев держал? – спросил Итальянец, когда врач отошел. – Я и то выскользнуть сумел.
– Медведь, – кивнул Кубик. – Он там и остался. Молодец парень.
– Из-за этого гада, – недовольно бросил милиционер в бронежилете, кивнув на лежавшего с простреленным виском человека, – ушли трое или двое. Троих наших подранил, одного убил. Ему ноги перебили, а он заорал: «Я не слабак!», – сплюнул милиционер. – И себе в висок. Гнида.
– А Робинзон этот, – сказал омоновец, – все молочком вас поил. Бандера, он и есть бандера. Атаман под носом был. А вы… – Не договорив, выругался.
– Так-то оно так, – оглянувшись и не увидев начальства кивнул забинтованной головой старший сержант. – Но если бы не они, то сколько бы еще этот завод работал. Там хрусталя полно и железобетонных изделий…
– Я чего прибалдел, – неожиданно улыбнулся омоновец, – когда этих, в растворе, увидел. Мужика, говорят, одного так и уделали там. А бабы!.. – Он рассмеялся.
– Робинзон Ниндзю взорвал и приятелей Наседина, – сказал подошедший милиционер. – Их бы все равно взяли. Ведь они под окном палаты, в которой Яковлев лежал, стали говорить, что…
– Начальство прибыло, – сказал милиционер, увидев идущего в окружении офицеров генерал-майора. – Будет выволочка по полной программе, – хмыкнул он. – Такое в пригороде, а никто и ухом не повел. Мужиков и женщин сколько в камерах было, – мотнул он головой. – Их всех в больницу отправили. Многие почти дистрофики.
– Нет. – Побледневшая Зоя отступила назад. Вошедший Волчара, остановившись, опустил голову. Она с рыданием бросилась на диван.
– Мама, – подбежала к ней Оля, – перестань, мамочка.
– Господи, – протяжно проговорила Зоя, – да когда же мы жить нормально будем? Когда все это кончится?
– Он вам квартиру в Москве оставил, – пробормотал Денис. – И какие-то деньги. Он…
– Где он? – подняв мокрое от слез лицо, вскрикнула Зоя.
– Он был у вас до семи утра, – высказал то, ради чего пришел, Волчара.
– Потом ушел. Так надо говорить, а то и вас затаскают. А так – случайная пуля. Он просто любил быть утром за городом, вот и…
– И правду сказать нельзя… Да что же это такое-то?! – со слезами на глазах спросила Зоя.
– Плохо, – вздохнул врач. – Он без сознания. Много крови потерял. Плохо, – повторил он.
– Что ты хоронишь его?! – не выдержал Итальянец. – Он должен выжить. Нужны деньги – скажи сколько. Будут. Но он должен жить.
– Я не говорю, – вспылил врач, – что он вот-вот умрет. Однако…
– Еще бы ты это сказал, – усмехнулся Шрам.
– Он что, – решился спросить врач, – воевал с вами?
– Он наш командир, – бросил Турок. – И этого вполне достаточно. Я все время думал, что война – это работа. Заплатили-и без страха и упрека, без стыда и совести шмаляй тех, кто на той стороне, и Бог простит. А сегодня, как увидел эту каторгу, внутри что-то захолодело. И понял, что никакими деньгами все это для тех, кто за решеткой там сидел, не окупишь. И если он умрет, это будет высшая несправедливость. Иваныч, конечно, тоже не должен был. Уже в годах, а полез молодость вспоминать. Но держался молодцом. Его кто? – взглянул он на Кубика. – Те или милиция?
– Омоновцы. Он их придерживал у главного входа. Нам давал возможность уйти. Не в них стрелял, а держал, чтоб не совались. Его и свалил кто-то. Волчара сумел вытащить. Молодец мужик. И брата Атаманова выволок. Его, правда, говорят, взяли. Но если будет молчать, хрен чего докажут.
– Ко мне, говорят соседи, – улыбнулся Итальянец, – уже приезжали. Но мои соседи – добропорядочные граждане и заявили, что я был дома, ибо полшестого утра слышали музыку. Даже участковому жаловаться будут.
– А я уже три дня как у матери в деревне, – кивнул Шрам. – Правда, плакала, когда я звонил. Ты, говорит, меня в гроб вгонишь. Но ментам скажет.
– Неплохо погуляли, – кивнул Итальянец. – А сейчас просто необходимо затихнуть. В общем, с ним, – он посмотрел на врача, – все должно быть о'кей.
– Сделаю все, что в моих силах.
– Поехали, мужики, на речку, – потянулся Кубик.
Аудио остановилась. Сидевший за рулем Семен вышел. Пригладив усы, потянулся.
– Чего встал-то? – спросил сидевший на переднем сиденье Гога.
– Нам в кусты надо, – хихикнула Елизавета.
– Пивом напоил, – сказала, открывая дверь, Зоя, – а теперь спрашивает.
Женщины быстро ушли в лесополосу.
– Не зря мы в город едем? – спросил Гога. – Ведь там…
– Все нормально будет.
Семен хотел еще что-то сказать, но из лесополосы раздался громкий крик и грохнул выстрел. Гога и Семен бросились в машину.
– Гога! – Из-за деревьев выбежала Зоя и, постоянно оборачиваясь, стремительно помчалась к дороге.
Прогремели три выстрела. Она с маху упала на землю. Из-за деревьев выбежали трое парней с пистолетами. Вскинув оружие, начали стрелять вслед набиравшей скорость иномарке. Сидевший за рулем Семен, прикусив левый ус, пригнувшись, что-то шептал. Гога смотрел назад. Он видел, как выбежавшие из леса, развернувшись, несколько раз выстрелили назад. Услышал звуки автоматной очереди. Бежевая «семерка», пытаясь уйти от столкновения, вильнула вправо. Гога с криком вскинул перед собой руки. Машины, иду щие на большой скорости, столкнулись.
– …их мать, – тряхнул автоматом омоновец. – Откуда эти бабы появились?
– Да если бы вон та, – вытирая пот, кивнул на Зою прапорщик, – не ударила одного, они бы их просто в заложники взяли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155