– К вам нет. – Немного помолчав, худощавый сказал: – Некоторое время, вполне возможно, до вашего полного выздоровления, вам придется побыть здесь.
– Но я уже говорил, – нервно проговорил Юрист, – что моя семья не сегодня-завтра обратится в милицию. А так как Россия и…
– Напишите своей жене, – перебил его худощавый. – Все, что хотите, читать мы не будем.
– Какое доверие, – усмехнулся Павел. – Но предложение я принимаю с удовольствием.
– Сейчас вам принесут бумагу и авторучку. – Худощавый пошел к двери.
– И конверт, – добавил Павел.
– Где она? – строго спросил Якин сидевшего с перевязанной головой Эмира.
– Не знаю я, – плаксиво протянул тот. – Меня по башке треснули, я сознание потерял. Очнулся, какие-то парни руки заломили и потащили. До сих пор плечи ломит. Вы бы…
– Мне нужна женщина! – строго проговорил Якин. – Я даю тебе на раздумье полчаса. Не заставляй меня делать тебе больно, – как отец закапризничавшему малышу, мягко добавил он.
– Но я не знаю, где она! – испуганно воскликнул Игорь. – Честное слово.
– Какая у тебя может быть честь! – презрительно фыркнул Якин. – А без чести и слово ничего не стоит. Сейчас полвторого. В два я вернусь.
– Ну, Петр Авдеевич! – умоляюще закричал Эмир. – Я не знаю, где она!
– Спартак, – негромко сказал Якин открывшему перед ним дверь рослому, накачанному силой мужчине, – вопросы будешь задавать ты. И запомни, – предупредил он, – мне нужен результат. – Выйдя в небольшую комнату, увидел стоявшую у двери дочь. – Таня? – удивился он. – Ты зачем…
– Что с ним? – шагнув вперед, спросила Татьяна.
– Прошу тебя, – он вздохнул, – забудь этого подонка. Уверяю, дочь, он тебя не стоит.
– Может быть, и так, – кивнула она. – Но неужели ты не можешь понять? Я хочу видеть его. Он все-таки первый мужчина в моей жизни. Как человек, он, может быть, и дерьмо, но как…
– Танюша, – Якин обнял дочь за плечи, – его нашли в комнате той женщины. И я уверен, что Игорь пытался ее изнасиловать. Это она раскроила ему голову. У него на руках глубокие царапины. Их могли оставить только женские ногти. К тому же, где она? – Он развел руками. – Она оказалась способной справиться с этим здоровенным идиотом. Разбила ему голову, забрала детей и сбежала.
– Значит, он хотел ее изнасиловать, – пробормотала Татьяна.
– Сто против одного, – подтвердил отец.
– Папа, я хочу его видеть.
– Зачем, доченька? – вздохнул он. – Это ничего, кроме…
– Не затем, чтобы сказать ему «милый». – В глазах плескала злоба.
– Ну что же, – согласился Якин. – После того как он скажет, где женщина, – пожалуйста, он твой.
– Шеф, – заглянул в комнату кудрявый здоровяк, – здесь на адрес Эмира депеша пришла. – Он протянул сложенный вдвое бланк телеграммы.
Якин развернул его и быстро прочитал.
– Кто такой Саша? – он взглянул на дочь.
– Не знаю. – Татьяна пожала плечами.
– «Саша погиб в автокатастрофе», – вслух прочитал отец.
– Мулла! – воскликнула Татьяна. – Его Игорь в Москву посылал.
– Идиот, – хлопнул себя по лбу отец. – Конечно же! Как я этого сразу не понял. Что-то у Паулюса с Москвой. Тогда женщину тем более необходимо найти, – пробормотал он, – и беречь как зеницу ока. Старею. – Повернувшись к удивленной дочери, он устало улыбнулся.
– Ну что ты, – засмеялась она, – ты мужчина в расцвете сил.
– Спасибо. – Он с улыбкой чмокнул ее в щеку. – К тому же еще не поздно, нужно только найти ее.
– Ну у тебя и видок, – усмехнулся сидевший перед закрытой дверью смуглый молодой мужчина.
– Хорош, Леший, – недовольно буркнул Мамелюк. Закрывавший его нос тампон был укреплен маленькой решеткой полосок лейкопластыря.
– Болит? – сочувственно спросил Леший.
– А как ты думаешь! – разозлился Мамелюк.
– А хрен его знает, – Леший пожал мускулистыми плечами, – меня шкуры за нос не кусали. – Не выдержав, расхохотался.
– Как она? – кивнул на дверь Мамелюк.
– Барабанила всю ночь, – хмуро отозвался Леший. – О сыновьях спрашивала.
– Вообще-то зря мы ее тяпнули, – буркнул Мамелюк. – Надо было ее там кончить, и все.
– Ты думаешь, я дал бы тебе бабу убить? – спокойно спросил Леший.
– Что? – поразился Мамелюк. – Да ты… – И тут же от резкого удара в солнечное сплетение осел, прижав руки к животу.
– Слушай сюда, шкура. – Леший мощным ударом колена отбросил Мамелюка, взвывшего от дикой боли в носу. – Ты строишь из себя жулика, а я видел их. И сто семнадцатая там, где они есть, не в почете. Я прикатил к тебе, когда откинулся. Думал, по натуре дела делать будем. А ты, – он презрительно выматерился, – сторожевым псом у этого придурка катишь. И меня втянул. – Леший ногой перевернул Мамелюка лицом вверх. Из ноздрей и рваной раны на носу обильно шла кровь. – Предложение у тебя, конечно, клевое, – продолжал Леший, словно Мамелюк мог слышать его. – Но пес ты. Да и вообще. – Леший нагнулся и стал обыскивать карманы Мамелюка. – Какая-то война началась в этих курортных краях. А мне она на хрен не упала. Так что, Васек… – Достав из нагрудного кармана бумажник, открыл его. – Не хреново живешь, – ухмыльнулся Леший. – Зеленые с собой таскаешь. Ну все. – Леший вытащил из кармана финку.
Надежда с заплаканными покрасневшими глазами сидела под зарешеченным окном, обессиленно прижавшись спиной к стене. Когда она укусила Мамелюка за нос, он сильно ударил ее в живот. Потом ногой в правый бок. Она потеряла сознание. Надежда дотронулась до припухшего правого подреберья. В печень ударил. В себя она пришла уже в этой комнате. В забытьи она пробыла около двух часов. Неясными отрывками в ее памяти всплывала быстрая езда на машине. Сильные руки, тащившие ее куда-то, боль и снова сильная боль.
Вспомнив уроки мужа, она сделала себе массаж ци-гун и почувствовала облегчение. Она встала и вдруг с ужасом поняла, что рядом нет сыновей. Надежда бросилась к двери, застучала по ней кулаками. Она долго громко кричала одно и то же:
– Где дети?! Где мои сыновья?! – За дверью с той стороны кто-то был. Она слышала, как этот кто-то прикуривал, щелкая зажигалкой. Отбив кулаки и охрипнув, снова почувствовала боль в печени. Добрела до окна. Попробовала оторвать узорчатую оконную решетку, но очень скоро поняла, что это ей не под силу. По стене сползла на пол. – Алешка, – прошептала она, – Димка. Где вы? – и заплакала.
– Он, наверное, действительно не знает, – проговорил вошедший в кабинет Спартак.
– Тебе известно, – недовольно посмотрел на него сидевший за столом Якин, – что я не признаю слово «наверное». Мне нужен четкий ответ!
– Он не знает, – угрюмо пробасил Спартак.
– Ну что же, – задумчиво пробормотал Якин, – значит, нужно искать у кого-то из его людей. Иди. – Он отпустил Спартака. Когда тот вышел, Якин повернулся к вскочившей дочери. – Я помню твою просьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131