Шпет одним из первых употребил в русской литературе сам термин семиотика, о чем мы говорили выше. Его интерес к этой проблематике также вырастает из истории, из попытки объективировать исторический инструментарий, сделать из истории точную науку. В своей работе "История как предмет логики" (написана в 1917 году, опубликована в 1922 г., переизд. в сб. "Историко-философский ежегодник 88". М., 1988) он писал: "История как наука знает только один источник познания -- слово. Слово является формой, под которой историк находит содержание действительности, подлежащее его научному ведению, и слово является тем знаком, от которого историк приходит к своему предмету с его специфическим содержанием, составляющим значение или смысл этого знака" (С.302-303). Как видим, все ключевые понятия семиотики уже выделены Г.Шпетом в этом отрывке. И далее он пишет, определяя исторический материал как принципиально коммуникативный: "натуралист читает свое собственное, еще не записанное произведение, а историк -- записанное и вообще переданное другими" (С.304).
Или в ином месте: "История как наука имеет дело со словом как знаком, который интересует историка прежде всего, и даже почти исключительно, со стороны своего значения, т.е. со стороны того, о чем слово сообщает. Оно сообщает историку о разного рода социальных событиях, отношениях, состояниях, переменах и т.д." (С. 309). Представлена здесь и точка зрения, получившая затем дальнейшее развитие в "Лингвистике и поэтике" Р.Якобсона, который, кстати, и считал Г.Шпета своим учителем. "Сообщение -- коренной факт и условие социального общения; его изучение -- основа исторической науки. Понятие "сообщения" есть понятие, выражающее соотношение и требующее, следовательно, терминов соотношения: говорящий -- слушающий, писатель -- читатель, авторитет -- признание, источник -- восприемник и т.п." (С.317).
Основная работа Г.Шпета "История как проблема логики" вышла в 1916 году и была его диссертационным исследованием. Другая его основная работа, имея в виду тематику нашего рассмотрения, получила название "Герменевтика и ее проблемы". Она частично была напечатана уже в наше время, а реально являлась вторым томом его диссертационного сочинения. Другие работы, представляющие для нас сущест
герменевтаческий подход 181
венный интерес, таковы: "Эстетические фрагменты" (вып. I-III), "Введение в эстетическую психологию", а также чисто семиотическая статья "Театр как искусство" (впервые напечатанная в 1922 году и переизданная в 1988 году), которая представляет собой достаточно серьезное исследование по семиотике театра.
И еще одно предварительное замечание. Алексей Лосев писал, что русские философы, в отличие от немецких, не заинтересованы столь сильно в систематизации своих мыслей, в их логической завершенности. Их философия носит более интуитивный, мистически творческий характер. И именно поэтому немецким философам трудно серьезно изучать русскую философию. (Парадоксально, что эта работа Алексея Лосева была сначала напечатана по-немецки в 1919 году, потом автор забыл о ней и в обратном переводе с немецкого она появилась уже в 1991 году).
Идеи герменевтики зарождаются, по Г.Шпету, тогда, когда "зарождается желание отдать себе сознательный отчет о роли слова как знака сообщения" (Шnem Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. 1989. М., 1990. С.232). Г.Шпет видит два основных направления в герменевтике, одно признает многозначность интерпретации, второе -- ведет к однозначности: "в основе рассматриваемого различия направления лежат уже разные скрытые предпосылки:
именно само понятие смысла здесь предполагается или как нечто предметно-объективное, или как психологически-субъективное. В первом случае слово как знак, подлежащий истолкованию, указывает на "вещь", предмет и на объективные отношения между вещами, которые вскрываются путем . интерпретации, и сами эти объективные отношения, очевидно, связывают сообщающего о них; во втором случае слово указывает только намерения, желания, представления сообщающего и интерпретация так же свободна и даже произвольна, как свободно желание сообщающего вложить в свои слова любой смысл или много смыслов, поскольку это соответствует его намерениям" (Там же. С.234-235). На пути к единственности интерпретации лежит предложенное Г.Шпетом разграничение значение и смысла. Значением он считает тот многозначный набор, который фиксируется словарями, смысл же, он считает, лежит в плоскости того единственного понимания, которое возникает в данном речевом контексте. Это разграничение сделано им в примечании 49
послереволюционный период 182
(С.265), что и позволяет ему говорить: "когда мы видим один знак с двумя значениями, на самом деле перед нами два разных знаках" (С.239).
Суммарно эта точка зрения на однозначность/многозначность представляется Г.Шпетом следующим образом: "Слово кажется многозначным только до тех пор, пока оно не употреблено для передачи значения или пока мы, встретившись с ним, еще не знаем, для передачи какого значения оно здесь служит. Можно думать, однако, что иногда в намерения входит воспользоваться одним и тем же словом для достижения двух или более сигнификационных целей. Но, очевидно, раскрытие этих целей есть анализ не значения, а намерений автора, которые могут иметь свою риторическую форму (аллегории, олицетворения, притчи и пр.). Истолкование значений слов как задачи интерпретации, таким образом, должно иметь в виду не только значение как такое, но должно принимать во внимание и многообразие форм пользования словом, как и психологию пользующегося им" (Шпет Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. 1990. - М., 1990. С.226).
Таким образом, попытаемся перечислить те новые перспективы, которые возникают в результате рассмотрения идей Г.Шпета в области герменевтики:
1. Г.Шпет четко вычленяет коммуникативный аспект, лежащий в основе герменевтики. "Сообщение есть та стихия сознания, в которой живет и движется понимание. Сообщаемое -- сфера герменевтики. Data, которые ведут к предмету понимания и на которых организуется все его содержание, -- слова как знаки" (Шпет Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. 1991. М., 1991. С.222).
2. Г.Шпет рассматривает слово с семиотической точки зрения с достаточной долей детализации: при этом не приравнивает семиотику к только словарной семиотике. Слово
-- это лишь специфический тип знака и было бы неверно приписывать слову некоторые общие принципы знака. "Нельзя довольствоваться простым перенесением на слово того, что мы можем сказать о знаке вообще" (Шпет Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. 1990. -- М., 1990. С.223).
3. Г.Шпет делает весьма существенный и новый шаг, он предлагает взгляд на человека в аспекте семиотики: "Однако картина меняется, только когда мы начинаем на действия и
герменевтический подход 183
поступки соответствующих лиц (авторов) смотреть не как на следствия причин, а как на знаки, за которыми скрывается свой известный смысл (мотивация?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Или в ином месте: "История как наука имеет дело со словом как знаком, который интересует историка прежде всего, и даже почти исключительно, со стороны своего значения, т.е. со стороны того, о чем слово сообщает. Оно сообщает историку о разного рода социальных событиях, отношениях, состояниях, переменах и т.д." (С. 309). Представлена здесь и точка зрения, получившая затем дальнейшее развитие в "Лингвистике и поэтике" Р.Якобсона, который, кстати, и считал Г.Шпета своим учителем. "Сообщение -- коренной факт и условие социального общения; его изучение -- основа исторической науки. Понятие "сообщения" есть понятие, выражающее соотношение и требующее, следовательно, терминов соотношения: говорящий -- слушающий, писатель -- читатель, авторитет -- признание, источник -- восприемник и т.п." (С.317).
Основная работа Г.Шпета "История как проблема логики" вышла в 1916 году и была его диссертационным исследованием. Другая его основная работа, имея в виду тематику нашего рассмотрения, получила название "Герменевтика и ее проблемы". Она частично была напечатана уже в наше время, а реально являлась вторым томом его диссертационного сочинения. Другие работы, представляющие для нас сущест
герменевтаческий подход 181
венный интерес, таковы: "Эстетические фрагменты" (вып. I-III), "Введение в эстетическую психологию", а также чисто семиотическая статья "Театр как искусство" (впервые напечатанная в 1922 году и переизданная в 1988 году), которая представляет собой достаточно серьезное исследование по семиотике театра.
И еще одно предварительное замечание. Алексей Лосев писал, что русские философы, в отличие от немецких, не заинтересованы столь сильно в систематизации своих мыслей, в их логической завершенности. Их философия носит более интуитивный, мистически творческий характер. И именно поэтому немецким философам трудно серьезно изучать русскую философию. (Парадоксально, что эта работа Алексея Лосева была сначала напечатана по-немецки в 1919 году, потом автор забыл о ней и в обратном переводе с немецкого она появилась уже в 1991 году).
Идеи герменевтики зарождаются, по Г.Шпету, тогда, когда "зарождается желание отдать себе сознательный отчет о роли слова как знака сообщения" (Шnem Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. 1989. М., 1990. С.232). Г.Шпет видит два основных направления в герменевтике, одно признает многозначность интерпретации, второе -- ведет к однозначности: "в основе рассматриваемого различия направления лежат уже разные скрытые предпосылки:
именно само понятие смысла здесь предполагается или как нечто предметно-объективное, или как психологически-субъективное. В первом случае слово как знак, подлежащий истолкованию, указывает на "вещь", предмет и на объективные отношения между вещами, которые вскрываются путем . интерпретации, и сами эти объективные отношения, очевидно, связывают сообщающего о них; во втором случае слово указывает только намерения, желания, представления сообщающего и интерпретация так же свободна и даже произвольна, как свободно желание сообщающего вложить в свои слова любой смысл или много смыслов, поскольку это соответствует его намерениям" (Там же. С.234-235). На пути к единственности интерпретации лежит предложенное Г.Шпетом разграничение значение и смысла. Значением он считает тот многозначный набор, который фиксируется словарями, смысл же, он считает, лежит в плоскости того единственного понимания, которое возникает в данном речевом контексте. Это разграничение сделано им в примечании 49
послереволюционный период 182
(С.265), что и позволяет ему говорить: "когда мы видим один знак с двумя значениями, на самом деле перед нами два разных знаках" (С.239).
Суммарно эта точка зрения на однозначность/многозначность представляется Г.Шпетом следующим образом: "Слово кажется многозначным только до тех пор, пока оно не употреблено для передачи значения или пока мы, встретившись с ним, еще не знаем, для передачи какого значения оно здесь служит. Можно думать, однако, что иногда в намерения входит воспользоваться одним и тем же словом для достижения двух или более сигнификационных целей. Но, очевидно, раскрытие этих целей есть анализ не значения, а намерений автора, которые могут иметь свою риторическую форму (аллегории, олицетворения, притчи и пр.). Истолкование значений слов как задачи интерпретации, таким образом, должно иметь в виду не только значение как такое, но должно принимать во внимание и многообразие форм пользования словом, как и психологию пользующегося им" (Шпет Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. 1990. - М., 1990. С.226).
Таким образом, попытаемся перечислить те новые перспективы, которые возникают в результате рассмотрения идей Г.Шпета в области герменевтики:
1. Г.Шпет четко вычленяет коммуникативный аспект, лежащий в основе герменевтики. "Сообщение есть та стихия сознания, в которой живет и движется понимание. Сообщаемое -- сфера герменевтики. Data, которые ведут к предмету понимания и на которых организуется все его содержание, -- слова как знаки" (Шпет Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. 1991. М., 1991. С.222).
2. Г.Шпет рассматривает слово с семиотической точки зрения с достаточной долей детализации: при этом не приравнивает семиотику к только словарной семиотике. Слово
-- это лишь специфический тип знака и было бы неверно приписывать слову некоторые общие принципы знака. "Нельзя довольствоваться простым перенесением на слово того, что мы можем сказать о знаке вообще" (Шпет Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. 1990. -- М., 1990. С.223).
3. Г.Шпет делает весьма существенный и новый шаг, он предлагает взгляд на человека в аспекте семиотики: "Однако картина меняется, только когда мы начинаем на действия и
герменевтический подход 183
поступки соответствующих лиц (авторов) смотреть не как на следствия причин, а как на знаки, за которыми скрывается свой известный смысл (мотивация?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106