ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

 

Он ждал своего часа.
Что ж, тактически он действовал верно. Теперь все зависело от Стила и его статьи.
19. Бомба
Статью для Стила мы писали вместе с Мартином, вернее, я уточнял тезисы и корректировал язык – все-таки я лучше Мартина знаю речевую манеру сенатора. Спорить приходилось чуть ли не по каждому абзацу. Как журналист-профессионал, Мартин, конечно, опытнее меня в таких делах, но я тщательно очищал статью от присущих ему выспренности и цветистости: Стилу они совершенно чужды.
– Опять «Мердок»! Убери.
– Можно ведь, не обвиняя Мердока, называть его главой партии.
– Во-первых, это не партия. И кроме того, ты знаешь, что имя Мердока в статье упоминать нельзя.
– Но здесь же нет повода для обвинения в клевете!
– Стил не должен давать ему даже лазейки. А это что?
– «Гангстеры». Нормальный термин.
– Стил не знает этого слова. Скажи еще: хунта. Не дури. Пиши просто: «убийцы», «грабители» – все, что здесь подойдет.
– А мошенники? Скажем, для усиления к «убийцам».
– Тут речь не о мошенничестве. О нем дальше. В случае с документом, подсунутым в карман убитого Ренье.
– Кромсаешь статью. Фразы как рубленые. Ни одного периода.
– Стил так говорит, а не я.
– Ну, оставь хоть метафору.
– Ни к чему. Во-первых, Стил не любит метафор, он лаконичен и прост. А во-вторых, слово «нео» ему не свойственно. Пиши прямо: «галунщиков».
– Так и писал бы сам.
– Ты лучше напишешь, если вообразишь себя Стилом. Не Мартином из «Брэд энд баттер», а именно Стилом, сенатором, разоблачающим шайку грабителей, претендующих на кресла в сенате.
Сенатор ничего не слыхал о Золя и тем более о его выступлении по делу Дрейфуса, и потому я, не боясь плагиата, предложил назвать статью «Я обвиняю». Но он предпочел свой заголовок.
– А ведь точно: Стил! – сказал Уэнделл, прочитав рукопись статьи. – Неужели это он писал?
– Какая разница, – пожал я плечами, – если есть его подпись?
Уэнделл хитровато подмигнул мне, еще раз пробежав глазами последние строчки.
– Вы правы, Ано. Техника изготовления бомбы меня не интересует. Важен взрыв.
Наконец передо мной лежит номер «Сити ньюс» со статьей Стила.
КТО БУДЕТ ГОЛОСОВАТЬ ЗА ГРАБИТЕЛЕЙ И УБИЙЦ?
«Я выступал против закона о политических ассоциациях, однако закон этот принят сенатом, и потому возвращаться к нему не буду. Но когда под флагом политической ассоциации рвутся к власти грабители и убийцы, я молчать не могу.
Кто такие «реставраторы»?
Те, кто зовет назад к зачеркнутому революцией прошлому.
Те, кто хочет вернуть полицейскую диктатуру галунщиков, запрещавшую все, что поддерживает ныне жизнь человека.
Старики помнят: запрещалось есть взращенные на собственной земле хлеб и фрукты, разводить скот, пить вино со своих виноградников, охотиться и ловить рыбу. Даже прогулки за Город требовали специального полицейского разрешения. Впрочем, ныне это известно каждому по школьным учебникам.
И вот теперь реставраторы открыто носят повязки или значки из галуна, который украшал когда-то мундиры полицейских рабовладельцев. Вы можете увидеть такие повязки у встречных на улицах, у посетителей трактиров и постоялых дворов, у бандитов, вооруженных полицейскими автоматами.
Того, кто убил сразу четырех человек в баре «Аполло» – его звали Чек Пасква, – тоже не раз встречали с повязкой из галуна на рукаве. Когда молодой человек, вошедший в бар вслед за убийцей, попытался остановить преступление, Пасква застрелил и его. А уходя, сунул ему в карман документ, украденный у меня в канцелярии. И документ, и показания свидетелей находятся сейчас в распоряжении Главного комиссара полиции. Вы спрашиваете, зачем это понадобилось убийце? Я вам отвечу. Чтобы скомпрометировать партию ненавистных им популистов. Чтобы скомпрометировать меня, известного как непримиримого противника реставраторов.
Убийства и мошенничество – вот характерные методы их борьбы. Прибавим еще и шантаж. Чек Пасква угрожал вудвилльской землевладелице Евгении Ланфиер, что сожжет весь ее урожай, если она со своими слугами и арендаторами не будет голосовать за реставраторов на ближайших выборах. Вдова Ланфиер готова подтвердить это под присягой. Но она не единственная жертва реставраторской шайки. Фермеров Монса, Люнэ, Шобера и Стиннеса также шантажировали нынешние галунщики: «Не проголосуете за нас – спалим урожай, сожжем фермы».
А кто оказался виновником самого крупного преступления века – похищения казначейского серебра? Я был с племянницей в каюте «Гекльберри Финна», когда началась перестрелка на палубе. Кто нас предупредил не выходить из каюты? Матрос из команды? Нет, человек с пистолетом и галунной повязкой на рукаве. Кто нам позволил не возвращаться в Сильвервилль, а добраться на лодке до моего поместья близ Реки? Владелец парохода? Капитан? Нет, опять же люди с повязками из галуна на рукавах. Не я один видел эти повязки, у меня есть свидетели.
И наконец, кто был владельцем лесной хижины, где обнаружили украденное с парохода серебро? Тот же Пасква, убийца из «Аполло». Кто были люди, арестованные во время полицейского налета на хижину? Его сообщники, участники бандитского нападения на пароход. Все они принадлежат к реставраторам. Ленты из галуна нашли и у них.
Итак, я спрашиваю у тех, кто прочтет эту статью, и у тех, кому расскажут о ней: если они еще носят повязку реставраторов, не стыдно ли им будет показаться на людях со знаком, поощряющим мошенничество, шантаж, грабеж и убийство?
И самое главное, я спрашиваю у них: кто же теперь будет голосовать на выборах за грабителей и убийц?»
Чтобы узнать результаты «взрыва», я поехал завтракать в сенатский клуб. В первую очередь меня интересовала реакция Донована.
– Прицельный удар, – сказал он. – Верный и неожиданный. Группа Мердока сразу теряет шансы. И мы рады, конечно: она ведь страшнее самых правых на правом крыле. Думаю перепечатать статью целиком. Разумеется, с согласия Уэнделла.
– Он не откажет, – заверил я. – Чем больше кругов по воде, тем лучше.
Во время завтрака официант передал мне конверт с запиской Мартина.
«Завтра ответа в газете не будет. В редакции не знают, что делать. Вся головка уехала к Мердоку. Совещаются. Вероятно, решат подождать, пока стихнет шумиха».
В дверях появился Уэнделл. Он оглядел зал и направился прямо ко мне.
– Что слышно, Ано?
– Потрясены. Сколько Мердок потеряет голосов – сказать трудно, но потеряет много. Донован хочет перепечатать статью. Позволите?
– Конечно. Я уже разрешил и французской «Суар». Взрывная волна растет.
– Удар столь силен, что «Брэд энд баттер» не дает завтра никакого ответа. Собираются ждать, пока утихнет шумиха, – повторил я Мартина.
– Она не утихнет, Ано. Мы будем продолжать кампанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45