Я был, конечно, выше всего этого. Просто шел рядом с хозяйкой, сверкал серебряными шипами на новом ошейнике и только ради развлечения прислушивался к тому, что говорили обо мне в толпе.
А сколько красавиц было вокруг! Эх, вот бы мне такую славу и почет в человечьем обличье – я бы тут дал шороху. Ведь всем известно, что небольшой ореол славы, спрыснутый некоторой таинственностью, да еще с добавлением геройской патетики – лучшее блюдо для женских сердец. И уж этим блюдом я бы накормил всех желающих. Но вместо того чтобы щедро раздавать воздушные поцелуи и загадочные многообещающие улыбки, мне оставалось только, гордо выпятив грудь, важно шествовать за своей хозяйкой. Хорошо еще, что в собачьем обличье я мог смело рассматривать встречных красоток без боязни нарваться на ревнивого мужа или заботливого отца. Ну не станут же они ревновать к псу?
Не густо, скажете вы. Так что же делать? Приходится обходиться малым и мечтать о том, как я сброшу лохматую шкуру и пущусь во все тяжкие.
Чтобы хоть как-то скрасить дорогу, я решил немного позабавиться с Селистеной. Еще выходя из терема, я как бы невзначай прижался к ней. Кара не заставила меня долго ждать, и я получил увесистую затрещину. Ха-ха, нашла чем испугать, она только кулачок отбила, а подходящего подсвечника поблизости не оказалось
Конечно, ее возмущение нетрудно понять. Как можно, мужчина касается девичьего тела… Да как я посмел… Ах, ах, ах, какой я нехороший. Но ведь я только в мыслях мужчина, а так совсем наоборот. Тьфу, заговорился уже. Мужчина наоборот – это женщина, а от этой напасти боги меня уберегли. Вот «весело» было бы, если бы я сейчас был не Шариком, а какой-нибудь Шампусечкой и все местные кобели интересовались бы моей персоной. А вы знаете, как трудно уберечь свое честное имя от посягательств всяких там шустрых умников? Уж я-то знаю. Оказывается, я совсем неплохо устроился.
От радости я еще раз ткнулся носом в Селистену и ловко увернулся от очередной затрещины.
– Не хулигань! – прошипела она. – Помни, мы ведь когда-нибудь останемся наедине.
– Это ты на что, шалунья такая, намекаешь? Извини, но то, что мы провели ночь в одной постели, еще ничего не значит, – ехидно ответил я.
Хорошо, что Антип рядом, а то меня придушили бы на месте, не посмотрев на мои прежние заслуги. Ну не станет же при своем папочке она ругаться на любимую собаку, еще и спасшую ей жизнь? Правильно, при людях не станет, а наедине очень даже может. Так что пока поживу, а дальше видно будет.
Выждав удобный момент, Селистена все-таки не выдержала и бросила мне сквозь зубы:
– Коль ты так, то ночью опять вернешься на свой любимый коврик.
– А вот это дудки, место в твоей кровати я заслужил потом и кровью.
Взгляд, которым одарила меня Селистена, наверное, мог бы прожечь вековой дуб насквозь. Но ведь я не дуб и взгляд выдержал.
– Потом поговорим, без свидетелей, – сквозь зубы процедила она и гордо вздернула свой конопатый носик.
– Буду с нетерпением ждать этого момента, – закончил я наш дорожный разговор и лизнул ее руку.
На этот раз головы я не убрал и маленький кулачок встретился с моим лбом. Отдернув ушибленную руку, она собралась мне что-то сказать (наверное, еще раз отблагодарить за спасение), но, поймав взгляд моих кристально честных голубых глаз, передумала. Носик опять гордо взвился ввысь, словно вымпел на мачте корабля. Ерунда, надолго тебя все равно не хватит. А на меня, если я этого не хочу сам, вообще обидеться невозможно.
С такими шалостями и мыслями о будущем я и добрался до княжеского дворца. На полпути Седистену позвал к себе батюшка и затеял заумный разговор, так что бухтеть на меня (к моей великой радости) она уже не смогла.
Мне даже стало немного жалко хозяйку. По всему было видно, что ее просто раздирает обычное женское любопытство, слишком уж мало времени было у нее для качественного допроса. А то, что тот, кто способен был удалить этот информационный голод, шел совсем рядом, еще больше подливало масла в огонь. К тому же этот «тип» иногда нагло касался лохматым бочком ее бедра. Тут любопытство и возмущение бурно смешивались в ее кудрявой головке и выходили наружу в виде надувающихся щек, покрытых густым румянцем.
Вот и княжеский дворец. Я, конечно, видел его издали, но вблизи бывать как-то не приходилось. Для начала нам пришлось миновать ворота, где ратники не хотели пропускать меня. Ну не наглецы, а? Да меня князь лично к себе позвал!
Вначале даже объяснения вестового ничего не изменили. Мол, собакам вход воспрещен и без личного указания начальника княжеской стражи собаку внутрь не пропустят. Между прочим, даже авторитет Антипа не помог. А потом мне просто надоела эта дискриминация лучших друзей человека, и я легонько (в четверть силы) прикусил правую руку старшего по караулу. Между прочим, именно этой рукой наглец показывал, куда мне, по его мнению, следует идти. Что ж, небольшой, но весомый аргумент оказался очень действенным, и нас пропустили на княжеский двор. Это было правильным решением – ведь однорукие воины не нужны никому.
За частоколом раскинулось довольно большое владение. Тут был даже симпатичный пруд с золотыми рыбками и изящной беседкой на берегу. Хм, никогда бы не подумал, что князь Бодун такой романтик. Сам же дворец утопал в зелени яблоневого сада. В общем, снаружи все оказалось очень даже миленько. Посмотрим, что нас ждет внутри. Еще неизвестно, когда меня в следующий раз пригласит в гости князь, так что я поставил себе целью все внимательно рассмотреть и изучить.
Зал для приемов поражал своими размерами. Пожалуй, он даже был больше, чем зал заседаний в «Кедровом скиту». Стены были украшены искусной резьбой и всевозможным оружием. В конце зала на небольшом помосте возвышался княжеский трон, не уступавший по красоте креслу Серогора. Самого Бодуна пока не было, видимо, он появится немного позже, когда соберутся все приглашенные. По всему видно, что приглашенных будет немало.
Появились мы во дворце одними из первых. Это как раз совсем неплохо – я смогу повнимательнее рассмотреть вновь прибывших. Антип с дочкой расположились неподалеку от трона в уголочке, и я вольготно растянулся на полу у ног хозяйки.
Что ни говори, а в собачьем обличье есть очень много приятных сторон. Вот, к примеру, все вынуждены в ожидании аудиенции стоять, а я могу не только сесть, но и лечь. При этом ни один человек не посчитает, что я не уважаю хозяина дома. Уважаю! Просто я могу уважать его лежа, а вот другие посетители нет.
Вот так, удобно устроившись, я стал разглядывать окружающих. Большинство из них я видел на пристани, когда встречали Гордобора. Но, если честно, тогда они меня мало интересовали, ведь я еще не знал, что задержусь в Кипеж-граде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100