ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Нет, нет, я не пойду! Я остаюсь ночевать! – закричал Кога. Неожиданно он обрел дар речи.
Его не стали уговаривать. Он вошел и лег ничком, обхватив голову руками, как, бывало, Сато, когда у нее начинались приступы гири-гири.
Длинной процессией, сохранившей оттенок торжественности, послы и чиновники, в изорванной одежде, спускались по долине в город со своими подданными.
Там, где побывала вода, все травы, посевы и деревья были как вмазаны в гладкий пол.
В храме, где жил Кавадзи, упала стена, разрушена крыша, вода заходила в комнаты, и унесла много вещей. Саэмон но джо на запрос, который прислал ему из Временного Управления Западных Приемов бугё Исава о понесенном ущербе, ответил, что все обстоит благополучно. Он в свою очередь допросил губернатора, как обстоят дела. Вместо ответа прибежал перепуганный Исава. Он просил выслать из храма всех подданных. К этому времени пришел Тсутсуй. Исава, дрожа всем телом, объявил высшим чиновникам бакуфу, что у него во время наводнения погибло много важных бумаг.
– И… и… – запинался он, – в числе унесенных морем документов исчезла копия японо-американского договора о дружбе. – Да, исчезла копия американского договора!
Что делать, он не знает, и как объявить об этом Чуробэ…
Кавадзи еще никогда не видел своего противника таким растерянным. Копия была в ящике с документами, как он уверял, который невозможно было унести в горы. Поэтому все самое важное взяли перед уходом в горы с собой, переложив в сумки. И теперь договора нет ни в шкафах, ни в ящике, который разбит и опустошен, ни в сумках. Все перерыли, пытаясь разыскать договор, но все тщетно. Вообще все документы за сотни лет унесло в океан. Погибли также почти все полицейские, и даже некому наблюдать за русским кораблем.
Исава сказал, что у второго губернатора тяжелое горе: у него утонула родная мать.
Матсумото Чуробэ неожиданно оказался среди чиновников. Как и когда он вошел, никто не заметил. Лицо Чуробэ как деревянная доска, какие бы новости ему ни сообщались. Тусклы и загадочны маленькие подслеповатые глаза.
Исава, не находя более объяснений и отчаявшись, в растерянности умолк. Чуробэ сказал, что у него имеются совершенно иные сведения.
– Договор находится на месте. Переводчик Татноскэ, разбирая бумаги, обнаружил, что договор находится среди других документов и что он приклеился от сырости, несмотря на принятые меры предосторожности, и не был замечен. Хорошо, что он не был уничтожен волной цунами!
– Как приклеился?.. – обомлел Исава. Он поспешил удалиться.
Тсутсуй и Кавадзи обсуждали, как и чем можно помочь, где взять рис, как лучше сообщить обо всем в Эдо. Кавадзи заканчивал писать в Эдо о том, что землетрясение закончилось. У губернатора погибла мать. Город совершенно уничтожен. Жертвы подсчитываются, и убытки выясняются, о них будет немедленно сообщено, подтверждается просьба о присылке риса и еще одежды.
Вдруг Накамура Тамея вскочил и сказал, что с берега идет Путятин с офицерами, они уже подходят…
Глава 16
НЕОФИЦИАЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ
Пещуров старался не глядеть. Путятин прошел мимо с обычным угрюмым видом, словно нес на негнущейся спине тяжкую ношу. Посьет приостановился, с интересом глядя, как старик и молодая женщина отгребали мокрую грязь вокруг открытых по щиколотки сухих черных ног.
Гошкевич догнал офицеров. Он вынул платок и вытер лицо и усы. Он задержался, заговорив с детьми, которые что-то попросили у него.
Путятин потому и съехал на берег, что горя здесь куда больше, чем на «Диане». Где Кавадзи? Временное Управление сломано и замыто илом. Только храмы еще стоят на холмах. Через город шли, как через мокрое поле. Не верилось, что еще несколько часов тому назад здесь цвели сады и были улицы. Люди, дома, деревья и злаки – все полегло и засосано в зыбкую грязь.
Поднялись к резиденции Саэмона но джо. Сейчас трудно найти место, куда не доходила вода. От землетрясения целиком вывалилась боковая стена храма и провисла соломенная крыша. Полосы от воды и пены видны на уцелевших стенах. Японцы успели уже вымести террасы и очистить стены от грязи, развесить на просушку циновки. Еще недавно роскошный сад с цветами весь в тине, как в мертвом подводном царстве.
– Слава Богу, Накамура Тамея, вы живы и здоровы! – сказал Путятин.
У всех отлегло на душе. Этот неуклюжий японец с маленькими, как точки, глазками и огромным лбом, как всегда, казался добрым вестником.
Сбежались чиновники и самураи, любопытные набились во двор храма. Казалось, что в этот час былые условности отброшены и перед горем все стали равны.
Саэмон но джо в простом домашнем халате встал и поклонился адмиралу.
– Я очень рад видеть вас живым и здоровым, – сказал Путятин, пожимая руки ему и Тсутсую.
У послов был такой вид, что хотя они разорены и раздеты, но за все время ужасного землетрясения не покидали своих постов.
Постепенно Кавадзи привыкал к простоте обращения, свойственной западным людям. Что же делать, если пока невозможно переодеться! Как все понятия перепутались! Невольно приходилось теперь подумать о гостях.
– Кажется, все стихло? Какая необычайная и ужасная катастрофа! – заговорил Путятин. – Примите наши глубокие сожаления и сочувствие.
Он спросил о здоровье Матсумото Чуробэ и Кога.
Кавадзи с гордостью подумал, что Путятин показал себя в этот день героем. Он со своими людьми оказался в центре землетрясения и цунами. Они не погибли, а, искусно действуя, спасли свои жизни и корабль.
– Ученый Кога остался в горах, в доме крестьянина, чтобы отдохнуть, – ответил Кавадзи.
Гостей усадили на уцелевшую скамейку, а сами уселись на корточках. Подали зеленый чай. Путятин с жадностью отглотнул из чашечки.
– А что же господин губернатор Исава?
– Оба губернатора живы и здоровы, – ответил Накамура.
«Как-то уж очень невесело он это сказал!» – подумал Путятин.
– Передайте, пожалуйста, господам губернаторам глубокое соболезнование и нашу готовность помочь.
Широкое лицо Накамура измождено, как после болезни, шарик на макушке распустился в клок волос, словно побывал в воде.
– Только у Цкуси Суруга но ками погибла родная мать, и это ужасное горе для нас.
– Пожалуйста, передайте наши глубокие соболезнования господину Суруга но ками.
– Мы очень благодарим.
– А как Мурагаки Авадзи но ками?
– У него все хорошо… Он здоров и принимает участие в спасении пострадавших.
– Спасибо, большое спасибо за то, что вы так спрашиваете, – сказал Тсутсуй. Он подумал, что все несчастья самые ужасные обрушились сегодня на обоих губернаторов.
– За тридцать пять лет непрерывной службы, – заговорил Путятин, – я плавал во всех морях и океанах и видел сильные бури и кораблекрушения. Но нигде и никогда не наблюдал такой ужасной катастрофы… – Он помолчал, уставясь на послов в упор загадочным, таинственным взглядом, и они его сразу опять поблагодарили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99