Даже при свете огня узнать его было бы трудно – там, где раньше были волосы, теперь росла густая шерсть. Конрад тихо радовался, что не видит всего, что случилось с этим человеком – если его можно было назвать человеком…
К ним направлялось какое-то существо – стройное, гибкое, явно женского пола. Это была оставшаяся в живых мучительница. В руках у нее был серебряный поднос, на котором стояли украшенный драгоценными камнями кувшин и два столь же богато украшенных кубка.
Кастринг сказал ей несколько слов, и она разлила по кубкам какую-то жидкость. Красного цвета. Дева взяла поднос и повернулась к Кастрингу. Тот сердито махнул рукой, показывая на Конрада.
– Извини, она понятия не имеет о том, что такое этикет, – заметил Кастринг. – Прошу, – добавил он, видя, что Конрад находится в нерешительности. Затем невесело рассмеялся. – Это не то, что ты думаешь, поверь. Это вино, красное вино.
Конрад взял в руки кубок, понюхал, слегка пригубил и залпом выпил.
Кастринг, который молча наблюдал за ним, взял свой кубок и что-то сказал деве. Та немедленно ушла.
– Я собирался выпить за твое здоровье, но осмелюсь предположить, что при данных обстоятельствах это было бы неуместно.
Повертев кубок в руке и насладившись букетом, он поднес его ко рту – нижняя челюсть Кастринга заходила за верхнюю – и откинул голову. Поскольку у него не было губ, то часть жидкости пролилась на рубашку, и он вытер ее кружевным носовым платком.
– Пожалуйста, угощайся, – сказал Кастринг, показывая рукой на поднос.
Конрад наполнил свой кубок раз, потом второй.
– Я был не один, когда меня схватили, – сказал он. – Что с тем человеком?
Кастринг пожал плечами, затем что-то произнес на странном языке, обращаясь к огромной твари, которая стояла за спиной Конрада. У твари было лицо с клювом и когти на руках и ногах. Вместо ответа тварь громко и протяжно рыгнула. Кастринг вновь пожал плечами, пригубил вино, посмаковал немного, выпил и вытер пролившиеся капли.
Конрад не видел Кристен среди мертвых, но спрашивать о ней не стал. Правду ему все равно не скажут.
– Откуда ты меня знаешь? – спросил, наконец, Кастринг.
Нельзя говорить правду, это Конрад усвоил уже давно, поэтому и сказал:
– Я из Ферлангена.
– Ферланген! Давненько я не слышал этого названия. А я-то думал, ты из Остланда, как и я. Я когда-то жил в одной вонючей деревеньке недалеко от Ферлангена и частенько удирал оттуда в город, где неплохо проводил время. Мы с Отто Крейшмером иногда вместе охотились. Как он там, не знаешь?
– Он умер.
Кастринг молча поднял свой кубок, но Конрад пить не стал. Крейшмер хотел его повесить за двух пойманных кроликов и, если бы не Вольф, так бы и поступил.
– Когда ты уехал из Ферлангена?
– Пять лет назад, – ответил Конрад. – А ты?
После некоторого молчания Кастринг ответил:
– Еще раньше, я думаю. Точно не помню. Что такое, в сущности, время? Всего лишь цепь, затянутая вокруг нашей жизни. Я уехал, потому что захотел повидать мир, огромные города, далекие земли. И повидал. А потом попал в дурную компанию и…
Если б он мог, то, наверное, улыбнулся бы. Вместо этого Кастринг выпил вина и вновь вытер подбородок. Гладко выбритый, он и не пытался скрыть свой безгубый рот под бородой и усами. Была ли то болезнь, или Кастринг намеренно изуродовал себя?
– Расскажи мне о Ферлангене, – попросил он. – Как там Марлен, сестра Отто? Полагаю, она еще жива?
– Была жива.
– Мы с ней прекрасно проводили время. Довольно долго мы были очень близкими друзьями, даже едва не сочетались законным браком, но потом я вовремя передумал. К чему связывать себя навечно? И вместо этого я предложил Отто жениться на моей сестре. Ты не знаешь, они поженились? Не люблю писать письма, понимаешь ли. А учитывая свое положение, я вообще перестал с кем-либо видеться.
Кастринг потянулся к кувшину.
Конрад внимательно смотрел на него.
– Значит, это была твоя идея – выдать Элиссу замуж?
– Конечно. – Кастринг опустил кубок. – Так ты знаешь и мою сестрицу?
– Я слышал ее имя, – быстро сказал Конрад. – Не думаю, что они успели пожениться. Отто был убит… Случайно, на охоте.
– Какой стыд! Выйти замуж за толстого борова – вот чего только и заслуживала моя сестричка. – Заметив пристальный взгляд Конрада, Кастринг дотронулся до шрама, который пересекал его лицо от левого глаза до подбородка. – Моя первая боевая рана, – со смехом сказал он. – Подарок сестры. Отто и Марлен были близки, очень близки, так почему бы и нам с Элиссой не поступить так же, к обоюдному удовольствию? – Кастринг отхлебнул вина. – Увы, она придерживалась на этот счет другого мнения. – Он вновь зло рассмеялся.
Элисса никогда не рассказывала Конраду, что кто-то из братьев склонял ее к кровосмесительной связи; впрочем, она вообще мало говорила ему о своей семье.
– Если Отто умер, – продолжал Кастринг, – значит, Марлен стала баронессой. Когда мы придем в Империю, я, возможно, нанесу ей визит. Пожалуй, нам стоит возобновить знакомство.
– В Империю? – тихо переспросил Конрад. – Вы идете туда?
Он давно подозревал, что армия монстров движется к границам Империи, но ему очень хотелось думать, что он ошибается.
– Так, краткий визит, – ответил Кастринг. – Сожжем несколько городков, разграбим несколько деревенек, поубиваем жителей. – На этот раз он действительно развеселился; остатки верхней губы поползли вверх. – Слишком долго они жили в свое удовольствие, хватит. Засиделись, размякли, как перезрелые фрукты.
При мысли о том, что может сделать с беззащитными городами и поселками эта чудовищная армия, Конрад содрогнулся. Его пальцы судорожно сжали кубок.
– Пожалуй, я даже навещу свою сестричку, – как ни в чем не бывало продолжал Кастринг. – Уверен, она мне обрадуется. – Он заметил взгляд Конрада. – Чего ты на меня уставился? Она мне не родная сестра.
– То есть как это?
Кастринг зевнул и привалился спиной к стволу дерева.
– Ну, точно не знаю, отец никогда об этом не говорил, но я уверен, что с Элиссой все не так просто. Ее мать умерла сразу после ее рождения, хотя я не уверен, что она действительно была ее матерью. Я даже не уверен, что мой отец был отцом Элиссы. Думаю, что один из моих родителей попал – как бы это выразиться? – в неприятное положение. А возможно, что и оба.
Конрад промолчал. Элисса это от него скрывала, да и зачем ей было такое ему рассказывать? Может быть, она и сама ничего не знала. Значит, её мать могла вовсе и не быть ее родной матерью, а Вильгельм Кастринг мог и не быть ее отцом. Происхождение Элиссы было так же окутано тайной, как и его, Конрада…
Интересно, знал ли о нем хоть что-нибудь этот Кастринг? Конрад жил в деревне, принадлежавшей его отцу, и он должен был знать, что там происходит. Впрочем, если Кастринг ничего не знает о происхождении своей собственной сестры, откуда ему знать о прошлом какого-то деревенского мальчишки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
К ним направлялось какое-то существо – стройное, гибкое, явно женского пола. Это была оставшаяся в живых мучительница. В руках у нее был серебряный поднос, на котором стояли украшенный драгоценными камнями кувшин и два столь же богато украшенных кубка.
Кастринг сказал ей несколько слов, и она разлила по кубкам какую-то жидкость. Красного цвета. Дева взяла поднос и повернулась к Кастрингу. Тот сердито махнул рукой, показывая на Конрада.
– Извини, она понятия не имеет о том, что такое этикет, – заметил Кастринг. – Прошу, – добавил он, видя, что Конрад находится в нерешительности. Затем невесело рассмеялся. – Это не то, что ты думаешь, поверь. Это вино, красное вино.
Конрад взял в руки кубок, понюхал, слегка пригубил и залпом выпил.
Кастринг, который молча наблюдал за ним, взял свой кубок и что-то сказал деве. Та немедленно ушла.
– Я собирался выпить за твое здоровье, но осмелюсь предположить, что при данных обстоятельствах это было бы неуместно.
Повертев кубок в руке и насладившись букетом, он поднес его ко рту – нижняя челюсть Кастринга заходила за верхнюю – и откинул голову. Поскольку у него не было губ, то часть жидкости пролилась на рубашку, и он вытер ее кружевным носовым платком.
– Пожалуйста, угощайся, – сказал Кастринг, показывая рукой на поднос.
Конрад наполнил свой кубок раз, потом второй.
– Я был не один, когда меня схватили, – сказал он. – Что с тем человеком?
Кастринг пожал плечами, затем что-то произнес на странном языке, обращаясь к огромной твари, которая стояла за спиной Конрада. У твари было лицо с клювом и когти на руках и ногах. Вместо ответа тварь громко и протяжно рыгнула. Кастринг вновь пожал плечами, пригубил вино, посмаковал немного, выпил и вытер пролившиеся капли.
Конрад не видел Кристен среди мертвых, но спрашивать о ней не стал. Правду ему все равно не скажут.
– Откуда ты меня знаешь? – спросил, наконец, Кастринг.
Нельзя говорить правду, это Конрад усвоил уже давно, поэтому и сказал:
– Я из Ферлангена.
– Ферланген! Давненько я не слышал этого названия. А я-то думал, ты из Остланда, как и я. Я когда-то жил в одной вонючей деревеньке недалеко от Ферлангена и частенько удирал оттуда в город, где неплохо проводил время. Мы с Отто Крейшмером иногда вместе охотились. Как он там, не знаешь?
– Он умер.
Кастринг молча поднял свой кубок, но Конрад пить не стал. Крейшмер хотел его повесить за двух пойманных кроликов и, если бы не Вольф, так бы и поступил.
– Когда ты уехал из Ферлангена?
– Пять лет назад, – ответил Конрад. – А ты?
После некоторого молчания Кастринг ответил:
– Еще раньше, я думаю. Точно не помню. Что такое, в сущности, время? Всего лишь цепь, затянутая вокруг нашей жизни. Я уехал, потому что захотел повидать мир, огромные города, далекие земли. И повидал. А потом попал в дурную компанию и…
Если б он мог, то, наверное, улыбнулся бы. Вместо этого Кастринг выпил вина и вновь вытер подбородок. Гладко выбритый, он и не пытался скрыть свой безгубый рот под бородой и усами. Была ли то болезнь, или Кастринг намеренно изуродовал себя?
– Расскажи мне о Ферлангене, – попросил он. – Как там Марлен, сестра Отто? Полагаю, она еще жива?
– Была жива.
– Мы с ней прекрасно проводили время. Довольно долго мы были очень близкими друзьями, даже едва не сочетались законным браком, но потом я вовремя передумал. К чему связывать себя навечно? И вместо этого я предложил Отто жениться на моей сестре. Ты не знаешь, они поженились? Не люблю писать письма, понимаешь ли. А учитывая свое положение, я вообще перестал с кем-либо видеться.
Кастринг потянулся к кувшину.
Конрад внимательно смотрел на него.
– Значит, это была твоя идея – выдать Элиссу замуж?
– Конечно. – Кастринг опустил кубок. – Так ты знаешь и мою сестрицу?
– Я слышал ее имя, – быстро сказал Конрад. – Не думаю, что они успели пожениться. Отто был убит… Случайно, на охоте.
– Какой стыд! Выйти замуж за толстого борова – вот чего только и заслуживала моя сестричка. – Заметив пристальный взгляд Конрада, Кастринг дотронулся до шрама, который пересекал его лицо от левого глаза до подбородка. – Моя первая боевая рана, – со смехом сказал он. – Подарок сестры. Отто и Марлен были близки, очень близки, так почему бы и нам с Элиссой не поступить так же, к обоюдному удовольствию? – Кастринг отхлебнул вина. – Увы, она придерживалась на этот счет другого мнения. – Он вновь зло рассмеялся.
Элисса никогда не рассказывала Конраду, что кто-то из братьев склонял ее к кровосмесительной связи; впрочем, она вообще мало говорила ему о своей семье.
– Если Отто умер, – продолжал Кастринг, – значит, Марлен стала баронессой. Когда мы придем в Империю, я, возможно, нанесу ей визит. Пожалуй, нам стоит возобновить знакомство.
– В Империю? – тихо переспросил Конрад. – Вы идете туда?
Он давно подозревал, что армия монстров движется к границам Империи, но ему очень хотелось думать, что он ошибается.
– Так, краткий визит, – ответил Кастринг. – Сожжем несколько городков, разграбим несколько деревенек, поубиваем жителей. – На этот раз он действительно развеселился; остатки верхней губы поползли вверх. – Слишком долго они жили в свое удовольствие, хватит. Засиделись, размякли, как перезрелые фрукты.
При мысли о том, что может сделать с беззащитными городами и поселками эта чудовищная армия, Конрад содрогнулся. Его пальцы судорожно сжали кубок.
– Пожалуй, я даже навещу свою сестричку, – как ни в чем не бывало продолжал Кастринг. – Уверен, она мне обрадуется. – Он заметил взгляд Конрада. – Чего ты на меня уставился? Она мне не родная сестра.
– То есть как это?
Кастринг зевнул и привалился спиной к стволу дерева.
– Ну, точно не знаю, отец никогда об этом не говорил, но я уверен, что с Элиссой все не так просто. Ее мать умерла сразу после ее рождения, хотя я не уверен, что она действительно была ее матерью. Я даже не уверен, что мой отец был отцом Элиссы. Думаю, что один из моих родителей попал – как бы это выразиться? – в неприятное положение. А возможно, что и оба.
Конрад промолчал. Элисса это от него скрывала, да и зачем ей было такое ему рассказывать? Может быть, она и сама ничего не знала. Значит, её мать могла вовсе и не быть ее родной матерью, а Вильгельм Кастринг мог и не быть ее отцом. Происхождение Элиссы было так же окутано тайной, как и его, Конрада…
Интересно, знал ли о нем хоть что-нибудь этот Кастринг? Конрад жил в деревне, принадлежавшей его отцу, и он должен был знать, что там происходит. Впрочем, если Кастринг ничего не знает о происхождении своей собственной сестры, откуда ему знать о прошлом какого-то деревенского мальчишки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46