Именно так – мозгами и языком! Тринадцать лет назад я пристроил задницу на этих ступеньках, и с тех пор благочестивые придурки Каморра ежедневно несут мне свои медяки. К тому же слава обо мне идет от Эмберлина до самого Тал-Верарра. Да что в этой славе… звонкую монету я люблю куда больше.
– А разве это удобно? – спросил Локки, оглядывая обшарпанную комнату. – Жить здесь и никогда не выходить наружу…
– Это убогое помещение так же соотносится со всеми угодьями храма, как твоя нора на Сумрачном холме – со всем кладбищем, – хохотнул Цепп. – Повторяю, мы необычные воры, Ламора, и методы у нас совсем иные. Обмануть, сбить с толку – вот наши способы заработать на жизнь. К чему потеть, когда можно всего добиться при помощи умной лжи?
– Тогда получается… что вы вроде как «живцы».
– Можно сказать и так. Хотя сходство здесь такое же, как между бочкой горючего масла и щепоткой красного перца. Возможно, теперь ты начинаешь понимать, почему я выкупил тебя, невзирая на то, что здравого смысла в тебе не больше, чем в пучке моркови. Ты прирожденный лгун, гибкий, как спина акробата. Полагаю, я смогу сделать из тебя настоящего вора… если решу, что тебе можно доверять.
Священник снова остановил на мальчике взыскующий взгляд, и Локки почувствовал: надо срочно что-то сказать.
– Мне бы очень хотелось этого, – прошептал он. – Что я должен делать?
– Для начала – честно рассказать о том, что натворил на Сумеречном холме. Чем ты умудрился так рассердить своего хозяина?
– Но вам же и так все известно…
– Известно. Однако я хочу услышать это от тебя. Мне нужен подробный и правдивый рассказ, без всякой путаницы и умолчаний. Если ты попытаешься что-то скрыть – а я это сразу пойму, – вини себя одного. Я сочту тебя недостойным моего доверия, а дальше… твоя судьба уже висит у тебя на шее.
– И с чего мне начать? – спросил Локки.
– Например, с твоих недавних проступков. Я знаю, что на Сумеречном холме существует один закон, непреложный для всех братьев и сестер. Тем не менее, по словам Учителя, ты дважды его нарушил, хотя и сумел замести следы.
Лицо у мальчишки вспыхнуло, он потупился и уставился на свои пальцы.
– Не смущайся, Локки. Старый Делатель Воров рассказал мне, что ты подстроил убийство двух мальчиков с Холма. Причем так хитро, что даже он не смог схватить тебя за руку. – Священник задумчиво посмотрел на мальчика со смертельной меткой на шее. – Меня интересует, зачем ты их убил, а также то, как ты это сделал. Я хочу услышать ответы из твоих собственных уст, и немедленно.
КНИГА I. ЧЕСТОЛЮБИВЫЙ ЗАМЫСЕЛ
Что ж, я могу с улыбкой убивать,
Кричать: «Я рад!» – когда на сердце скорбь,
И увлажнять слезой притворной щеки,
И принимать любое выраженье.
(Шекспир, «Генрих VI», часть 3, акт III, сцена 2.)
Глава 1. Игра с доном Сальварой
1
У Локки Ламоры было незыблемое правило: хочешь, чтобы мошенничество удалось на славу, – потрать три месяца на планирование, три недели на репетицию и три секунды на то, чтобы обмануть жертву. Сегодня отведенные три секунды ему полагалось провести в удавке.
Локки стоял на коленях, а вокруг шеи у него была обвита пеньковая веревка, которую держал стоявший за его спиной Кало. Выглядело сие вполне убедительно – и веревка, и багровый след на шее… Конечно, Локки понимал, что ни один нормальный каморрский убийца не станет пользоваться веревкой – для того, чтобы надежно пережать горло клиенту, существует проволока или шелковый шнурок. Но если дон Лоренцо Сальвара, наблюдая их постановку с расстояния в тридцать шагов на протяжении секунды, сумеет отличить фальшивку от настоящего убийства – что ж, значит, они сильно недооценили свою жертву. А тогда вся затея в любом случае летит к черту.
– Не видно его пока? И Жук не сигналит? – еле слышно прошипел Локки и издал несколько эффектных булькающих звуков.
– Пока ничего – ни сигнала, ни дона Сальвары. Ты дышать-то можешь?
– Все нормально, – прошептал Локки. – Потряси меня как следует для пущей убедительности.
Они находились в узкой аллее за старым храмом Благих Вод. Где-то неподалеку за оштукатуренной стеной слышалось журчание священных водопадов храма. Локки снова подергал грубую веревку у себя на шее и бросил взгляд на стоящую в нескольких шагах кобылу. К ее спине были приторочены солидные на вид тюки, призванные изображать торговый груз. Лошадь они взяли Кроткую, безупречно глупую и бесстрастную. Ее молочно-белые глаза смотрели с абсолютным безразличием – ни любопытства, ни страха. Даже разыграйся на ее глазах настоящее убийство, она бы и ухом не повела.
Драгоценные секунды истекали. Солнце уже поднялось высоко и теперь раскаленным шаром светило с белесого неба. Жидкая грязь, в которой стоял Локки, подсыхала и цементом стягивала его бриджи на коленях. Жеану Таннену было еще хуже: он валялся неподалеку в том же самом месиве, согласно сценарию, изображая второго потерпевшего, а над ним застыл Гальдо, в любой миг готовый нанести ему мнимо сокрушительный удар по ребрам. Они ждали уже по крайней мере минуту – ровно столько, сколько второй близнец душил Локки.
Предполагалось, что дон Сальвара вот-вот пройдет мимо злополучного тупика и, увидев зловещую сцену, бросится спасать несчастных торговцев. Скорей бы он появился и избавил актеров от затянувшегося ожидания!
– Где носят боги этого проклятого Сальвару? – прошипел Кало на ухо Локки. Со стороны казалось, будто он ему угрожает. – И куда подевался Жук? Так мы целый день проторчим здесь среди дерьма. Или, не приведи Благодетель, дождемся, что кто-нибудь в самом деле пройдет мимо!
– Прекрати паниковать, – прошептал в ответ Локки. – Помни о двадцати тысячах полновесных крон и не выпускай веревку. Лично я могу хоть целый день провести в удавке, если это необходимо.
2
Утром назначенного дня все шло замечательно – даже учитывая неизбежное волнение юного вора, впервые допущенного к участию в столь сложной операции.
– Сколько ж можно, черт побери! – кипятился Жук, долговязый лохматый парнишка лет двенадцати. – Конечно же, я знаю, где должен находиться, когда все начнется. Еще бы мне не знать, если я проторчал на этой долбаной крыше больше, чем в утробе собственной матушки!
Лениво приоткрыв один глаз, Жеан Таннен посмотрел на собеседника. Он лежал, развалившись на носу их плоскодонной баржи, расслабленно свесив правую руку в теплые воды канала, а в левой сжимая кислое болотное яблоко. Его массивная фигура четко рисовалась на фоне алеющего рассветного неба – мускулистые руки, живот, подобный пивному бочонку, кривые ноги и прочие стати. Кроме них, на судне никого не было. Жеан блаженно отдыхал и вел беседу с Жуком, который в поте лица работал на корме шестом.
– Не иначе твоя маменька невероятно торопилась от тебя избавиться, – беззлобно заметил Жеан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
– А разве это удобно? – спросил Локки, оглядывая обшарпанную комнату. – Жить здесь и никогда не выходить наружу…
– Это убогое помещение так же соотносится со всеми угодьями храма, как твоя нора на Сумрачном холме – со всем кладбищем, – хохотнул Цепп. – Повторяю, мы необычные воры, Ламора, и методы у нас совсем иные. Обмануть, сбить с толку – вот наши способы заработать на жизнь. К чему потеть, когда можно всего добиться при помощи умной лжи?
– Тогда получается… что вы вроде как «живцы».
– Можно сказать и так. Хотя сходство здесь такое же, как между бочкой горючего масла и щепоткой красного перца. Возможно, теперь ты начинаешь понимать, почему я выкупил тебя, невзирая на то, что здравого смысла в тебе не больше, чем в пучке моркови. Ты прирожденный лгун, гибкий, как спина акробата. Полагаю, я смогу сделать из тебя настоящего вора… если решу, что тебе можно доверять.
Священник снова остановил на мальчике взыскующий взгляд, и Локки почувствовал: надо срочно что-то сказать.
– Мне бы очень хотелось этого, – прошептал он. – Что я должен делать?
– Для начала – честно рассказать о том, что натворил на Сумеречном холме. Чем ты умудрился так рассердить своего хозяина?
– Но вам же и так все известно…
– Известно. Однако я хочу услышать это от тебя. Мне нужен подробный и правдивый рассказ, без всякой путаницы и умолчаний. Если ты попытаешься что-то скрыть – а я это сразу пойму, – вини себя одного. Я сочту тебя недостойным моего доверия, а дальше… твоя судьба уже висит у тебя на шее.
– И с чего мне начать? – спросил Локки.
– Например, с твоих недавних проступков. Я знаю, что на Сумеречном холме существует один закон, непреложный для всех братьев и сестер. Тем не менее, по словам Учителя, ты дважды его нарушил, хотя и сумел замести следы.
Лицо у мальчишки вспыхнуло, он потупился и уставился на свои пальцы.
– Не смущайся, Локки. Старый Делатель Воров рассказал мне, что ты подстроил убийство двух мальчиков с Холма. Причем так хитро, что даже он не смог схватить тебя за руку. – Священник задумчиво посмотрел на мальчика со смертельной меткой на шее. – Меня интересует, зачем ты их убил, а также то, как ты это сделал. Я хочу услышать ответы из твоих собственных уст, и немедленно.
КНИГА I. ЧЕСТОЛЮБИВЫЙ ЗАМЫСЕЛ
Что ж, я могу с улыбкой убивать,
Кричать: «Я рад!» – когда на сердце скорбь,
И увлажнять слезой притворной щеки,
И принимать любое выраженье.
(Шекспир, «Генрих VI», часть 3, акт III, сцена 2.)
Глава 1. Игра с доном Сальварой
1
У Локки Ламоры было незыблемое правило: хочешь, чтобы мошенничество удалось на славу, – потрать три месяца на планирование, три недели на репетицию и три секунды на то, чтобы обмануть жертву. Сегодня отведенные три секунды ему полагалось провести в удавке.
Локки стоял на коленях, а вокруг шеи у него была обвита пеньковая веревка, которую держал стоявший за его спиной Кало. Выглядело сие вполне убедительно – и веревка, и багровый след на шее… Конечно, Локки понимал, что ни один нормальный каморрский убийца не станет пользоваться веревкой – для того, чтобы надежно пережать горло клиенту, существует проволока или шелковый шнурок. Но если дон Лоренцо Сальвара, наблюдая их постановку с расстояния в тридцать шагов на протяжении секунды, сумеет отличить фальшивку от настоящего убийства – что ж, значит, они сильно недооценили свою жертву. А тогда вся затея в любом случае летит к черту.
– Не видно его пока? И Жук не сигналит? – еле слышно прошипел Локки и издал несколько эффектных булькающих звуков.
– Пока ничего – ни сигнала, ни дона Сальвары. Ты дышать-то можешь?
– Все нормально, – прошептал Локки. – Потряси меня как следует для пущей убедительности.
Они находились в узкой аллее за старым храмом Благих Вод. Где-то неподалеку за оштукатуренной стеной слышалось журчание священных водопадов храма. Локки снова подергал грубую веревку у себя на шее и бросил взгляд на стоящую в нескольких шагах кобылу. К ее спине были приторочены солидные на вид тюки, призванные изображать торговый груз. Лошадь они взяли Кроткую, безупречно глупую и бесстрастную. Ее молочно-белые глаза смотрели с абсолютным безразличием – ни любопытства, ни страха. Даже разыграйся на ее глазах настоящее убийство, она бы и ухом не повела.
Драгоценные секунды истекали. Солнце уже поднялось высоко и теперь раскаленным шаром светило с белесого неба. Жидкая грязь, в которой стоял Локки, подсыхала и цементом стягивала его бриджи на коленях. Жеану Таннену было еще хуже: он валялся неподалеку в том же самом месиве, согласно сценарию, изображая второго потерпевшего, а над ним застыл Гальдо, в любой миг готовый нанести ему мнимо сокрушительный удар по ребрам. Они ждали уже по крайней мере минуту – ровно столько, сколько второй близнец душил Локки.
Предполагалось, что дон Сальвара вот-вот пройдет мимо злополучного тупика и, увидев зловещую сцену, бросится спасать несчастных торговцев. Скорей бы он появился и избавил актеров от затянувшегося ожидания!
– Где носят боги этого проклятого Сальвару? – прошипел Кало на ухо Локки. Со стороны казалось, будто он ему угрожает. – И куда подевался Жук? Так мы целый день проторчим здесь среди дерьма. Или, не приведи Благодетель, дождемся, что кто-нибудь в самом деле пройдет мимо!
– Прекрати паниковать, – прошептал в ответ Локки. – Помни о двадцати тысячах полновесных крон и не выпускай веревку. Лично я могу хоть целый день провести в удавке, если это необходимо.
2
Утром назначенного дня все шло замечательно – даже учитывая неизбежное волнение юного вора, впервые допущенного к участию в столь сложной операции.
– Сколько ж можно, черт побери! – кипятился Жук, долговязый лохматый парнишка лет двенадцати. – Конечно же, я знаю, где должен находиться, когда все начнется. Еще бы мне не знать, если я проторчал на этой долбаной крыше больше, чем в утробе собственной матушки!
Лениво приоткрыв один глаз, Жеан Таннен посмотрел на собеседника. Он лежал, развалившись на носу их плоскодонной баржи, расслабленно свесив правую руку в теплые воды канала, а в левой сжимая кислое болотное яблоко. Его массивная фигура четко рисовалась на фоне алеющего рассветного неба – мускулистые руки, живот, подобный пивному бочонку, кривые ноги и прочие стати. Кроме них, на судне никого не было. Жеан блаженно отдыхал и вел беседу с Жуком, который в поте лица работал на корме шестом.
– Не иначе твоя маменька невероятно торопилась от тебя избавиться, – беззлобно заметил Жеан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181