После чего сам Санца тоже плюхнулся на землю, сдернул с головы капюшон и картинно воздел руки, изображая отчаяние.
– О нет, мадам Стролло, – проговорил он, глядя на торговку расширенными глазами. – Все гораздо хуже.
– Хуже? Не поняла… Да что стряслось-то?
– Серебро, – невнятно пробормотал Локки, жалобно скривившись и размазывая слезы по грязным щекам. – Он украл мой кошелек. Залез в мой к-карман…
– А там была плата от вдовы, – упавшим голосом пояснил Гальдо.. – И не только за свечи, но и за весь обряд, за благословения, захоронение – за все. Все это мы должны были принести отцу Цеппу вместе с…
– С те-елом! – в голос разревелся Локки. – А мы не смогли-и!
– О Двенадцать, ну и сукин же сын! – воскликнула старая дама. Перегнувшись через прилавок, она открыла рот и завопила с неожиданной силой: – Вор!!! Держи вора!!!
Локки продолжал рыдать, уткнув лицо в ладони.
– Лукреция!!! – снова возопила пожилая мадам, вскинув голову.
– Да, бабуля, – ответили ей из открытого окна. – Что случилось? Какой вор?
– Зови братьев, дитя мое. Пусть спускаются вниз и прихватят свои дубинки! – торговка снова повернулась к Локки с Гальдо. – Не плачьте, мои дорогие, не плачьте. Мы как-нибудь все уладим.
– Что за шум? – к ним подошел сержант в желтой куртке. В руках он держал дубинку. За ним следовало еще двое стражников.
– Хорошо же вы работаете, констебль Видрик! Эти мелкие ублюдки-карманники из Чертова Котла приходят в наш район и грабят честных покупателей прямо под окнами моей лавки!
– Что? Здесь? Кого? – сержант переводил растерянный взгляд с тележки, на которой лежал закутанный труп, на разгневанную пожилую женщину. Его брови поползли вверх. – Но, мадам… я бы сказал, что этот человек мертв.
– Конечно, мертв, пустая твоя башка! Бедные мальчики везли его в Дом Переландро для отправления погребальной службы, а тут налетел проклятый карманник и спер у них кошелек с деньгами, которые дала им вдова покойника!
– Кто-то ограбил служителей Переландро? – вступил в разговор пузатый мужчина апоплексического вида. В одной руке он держал трость, в другой – топорик; все его жирные подбородки тряслись от негодования. – Этих милых мальчиков, помощников слепого жреца? Ах он, поганый крысеныш! Такой позор! В Виденце, среди бела дня!
– Простите, – всхлипывал Локки. – Простите… Я сам виноват. Мне надо было держать деньги крепче, но я не знал… все произошло так быстро…
– Глупости, малыш, – сердито оборвала его мадам Стролло. – Ни в чем ты не виноват!
Разобравшись наконец, сержант засвистел в свисток. Толстяк с тростью продолжал шуметь. Из-за угла дома мадам Стролло появились двое крепких парней с толстыми дубинками и тут же кинулись выяснять, в чем дело. Убедившись, что с их бабушкой все в порядке, они немного успокоились и переключили свое внимание на причину происшествия. Парни были искренне возмущены и грозили всеми смертными казнями нечестивому похитителю кошельков.
– Значит, так, – произнесла мадам Стролло. – Слушайте меня, мальчики. Я не возьму с вас денег за свечи, пусть они будут моим подарком отцу Цеппу. В Виденце редко случаются подобные вещи, и мы этого так не оставим. – Она отдала назад три солона, полученные от Локки, и поинтересовалась: – Сколько было в том кошельке?
– Пятнадцать солонов… до того, как мы расплатились с вами, – ответил Гальдо. – Значит, двенадцать у нас украли. Отец Цепп выгонит нас из храма.
– Не болтай ерунды, – заявила мадам Стролло и, поколебавшись, вложила в руку Локки еще две монеты. Толпа тем временем разрасталась.
– Черт побери, вы абсолютно правы, мадам, – подхватил толстяк. – Мы не можем допустить такого позора! Сколько вы им дали? Я дам больше.
– О боги, что за хвастливая свинья! Я же делаю это не напоказ, а для того, чтобы…
– А я дам корзину апельсинов для вас и Безглазого Священника, – перебила одна из торговок в толпе.
– И у меня кстати завалялся лишний солон, – заявил другой купец, проталкиваясь сквозь толпу с монеткой в кулаке.
– Видрик! – прервав спор со своим жирным соседом, мадам Стролло повернулась к сержанту. – Видрик, это твоя вина! Ты тоже должен дать денег бедным мальчикам!
– Моя вина? Но послушайте…
– Это ты меня послушай! Теперь, вспоминая Виденцу, они станут говорить: «Это то место, где грабят священников! Там нападают на мирных послушников Переландро!» Клянусь Двенадцатью, будто мы живем в Огневом районе! – торговка в сердцах сплюнула. – Немедленно возмести им убытки. Иначе я пойду к твоему капитану, и ты вмиг окажешься на барже с помоями. Будешь работать гребцом до самой старости, пока не поседеешь и не потеряешь все зубы!
Страдальчески скривившись, сержант вынул кошелек и шагнул к мальчикам. А их уже со всех сторон обступили сердобольные горожане. Локки дарили деньги, фрукты, мелкие безделушки. Каждый пытался утешить плачущего мальчика, говорил слова ободрения, хлопал по спине. Один купец отдал им свой кошелек, правда, перед тем переложив в подкладку камзола самые ценные монеты. Локки и Гальдо принимали дары с выражением радостного удивления на лицах, разумеется, пытаясь отказаться – но не слишком убедительно.
6
Где-то в четвертом часу пополудни тело Антрима Однорукого уже лежало в сыром и затхлом святилище Переландро. Трое мальчишек в белых облачениях (Кало благополучно присоединился к ним на самой границе Храмового района) спустились по ступеням и предстали перед отцом Цеппом. Старик восседал на своем обычном месте, опустив крепкую руку на край медного кувшина для пожертвований.
– Итак, мальчики? – поинтересовался он. – Не придется ли Джиссалине пожалеть о том, что она спасла мне жизнь?
– Вовсе нет, отец, – ответил Локки.
– Мы достали ей отличный труп, – похвастался Кало.
– Правда, он чуть-чуть пованивает, – вставил его брат.
– Но в остальном – замечательный труп, – заключил Кало.
– Его повесили лишь сегодня в полдень, – уточнил Лркки. – Свежатина.
– Что ж, я рад, – кивнул священник. – Очень, очень рад. Но еще мне хотелось бы знать, почему это, черт побери, последние полчаса незнакомые люди кидают деньги в мой кувшин со словами: «Сожалею о том, что случилось в Виденце».
– Наверное, им и в самом деле жаль, – пожал плечами Гальдо. – Там не было никакого пожара, клянусь Благодетелем! – поспешил заверить его Локки.
– Отвечайте, мальчики, – отец Цепп говорил медленно и внятно, словно увещевая упрямую домашнюю скотину. – Что вы сделали с трупом до того, как принесли его мне?
– Мы заработали на нем деньги, – сказал Локки, бросая в кувшин тяжелый кошелек. – Двадцать три солона, если быть точными.
– А еще корзина апельсинов… – напомнил Кало.
– …Набор свечей, – добавил Гальдо, – два каравая пряного хлеба, вощеная коробка пива и несколько алхимических шаров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
– О нет, мадам Стролло, – проговорил он, глядя на торговку расширенными глазами. – Все гораздо хуже.
– Хуже? Не поняла… Да что стряслось-то?
– Серебро, – невнятно пробормотал Локки, жалобно скривившись и размазывая слезы по грязным щекам. – Он украл мой кошелек. Залез в мой к-карман…
– А там была плата от вдовы, – упавшим голосом пояснил Гальдо.. – И не только за свечи, но и за весь обряд, за благословения, захоронение – за все. Все это мы должны были принести отцу Цеппу вместе с…
– С те-елом! – в голос разревелся Локки. – А мы не смогли-и!
– О Двенадцать, ну и сукин же сын! – воскликнула старая дама. Перегнувшись через прилавок, она открыла рот и завопила с неожиданной силой: – Вор!!! Держи вора!!!
Локки продолжал рыдать, уткнув лицо в ладони.
– Лукреция!!! – снова возопила пожилая мадам, вскинув голову.
– Да, бабуля, – ответили ей из открытого окна. – Что случилось? Какой вор?
– Зови братьев, дитя мое. Пусть спускаются вниз и прихватят свои дубинки! – торговка снова повернулась к Локки с Гальдо. – Не плачьте, мои дорогие, не плачьте. Мы как-нибудь все уладим.
– Что за шум? – к ним подошел сержант в желтой куртке. В руках он держал дубинку. За ним следовало еще двое стражников.
– Хорошо же вы работаете, констебль Видрик! Эти мелкие ублюдки-карманники из Чертова Котла приходят в наш район и грабят честных покупателей прямо под окнами моей лавки!
– Что? Здесь? Кого? – сержант переводил растерянный взгляд с тележки, на которой лежал закутанный труп, на разгневанную пожилую женщину. Его брови поползли вверх. – Но, мадам… я бы сказал, что этот человек мертв.
– Конечно, мертв, пустая твоя башка! Бедные мальчики везли его в Дом Переландро для отправления погребальной службы, а тут налетел проклятый карманник и спер у них кошелек с деньгами, которые дала им вдова покойника!
– Кто-то ограбил служителей Переландро? – вступил в разговор пузатый мужчина апоплексического вида. В одной руке он держал трость, в другой – топорик; все его жирные подбородки тряслись от негодования. – Этих милых мальчиков, помощников слепого жреца? Ах он, поганый крысеныш! Такой позор! В Виденце, среди бела дня!
– Простите, – всхлипывал Локки. – Простите… Я сам виноват. Мне надо было держать деньги крепче, но я не знал… все произошло так быстро…
– Глупости, малыш, – сердито оборвала его мадам Стролло. – Ни в чем ты не виноват!
Разобравшись наконец, сержант засвистел в свисток. Толстяк с тростью продолжал шуметь. Из-за угла дома мадам Стролло появились двое крепких парней с толстыми дубинками и тут же кинулись выяснять, в чем дело. Убедившись, что с их бабушкой все в порядке, они немного успокоились и переключили свое внимание на причину происшествия. Парни были искренне возмущены и грозили всеми смертными казнями нечестивому похитителю кошельков.
– Значит, так, – произнесла мадам Стролло. – Слушайте меня, мальчики. Я не возьму с вас денег за свечи, пусть они будут моим подарком отцу Цеппу. В Виденце редко случаются подобные вещи, и мы этого так не оставим. – Она отдала назад три солона, полученные от Локки, и поинтересовалась: – Сколько было в том кошельке?
– Пятнадцать солонов… до того, как мы расплатились с вами, – ответил Гальдо. – Значит, двенадцать у нас украли. Отец Цепп выгонит нас из храма.
– Не болтай ерунды, – заявила мадам Стролло и, поколебавшись, вложила в руку Локки еще две монеты. Толпа тем временем разрасталась.
– Черт побери, вы абсолютно правы, мадам, – подхватил толстяк. – Мы не можем допустить такого позора! Сколько вы им дали? Я дам больше.
– О боги, что за хвастливая свинья! Я же делаю это не напоказ, а для того, чтобы…
– А я дам корзину апельсинов для вас и Безглазого Священника, – перебила одна из торговок в толпе.
– И у меня кстати завалялся лишний солон, – заявил другой купец, проталкиваясь сквозь толпу с монеткой в кулаке.
– Видрик! – прервав спор со своим жирным соседом, мадам Стролло повернулась к сержанту. – Видрик, это твоя вина! Ты тоже должен дать денег бедным мальчикам!
– Моя вина? Но послушайте…
– Это ты меня послушай! Теперь, вспоминая Виденцу, они станут говорить: «Это то место, где грабят священников! Там нападают на мирных послушников Переландро!» Клянусь Двенадцатью, будто мы живем в Огневом районе! – торговка в сердцах сплюнула. – Немедленно возмести им убытки. Иначе я пойду к твоему капитану, и ты вмиг окажешься на барже с помоями. Будешь работать гребцом до самой старости, пока не поседеешь и не потеряешь все зубы!
Страдальчески скривившись, сержант вынул кошелек и шагнул к мальчикам. А их уже со всех сторон обступили сердобольные горожане. Локки дарили деньги, фрукты, мелкие безделушки. Каждый пытался утешить плачущего мальчика, говорил слова ободрения, хлопал по спине. Один купец отдал им свой кошелек, правда, перед тем переложив в подкладку камзола самые ценные монеты. Локки и Гальдо принимали дары с выражением радостного удивления на лицах, разумеется, пытаясь отказаться – но не слишком убедительно.
6
Где-то в четвертом часу пополудни тело Антрима Однорукого уже лежало в сыром и затхлом святилище Переландро. Трое мальчишек в белых облачениях (Кало благополучно присоединился к ним на самой границе Храмового района) спустились по ступеням и предстали перед отцом Цеппом. Старик восседал на своем обычном месте, опустив крепкую руку на край медного кувшина для пожертвований.
– Итак, мальчики? – поинтересовался он. – Не придется ли Джиссалине пожалеть о том, что она спасла мне жизнь?
– Вовсе нет, отец, – ответил Локки.
– Мы достали ей отличный труп, – похвастался Кало.
– Правда, он чуть-чуть пованивает, – вставил его брат.
– Но в остальном – замечательный труп, – заключил Кало.
– Его повесили лишь сегодня в полдень, – уточнил Лркки. – Свежатина.
– Что ж, я рад, – кивнул священник. – Очень, очень рад. Но еще мне хотелось бы знать, почему это, черт побери, последние полчаса незнакомые люди кидают деньги в мой кувшин со словами: «Сожалею о том, что случилось в Виденце».
– Наверное, им и в самом деле жаль, – пожал плечами Гальдо. – Там не было никакого пожара, клянусь Благодетелем! – поспешил заверить его Локки.
– Отвечайте, мальчики, – отец Цепп говорил медленно и внятно, словно увещевая упрямую домашнюю скотину. – Что вы сделали с трупом до того, как принесли его мне?
– Мы заработали на нем деньги, – сказал Локки, бросая в кувшин тяжелый кошелек. – Двадцать три солона, если быть точными.
– А еще корзина апельсинов… – напомнил Кало.
– …Набор свечей, – добавил Гальдо, – два каравая пряного хлеба, вощеная коробка пива и несколько алхимических шаров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181