ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


- Ох, слышал, слышал, владыко.
В это время из-за монастырской ограды послышался жалобный крик.
- Никак, это голос отца казначея? - прислушивался старый игумен.
- Его! Его!..
- Царь бьёт… Верно, согрубил ему отец казначей, строптивый инок.
- Бьёт… бьёт… Ох, Господи! И кричит: «Лентяи все, дармоеды! Я вас!»
- О, Господи!..
18
Царь показывал Виниусу чертежи и описания новых пушек, когда на дворе послышалось какое-то движение.
- Гонец примчал, - донеслось со двора.
Царь вскочил. В дверях стоял Орлов, страшный, исхудалый, весь в грязи, с искажённым лицом и трясущейся челюстью. Увидев царя, он крыжом упал к его ногам.
- Вели, государь, казнить гонца своего за недобрые вести! О! О!. - стонал он.
Лицо Петра было страшно, оно все судорожно дёргалось.
- Встань, Иван, - тихо, глухо сказал он.
- О Господи! Не родиться бы мне на свет Божий! - стонал Орлов.
- Встань! Говори все, - приказал царь. - Я не баба, не сомлею.
Орлов приподнялся. Виниус также дрожал. Ягужинский забился в угол и плакал.
- Сказывай! Я на все готов… я жив ещё! А там посмотрим.
- Великая беда постигла твоё войско, государь, под Нарвой, - начал Орлов, стараясь не сбиваться. - Уже в пути я повстречал боярина Бориса Петровича Шереметева… С ним была махонькая горстка ратных людей, да и те с голоду и холоду мало не помирали наглою смертию.
- Для чего ж он гонца не прислал ко мне?
- Некого было, государь… Которые были с ним конники, и те все в пути обезлошадели, все от бескормицы пали кони под ними.
- А фон Круи?..
- Фон Крой, государь, и все его иноземцы, как только увидали беду, все до единого убегли к королю…
- Га! - вырвалось у великана - и больше ни слова.
- Вейде Адам, государь, с преображенцами да семеновцами ещё держались, крепко бились, пяди земли не уступали.
- Молодцы! - лицо Петра просветлело. - Ну?..
- Да и те почти все полегли костьми за тебя, государь.
Пётр перекрестился, грудь его вздымалась.
- А Трубецкой Иван, Долгорукой Яков, Головин Автаном?
- Все в полон попали, государь… Взят в полон и царевич имеретинский… Мост на Нарове, государь, подломился и убечь не могли, а которые, може, тысячами, в реке потонувши…
- Кто ж из полковников остался?
- Никого, государь, все офицеры взяты.
- А артиллерия?
- Вся, государь, досталась врагу.
Пётр глянул на Виниуса. Того била лихорадка.
- Не дрожи, старик! - сказал ему царь. - У нас будет артиллерия, да не такая… А как же Шереметев уцелел?
- Он, государь, со своими полками отступил…
- Бежал Борька!
- Отступил, государь… помилуй… Отступил, чтоб спасти остатки… Опосля уж мост на Нарове подломился.
- А много у Бориса уцелело?
- Горсть одна, государь… В пути погибло тысяч до шести… Я видел, государь, по всей дороге встречаются мёртвые кучами… с голоду и холоду… Птица и зверь ими кормятся… О Господи! Таково страшно!
И Орлов, этот богатырь, заплакал.
- Вон куда птица летела, - глянул Пётр на Виниуса. - Все? - спросил он Орлова уже спокойным голосом.
- Все, государь.
- Так, поди подкрепись и отдохни.
Орлов пошёл было к двери…
- Постой, Ваня, погоди малость, - остановил его Пётр, - не слышно ли было тебе чего про короля? Собирается он на нас - или идёт уже?
- Нет, государь… Которые наши из преображенцев убегли из полону на походе, те сказывали, что король, покинув Ругодев, поворотил с войском назад и, слышно, пошёл против короля Августа.
Государь облегчённо вздохнул.
- Так мы ещё успеем приготовиться, - и он погрозил пальцем невидимому врагу. - Спасибо, Ваня, на твоих вестях… А теперь ступай отдохни.
Орлов ушёл шатаясь.
Весть о нарвском разгроме быстро облетела весь Новгород. О разгроме узнали от ямщиков, ездивших с Орловым.
Хотя весть эта и поразила новгородцев, но они считали поражение под Нарвой явлением неизбежным, естественным. По мнению новгородцев, в особенности же новгородского духовенства и монашеского сословия, это была кара Божья, грозное предостережение свыше царю за его безбожные действия, за лишение храмов их священного достояния - колоколов, за прекращение богослужения в храмах и за обращение людей «ангельского чина», то есть монахов и монахинь, в чернорабочих, в подёнщиков и подёнщиц… Не то ещё ожидает Россию за колокола!
По городу разнеслась весть страшная, неслыханная! О том, что Богородица плачет… Рассказывали, что отец казначей, которого царь накануне поучил своею дубинкой, сам видел, молясь вечером у св. Софии, - «своими глазыньками видел», передавали бабы, как с иконы Богородицы «в три ручья текли слезы».
- Так, мать моя, и льются, так и льются!
- А я, сестрички, ноне ночью, наведаючись до стельной коровушки, видела, как в трубу того дома, где остановился царь, огненный змий влетел… Вижу это я, летит он по небу, хвост так и пышет! У меня инда поджилки затряслись, и бежать не могу…
- А ты б перекстилась, голубка.
- Кстилась, ягодка… А он, змий-то, как глянет на меня, так еле-еле в коровник вползла… А он как зашумит, зашумит! Я - глядь, а он в трубу, инда искры полетели.
- То-то ноне у нас всю ноченьку собака выла, - воет, воет!
- Ох, последни, последни денёчки подошли, милые мои, о-о-хо-хо!.. Прощай, белый свет!
Но нарвскому поражению положительно радовались попы и чёрная братия.
- Сказано бо в Апокалипсисе, - ораторствовал отец казначей, почёсывая все ещё болевшую от царёвой дубинки спину: «И видех, и се конь блед, и седящий на нём, имя ему смерть, и ад идяше в следе его, и дана бысть ему область на четвёртой части земли убити оружием и гладом, и смертию, и зверьми земными»…
- И птицами небесными, - добавил отец эконом, - вон и ноне все ещё летят туда птицы, - указал он на небо.
В это время за монастырской оградой послышалось:
А бу-бу-бу-бу-бу,
Сидит ворон на дубу,
Он играет во трубу…
- Вон и Панфилушка, человек Божий, про вороньё поёт, - пояснил отец эконом.
- А всё-таки, отцы и братия, надоть сымать колокола, - сказал отец архимандрит.
Но едва услыхали об этом бабы, плач раздался по всему городу.
19
Мрачный сидит у себя князь-кесарь. Перед ним доверенный дьяк из приказа.
- Вон пишет из Новгорода сам, - вертит в руке князь-кесарь бумажку.
- Сам государь-батюшка? - любопытствует дьяк.
- Он!
- Ну-кося, батюшка-князь?..
- Пишет мне: «Пьяная рожа! Зверь! Долго ль тебе людей жечь? Перестань знаться с Ивашкою Хмельницким…»
- Это то есть хмельным заниматься?
- Да, пьянствовать… «Перестань, пишет, знаться с Ивашкою Хмельницким: быть от него роже драной…»
- Ахти-ахти, горе какое! - испуганно говорит дьяк. - Как же это?
- Да как! Я вот и отписываю ему: «Неколи мне с Ивашкою знаться, всегда в кровях омываемся…»
- Подлинно «в кровях омываемся», - покачал головою дьяк.
- «Ваше-то дело, - продолжал читать князь-кесарь, - на досуге стало держать знакомство с Ивашкою, а нам недосуг…»
- Так, так… По всяк день в кровях омываемся, - продолжал качать головою дьяк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230