ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Как шериф. На твою рубашку прикалывают золотую звезду. Ты же читаешь газеты, верно? Видел там мистера Огастина? Хорошо одет, в хорошем костюме. Только дай ему золотую звезду – и станет, как шериф.
Гиббонс прищурился. В чем-то этот жирный ублюдок прав. Дела о мафии на самом деле привлекают больше внимания, чем другие, и честолюбивые адвокаты, рассчитывая прославиться, стараются заполучить дела погромче. Но Том Огастин не из таких. Вполне возможно, он имеет склонность к политике, но как юрист он всегда был безупречен.
Будда погрозил пальцем.
– Ты не хочешь признать, но ты знаешь: я прав.
Они миновали китайский ресторан. И Гиббонс обратил внимание на уток, вывешенных в запотевшем окне, зажаренных до золотистой корочки с лапками и головами, с длинными, свисающими с металлических крючков шеями. Гиббонс посмотрел на ряд уток и усмехнулся – восемнадцать обвиняемых, все в ряд, с самым толстым в конце.
Неожиданно снова заговорил биппер. Гиббонс вынул его и посмотрел – опять управление.
Спокойно, спокойно. Я должен разузнать что-нибудь здесь.
Он выключил его и опять засунул в карман.
– Есть проблемы, мистер Фэ-Бэ-Эр? Может, это шериф Огастин вызывает тебя. Сделай, как он говорит, – поймай человека мафии.
– Ты действительно умный парень, Уго. Ты знаешь суть игры. Тогда объясни мне кое-что. Ты утверждаешь, что члены мафии – люди чести, так? Но как может человек чести продавать наркотики? Ты же не можешь сказать, что это благородное занятие.
Будда опять посмотрел на него несколько удивленно – все ведь так очевидно.
– Ты говоришь: «Я знаю мафию», – но ты ничего не знаешь. Я объясню тебе, что такое человек чести. У того, кто принимает наркотики, нет чести, он слаб и отвратителен. Он заслуживает, чтобы быть наркоманом. Если человек чести продает этому слизняку таблетки – это только бизнес.
– Для меня это грязный бизнес.
Будда нахмурился и пожал плечами.
– Ты говоришь так только потому, что в Америке закон запрещает продавать наркотики. Но этот закон не есть закон мафии. В нем нет смысла. Вы продаете пьянице виски, это о'кей. Почему? Где смысл? Я не знаю. Политики делают законы для себя. Поэтому в них нет смысла. У закона мафии – большой смысл, вот почему человек чести должен ему повиноваться.
Гиббонс покачал головой.
– Ты же понимаешь, Уго, что несешь чушь. Члены мафии занимаются этим только из-за денег, как и все прочие. И только.
Саламандра начинал раздражаться. Он стал грызть свой палец.
– Конечно, каждый хочет деньги. А ты как думаешь?
– Почему же мафия должна быть над законом?
– Я этого не говорил. Ты спросил, что я знаю о людях чести, и я тебе ответил. Я не говорил, хорошо это или плохо.
Гиббонсу самому захотелось укусить Саламандру за палец. Жирная сволочь думает, что она очень умна.
Щенок скулил и жалобно посматривал на своего хозяина, пока они пробирались сквозь толпу на тротуаре. По-видимому, такое количество народа пугало бедное животное. Саламандра произнес по-итальянски что-то успокаивающее.
Гиббонс обернулся и посмотрел на двух громил с каменными лицами. Он так и не смог вычислить, куда же направлялся этот чертов Саламандра. Когда они проходили мимо лотка китайца, торговавшего рыбой, взгляд Гиббонса упал на фиолетово-серую массу червей для наживки в гнезде из колотого льда. Когда же он поднял глаза, примерно в двадцати футах впереди увидел фотографа – он шел к ним навстречу и делал снимки.
Почему бы тебе не убраться отсюда вместе со своим дерьмовым «Никоном», пока я не засунул его тебе в...
– Я отвечал тебе ми-и-стер Фэ-Бэ-Эр. Теперь ты мне ответь. – Будда смотрел серьезным, инквизиторским взглядом.
– Что ты хочешь узнать?
– Винсент Джордано – он что, рехнулся?
Гиббонс хмуро на него посмотрел. Он должен следить за своими словами, когда говорит о Джордано.
– Не знаю, Уго. Ты полагаешь, он сошел с ума?
– Думаю, да, он – сумасшедший. Только сумасшедшие дают показания против мафии.
– Ты говорил, что в Америке нет мафии. Что ни один из обвиняемых по делу Фигаро членом мафии не является.
Будда поднял указательный палец.
– Нет. Я сказал, что я не в мафии. Некоторые люди на процессе – с Сицилии. Про них я не знаю.
– О чем мы говорили? Ты считаешь Джордано сумасшедшим, потому что мафия, как вы говорите, собирается подписать на него контракт?
– Ты не знаешь, как работает мафия. Не американские панки, а настоящая мафия, с Сицилии. Если кто-нибудь, вроде Джордано, выдает мафию, они становятся как террористы. Много людей может пострадать, невинных людей, не только этот один человек. Понимаешь, что я говорю?
Гиббонс усмехнулся.
– Уж не хочешь ли ты меня запугать, а, Уго?
Уго вытаращил глаза.
– Конечно, тебе нужно бояться. Только сумасшедшие не боятся. Если кто-нибудь позвонит и сообщит мафии, где можно найти Джордано, это будет как голос свыше. Возможно, они убьют Джордано, а остальных не тронут. Эти люди, когда они в бешенстве – о Мадонна, – они убивают, убивают и убивают. Ты не знаешь. Парни с Сицилии иногда бывают очень плохими.
– Ты сицилиец.
– Да, но я не мафия. И еще – я невиновен. Я уже говорил тебе это. – Будда широко улыбнулся.
Биппер заработал опять. Гиббонс даже не вынул его из кармана.
– Наверное, ты им очень нужен, ми-и-стер Фэ-Бэ-Эр.
– Думаю, что да.
Занимайся своими делами, ты, жирная задница.
Саламандра нагнулся и опять заговорил по-итальянски с собакой, дергая беднягу за поводок.
– До встречи, ми-и-стер Фэ-Бэ-Эр. Моя собака должна сделать свои дела.
Он попрощался на итальянский манер – сжав пальцы в кулак. Они перешли через дорогу и направились в сторону забетонированного сквера, где несколько китайских мамаш мерзли со своими младенцами. Саламандра подвел щенка к пятачку грязи около железных качелей, подтолкнул его, песик тут же уселся и сделал кучу. Громилы стояли рядом и очень заинтересованно за всем наблюдали. На заднем плане маячили неясные очертания Томбс, нью-йоркской городской тюрьмы для особо опасных преступников, где Саламандре предстояло коротать свои дни, если бы ему не удалось освободиться под залог.
Тощий фотограф занял позицию в дальнем конце сквера за металлической оградой. Он делал какой-то грандиозный снимок собаки.
Не иначе как собирается получить вонючую Пулитцеровскую премию. Засранец.
Глава 9
Засунув руки в карманы, Тоцци стоял около лифтов и смотрел на табло с номерами этажей, висящее над дверьми из нержавеющей стали. Гиббонс стоял рядом и ворчал, потому что так и не успел перекусить.
Он в очередной раз нажал кнопку «вверх».
– И что же ты теперь собираешься делать? Ты устроил сцену мисс Хэллоран в ресторане?
– Я? Ничего подобного. Все было очень мило, когда ты ушел. Лоррейн немного дулась, но с Лесли все было в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68