Он знал, что сейчас Гиббонс должен ехать домой. Он проедет по Линкольн-туннелю, свернет у первого выезда, проедет по Восточному бульвару Уихавкен – и тут же, через квартал зданий с садовыми участками над рекой, окажется у себя дома. Над крышами домов на противоположной стороне улицы Тоцци были видны небоскребы Манхэттена. Он перевел взгляд вправо – к сдвоенным башням Международного торгового центра. Оттуда до Манхэттенской конторы было всею десять минут ходьбы.
Он проследил за тем, как мемфисцы проиграли на десятой лунке, затем переключился на игру «Янки» с «Тиграми», только что начавшуюся в Детройте. Шедшая под веселую музычку, игра выдалась на диво скучной. Тоцци в конце концов выключи телевизор, настроил приемник на станцию, транслирующую классический рок-н-ролл, и принялся просматривать газеты. Он слушал, пока они не начали играть сюиту «Голубоглазая Джуди», и тогда выключил приемник. Как возненавидел он Кросби и Иэша в шестидесятые, так и ненавидит до сих пор.
План был весьма прямолинеен. Предполагалось, что Тоцци затаится в квартире, а Гиббонс завлечет сюда Кинни. Они решали, что вероятнее всего Кинни наставит на Гиббонса пушку и велит ему подняться по лестнице, а когда они войдут в квартиру, Тоцци набросится на Кинни и обезоружит его. Все очень просто.
Именно так. Если, конечно, Кинни клюнет. И не кликнет кого-нибудь на подмогу. И не подстережет Гиббонса еще по дороге сюда. Словом, все могло в силу множества причин пойти вкривь и вкось...
Оснований для сомнений оставалось более чем достаточно. Возможно, их план был не прямолинеен, а чересчур элементарен. Исходными принципами, на которых основаны операции ФБР, являются преимущество в живой силе, преимущество в огневой мощи и элемент неожиданности. Так, по крайней мере, когда-то учили Тоцци. Но стоило ему задуматься о том, каким образом Кинни расправился с Ландо, Блэни и Новиком, – и соотношение сил два к одному начинало казаться ему недостаточно убедительным. Тоцци осознавал сейчас, что в своем замысле они с Гиббонсом явно недооценивали элемент случайности. Они всецело положились на то, что Кинни впадет в ярость и утратит выдержку, но ведь до сих пор он оставался предельно хладнокровным. А как насчет самого Гиббонса? Хватит ли у него сил на то, чтобы провернуть это дело? И разве не следовало им принять во внимание его возраст и растренированность в результате отставки? Тоцци опасался того, что они этого в должной мере не учли.
Он выключил кондиционер и открыл окно. Если в квартире при их появлении будет чересчур прохладно, Кинни наверняка насторожится. Тоцци вновь посмотрел вниз, на аллею, а затем взял газету с журнального столика. Вернувшись на диван, принялся читать ее, чтобы отвлечься от тревоги за своего старого напарника.
* * *
Гиббонс свернул на булыжную мостовую. Шумел кондиционер, и вдобавок к этому ему был слышен только шорох покрышек по неровным камням. Ездить в часы пик всегда паршиво, и каждый раз, свернув в аллею, он испытывал сильное облегчение. Но только не сегодня.
Где-то на подъезде к Линкольн-туннелю он потерял из виду серебристый «вольво», но сейчас это уже не имело значения. Кинни был умным парнем и опытным агентом. Если уж Гиббонсу удалось выяснить, где живет Кинни, то и Кинни наверняка удастся узнать то же самое о нем.
Заезжая в гараж. Гиббонс подумал о том, не нападет ли на него Кинни прямо здесь. Он включил задний ход и принялся маневрировать, ставя машину на свое всегдашнее место. На другой стороне аллеи оранжевое солнце отражалось в окнах высокого здания. Он подумал о том, готов ли к предстоящей схватке Тоцци. В зеркале заднего обзора ему были видны холодные тени в подземных углублениях гаража и задние фары проезжающих по аллее в обе стороны машин. Выключив мотор, он пару мгновений просидел не шевелясь. Здесь было так тихо, так спокойно, так дремотно. Секунду-другую Гиббонс чувствовал, себя чуть ли не в безопасности.
* * *
А Тоцци меж тем сходил с ума. Двадцать минут восьмого, а еще никого нет. Что-то наверняка пошло не так. И ему было страшно за Гиббонса.
И вдруг в дверь настойчиво постучали. Четыре быстрых удара один за другим.
Тоцци достал пушку и спрятался за дверью. Почему он стучит? С какой стати ему вдруг понадобилось стучать?
Стук меж тем становился все громче.
– Эй, есть тут кто-нибудь? – послышалось снаружи.
Голос был незнакомый, и звучал он рассерженно. Тоцци представил себе, как он отворяет дверь и на него сразу же обрушивается град пуль.
– Кто там?
Его сердце бешено колотилось.
– Пицца.
– Что такое?
– Пицца, пицца! Я доставил пиццу в квартиру 6-Д, заказчик – Гиббонс. Все правильно?
Тоцци на мгновение задумался. Это была ловушка, вне всякого сомнения. Он быстро проскочил мимо дверного проема и накинул на дверь цепочку. Затем, встав наискось от двери и зажав в руке оружие, открыл дверь на цепочку. Снаружи стоял кучерявый негр в ярко-желтой форменной одежде. В руке у него была коробка с пиццей. Фамилия Гиббонса была выведена на коробке черным мелком.
– Возьми, мужик. За все заплачено.
– Что это значит: за все заплачено?
– Послушай, мужик, я всего лишь рассыльный.
Тоцци не шевельнулся.
– Эй, послушай, мужик, у меня нет времени на эти игры, о'кей? Я оставлю ее прямо здесь.
Парень положил коробку на пол в холле и пошел прочь.
Тоцци уставился на коробку. В горле у него так пересохло, что он почувствовал резкую боль. Ландо, Блэни и Новик. О Господи.
Несколько минут он тупо смотрел в дверную щель, не решаясь открыть дверь, потому что ему было страшно вскрыть коробку. Но все равно узнать правду было необходимо. Он откинул цепочку, выглянул, бросил мгновенные взгляды налево и направо, держа в руке 38-й калибр. Холл был пуст.
Тоцци протолкнул коробку в квартиру ногой, затем закрыл и запер дверь. Прежде чем взять коробку и положить ее на стол, он с ужасом поглядел на нее. Затем развязал ленту и медленно приподнял крышку.
В коробке действительно была пицца. А посредине ее лежал кольт 38-го калибра, личное оружие Гиббонса. Лежа плашмя на кроваво-красном кетчупе, револьвер казался уснувшей рыбой.
Тоцци взял револьвер – к тому прилипли кусочки сыра. Когда он увидел это, руки у него задрожали.
– Дерьмо какое, – пробормотал Тоцци.
Глава 30
Гиббонс стоял на четвереньках, голова вжата в грудь, дышал он медленно, чтобы хоть несколько смягчить боль, сотрясавшую все его тело. Будучи прикован наручниками к батарее, он не мог предпринять ничего другого. Береги силы, мысленно твердил он себе. Береги силы. Но ради чего? Чтобы выдержать еще один удар резиновой дубинкой? Он скосился на часы. Прошло уже пятьдесят минут, но у него складывалось впечатление, что Кинни только входит во вкус.
И как раз в это мгновение еще один удар – и опять по тому же плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Он проследил за тем, как мемфисцы проиграли на десятой лунке, затем переключился на игру «Янки» с «Тиграми», только что начавшуюся в Детройте. Шедшая под веселую музычку, игра выдалась на диво скучной. Тоцци в конце концов выключи телевизор, настроил приемник на станцию, транслирующую классический рок-н-ролл, и принялся просматривать газеты. Он слушал, пока они не начали играть сюиту «Голубоглазая Джуди», и тогда выключил приемник. Как возненавидел он Кросби и Иэша в шестидесятые, так и ненавидит до сих пор.
План был весьма прямолинеен. Предполагалось, что Тоцци затаится в квартире, а Гиббонс завлечет сюда Кинни. Они решали, что вероятнее всего Кинни наставит на Гиббонса пушку и велит ему подняться по лестнице, а когда они войдут в квартиру, Тоцци набросится на Кинни и обезоружит его. Все очень просто.
Именно так. Если, конечно, Кинни клюнет. И не кликнет кого-нибудь на подмогу. И не подстережет Гиббонса еще по дороге сюда. Словом, все могло в силу множества причин пойти вкривь и вкось...
Оснований для сомнений оставалось более чем достаточно. Возможно, их план был не прямолинеен, а чересчур элементарен. Исходными принципами, на которых основаны операции ФБР, являются преимущество в живой силе, преимущество в огневой мощи и элемент неожиданности. Так, по крайней мере, когда-то учили Тоцци. Но стоило ему задуматься о том, каким образом Кинни расправился с Ландо, Блэни и Новиком, – и соотношение сил два к одному начинало казаться ему недостаточно убедительным. Тоцци осознавал сейчас, что в своем замысле они с Гиббонсом явно недооценивали элемент случайности. Они всецело положились на то, что Кинни впадет в ярость и утратит выдержку, но ведь до сих пор он оставался предельно хладнокровным. А как насчет самого Гиббонса? Хватит ли у него сил на то, чтобы провернуть это дело? И разве не следовало им принять во внимание его возраст и растренированность в результате отставки? Тоцци опасался того, что они этого в должной мере не учли.
Он выключил кондиционер и открыл окно. Если в квартире при их появлении будет чересчур прохладно, Кинни наверняка насторожится. Тоцци вновь посмотрел вниз, на аллею, а затем взял газету с журнального столика. Вернувшись на диван, принялся читать ее, чтобы отвлечься от тревоги за своего старого напарника.
* * *
Гиббонс свернул на булыжную мостовую. Шумел кондиционер, и вдобавок к этому ему был слышен только шорох покрышек по неровным камням. Ездить в часы пик всегда паршиво, и каждый раз, свернув в аллею, он испытывал сильное облегчение. Но только не сегодня.
Где-то на подъезде к Линкольн-туннелю он потерял из виду серебристый «вольво», но сейчас это уже не имело значения. Кинни был умным парнем и опытным агентом. Если уж Гиббонсу удалось выяснить, где живет Кинни, то и Кинни наверняка удастся узнать то же самое о нем.
Заезжая в гараж. Гиббонс подумал о том, не нападет ли на него Кинни прямо здесь. Он включил задний ход и принялся маневрировать, ставя машину на свое всегдашнее место. На другой стороне аллеи оранжевое солнце отражалось в окнах высокого здания. Он подумал о том, готов ли к предстоящей схватке Тоцци. В зеркале заднего обзора ему были видны холодные тени в подземных углублениях гаража и задние фары проезжающих по аллее в обе стороны машин. Выключив мотор, он пару мгновений просидел не шевелясь. Здесь было так тихо, так спокойно, так дремотно. Секунду-другую Гиббонс чувствовал, себя чуть ли не в безопасности.
* * *
А Тоцци меж тем сходил с ума. Двадцать минут восьмого, а еще никого нет. Что-то наверняка пошло не так. И ему было страшно за Гиббонса.
И вдруг в дверь настойчиво постучали. Четыре быстрых удара один за другим.
Тоцци достал пушку и спрятался за дверью. Почему он стучит? С какой стати ему вдруг понадобилось стучать?
Стук меж тем становился все громче.
– Эй, есть тут кто-нибудь? – послышалось снаружи.
Голос был незнакомый, и звучал он рассерженно. Тоцци представил себе, как он отворяет дверь и на него сразу же обрушивается град пуль.
– Кто там?
Его сердце бешено колотилось.
– Пицца.
– Что такое?
– Пицца, пицца! Я доставил пиццу в квартиру 6-Д, заказчик – Гиббонс. Все правильно?
Тоцци на мгновение задумался. Это была ловушка, вне всякого сомнения. Он быстро проскочил мимо дверного проема и накинул на дверь цепочку. Затем, встав наискось от двери и зажав в руке оружие, открыл дверь на цепочку. Снаружи стоял кучерявый негр в ярко-желтой форменной одежде. В руке у него была коробка с пиццей. Фамилия Гиббонса была выведена на коробке черным мелком.
– Возьми, мужик. За все заплачено.
– Что это значит: за все заплачено?
– Послушай, мужик, я всего лишь рассыльный.
Тоцци не шевельнулся.
– Эй, послушай, мужик, у меня нет времени на эти игры, о'кей? Я оставлю ее прямо здесь.
Парень положил коробку на пол в холле и пошел прочь.
Тоцци уставился на коробку. В горле у него так пересохло, что он почувствовал резкую боль. Ландо, Блэни и Новик. О Господи.
Несколько минут он тупо смотрел в дверную щель, не решаясь открыть дверь, потому что ему было страшно вскрыть коробку. Но все равно узнать правду было необходимо. Он откинул цепочку, выглянул, бросил мгновенные взгляды налево и направо, держа в руке 38-й калибр. Холл был пуст.
Тоцци протолкнул коробку в квартиру ногой, затем закрыл и запер дверь. Прежде чем взять коробку и положить ее на стол, он с ужасом поглядел на нее. Затем развязал ленту и медленно приподнял крышку.
В коробке действительно была пицца. А посредине ее лежал кольт 38-го калибра, личное оружие Гиббонса. Лежа плашмя на кроваво-красном кетчупе, револьвер казался уснувшей рыбой.
Тоцци взял револьвер – к тому прилипли кусочки сыра. Когда он увидел это, руки у него задрожали.
– Дерьмо какое, – пробормотал Тоцци.
Глава 30
Гиббонс стоял на четвереньках, голова вжата в грудь, дышал он медленно, чтобы хоть несколько смягчить боль, сотрясавшую все его тело. Будучи прикован наручниками к батарее, он не мог предпринять ничего другого. Береги силы, мысленно твердил он себе. Береги силы. Но ради чего? Чтобы выдержать еще один удар резиновой дубинкой? Он скосился на часы. Прошло уже пятьдесят минут, но у него складывалось впечатление, что Кинни только входит во вкус.
И как раз в это мгновение еще один удар – и опять по тому же плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81