О тех нескольких драгоценных мгновениях, когда она любовалась своим новорожденным сыном. Он почти сразу же перестал плакать и таращился во все глаза на убиравшую комнату наталь. Ребенок родился с буйной гривой черных волос, и в нем уже ощущалась большая внутренняя сила.
- Мальчишка-то вылез на месяц позже, - заметила наталь. - Но, похоже, он не терял время даром.
И буквально через пару минут она препоручила дитя супружеской паре, которая дала ему свое имя. Фредерик и Казимира Бруд. Последние несколько месяцев они регулярно навещали будущую мать и подготовили все необходимые документы. Алисе это стоило большей части состояния, но она хотела дать ребенку как можно больше шансов выжить. Тем временем Флэттери решил сделать из Калалоча столицу планеты - центр экономики и политики Пандоры. Молодая чета Брудов (он - архитектор, она - географ) работала в рамках этого проекта: им было заказано строительство складов и казарм для службы охраны. А впоследствии им светило заключить контракт на строительство университета. Но кто тогда мог предвидеть, насколько изменится планета и насколько переменится сам Флэттери.
«Я могла, - думала Алиса Марш. - Но изучение развития келпа оказалось для меня гораздо важнее, чем развитие моего собственного сына».
Если бы у нее было тело, она сделала бы глубокий вдох, чтобы ослабить напряжение, сковывающее мышцы живота. Но у нее не было ни мышц, ни живота, а рассудок был почти свободен от эмоций.
«Я все сделала правильно, - пронеслось в ее голове. - Если речь вести о человечестве, я все сделала так, как надо».
Даже если они, ослепленные алчностью, не видят зла в разрушении семьи, не видят греха в предательстве друзей, значит ли это, что и нам не следует удерживаться от подобных пагубных деяний?
Квитс Твисп, старец, из «Бесед заваатан с Аваатой».
Флаттерби Боден расстелила на пыльном чердачном столе большой кусок украденной миткали, и все трое ее одноклассников восторженно захлопали в ладоши.
- Тебе все-таки удалось! - воскликнул Джака - единственный мальчишка в их маленькой компании. Для своих двенадцати лет он был довольно высок. Его отец, как и отец Флаттерби, работал на ракетодроме, а мама - на гиперстанции морян, что увеличивало их паек почти в два раза по сравнению с большинством из тех, кто стоял в очереди.
- Тихо ты! - шикнула Флаттерби. - Мы же не хотим, чтобы нас прямо сейчас застукали. Лит, ты принесла краски?
Лит (самая младшая из всей компании - ей было еще одиннадцать) достала из-за пазухи уродливой хлопчатобумажной блузы четыре тюбика.
- Вот! Но я не достала черной, - добавила она и потупилась.
- Зеленая… - разочарованно протянул Джака. - И ты хочешь, чтобы нам поверили, что мы Тени? Ты сама знаешь, где используют зеленую краску…
- Да тише ты! - Для пущей выразительности Дана поднесла палец к губам и скорчила жуткую гримасу. - А вам не приходит в голову, что сейчас мы самые настоящие Тени? Если нас сцапают, с нами разделаются точно так же, как с ними.
- Ладно, хватит! - перебила ее Флаттерби. - Если мы тут собираемся заниматься только болтовней, то и ловить нас будет не за что. Джака и Дана, раз мы притворяемся, что репетируем, то давайте начинать: сыграйте нам что-нибудь, а мы с Лит раскрасим по лозунгу. Потом мы будем играть, а вы распишете два остальных.
- Не забудьте, охранка сегодня все утро почему-то здесь крутится, - напомнила Дана.
- Это все из-за Кристы Гэлли. Может, они думают, что она прячется где-то поблизости?…
- А может быть, так оно и есть?
- Но сюда они не зайдут, - успокаивающе подняла руки Флаттерби. Кого интересует обычный урок музыки? Она фыркнула и задрала подбородок. - У меня же брат служит в охранке. Я-то знаю, как они обычно действуют.
- Да, вот только он на Виктории, - заметила Дана, - а наши могут действовать и иначе. Их потому и посылают служить подальше от родных мест, чтобы им не пришлось стрелять в кого-нибудь из собственной родни.
- Неправда, - взвилась Флаттерби. - Их отсылают из родных мест не поэтому, а потому что… потому что…
- Ладно, хватит болтать, - перебил ее Джака, пытаясь придать голосу солидности. - Если мы не начнем играть, то они точно сюда сунутся.
Мальчик жил на границе самого большого в Калалоче лагеря переселенцев и в свои двенадцать лет успел навидаться трупов на улице. В отличие от девчонок он знал, что такое голод и что такое охранка, не понаслышке.
Глядя, как он вынимает из футляра флейту, Дана со вздохом потянулась за своим инструментом. Новенькие струны ее караколя, попав в солнечный луч, ярко вспыхнули серебром. Черная витая раковина резонатора была до блеска отполирована четырьмя поколениями музыкантов.
- Дай мне «до», - попросила она, всем своим видом показывая, что готова к работе.
Под звуки настраивающихся инструментов Флаттерби с помощью Лит разорвала ткань на четыре полотнища, метра по три каждое.
- А твой брат уже кого-нибудь убил? - прошептала Лит.
- Конечно же, нет, - сердито отозвалась ее подруга, с преувеличенным усердием разглаживая складки. И, не поднимая глаз, добавила: - Он же не такой, как эти… Да ты ведь с ним знакома.
- Ага, - кивнула Лит и хихикнула, а в глазах у нее запрыгали озорные огоньки. - Он такой прикольщик!
Флаттерби к тому времени уже использовала почти полтюбика и теперь любовалась своей работой. Краска была темно-зеленой и в сумерках могла сойти и за черную. Во всю ширину полотнища большими буквами было написано: «МЫ ХОТИМ ЖРАТЬ!» И хотя эти слова считались лозунгом переселенцев, их можно было услышать в любом районе Калалоча. А по мере того, как уменьшались пайки и росла нужда, эти слова все чаще и чаще звучали в очереди. Флаттерби сама не раз слышала. И не всегда их говорили шепотом.
Именно там, перед очередью, в которой каждый вынужден стоять по многу часов, она и повесит свой лозунг. А Лит решила повесить свой на фасаде их школы, стоявшей прямо напротив офиса «Мерман Меркантил». Джака свой вывесит напротив гиперстанции, а Дана на пристани, напротив студии головидения.
Дана взяла несколько аккордов, и они с Джакой заиграли быструю веселую танцевальную пьесу, которую недавно выучили в школе. Ее друзья еще никогда так здорово не играли, как сегодня, подумала Флаттерби. И хотя Джака порой сбивался, он мужественно продолжал играть дальше.
- А ты как думаешь, действительно ли Кристу Гэлли украли Тени? - спросила Лит.
Она изо всех силенок давила огромный тюбик с краской, стараясь, чтобы буквы получились крупными и их можно было прочитать издалека.
- Понятия не имею, - пожала плечами Флаттерби. - Даже не знаешь, кому верить. Моя мама выросла на Вашоне и считает, что Криста Гэлли что-то вроде богини. А папа говорит, что она обычный каприз природы.
- Кто каприз - твоя мама?
- Да нет же, - фыркнула Флаттерби, - Криста Гэлли, конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
- Мальчишка-то вылез на месяц позже, - заметила наталь. - Но, похоже, он не терял время даром.
И буквально через пару минут она препоручила дитя супружеской паре, которая дала ему свое имя. Фредерик и Казимира Бруд. Последние несколько месяцев они регулярно навещали будущую мать и подготовили все необходимые документы. Алисе это стоило большей части состояния, но она хотела дать ребенку как можно больше шансов выжить. Тем временем Флэттери решил сделать из Калалоча столицу планеты - центр экономики и политики Пандоры. Молодая чета Брудов (он - архитектор, она - географ) работала в рамках этого проекта: им было заказано строительство складов и казарм для службы охраны. А впоследствии им светило заключить контракт на строительство университета. Но кто тогда мог предвидеть, насколько изменится планета и насколько переменится сам Флэттери.
«Я могла, - думала Алиса Марш. - Но изучение развития келпа оказалось для меня гораздо важнее, чем развитие моего собственного сына».
Если бы у нее было тело, она сделала бы глубокий вдох, чтобы ослабить напряжение, сковывающее мышцы живота. Но у нее не было ни мышц, ни живота, а рассудок был почти свободен от эмоций.
«Я все сделала правильно, - пронеслось в ее голове. - Если речь вести о человечестве, я все сделала так, как надо».
Даже если они, ослепленные алчностью, не видят зла в разрушении семьи, не видят греха в предательстве друзей, значит ли это, что и нам не следует удерживаться от подобных пагубных деяний?
Квитс Твисп, старец, из «Бесед заваатан с Аваатой».
Флаттерби Боден расстелила на пыльном чердачном столе большой кусок украденной миткали, и все трое ее одноклассников восторженно захлопали в ладоши.
- Тебе все-таки удалось! - воскликнул Джака - единственный мальчишка в их маленькой компании. Для своих двенадцати лет он был довольно высок. Его отец, как и отец Флаттерби, работал на ракетодроме, а мама - на гиперстанции морян, что увеличивало их паек почти в два раза по сравнению с большинством из тех, кто стоял в очереди.
- Тихо ты! - шикнула Флаттерби. - Мы же не хотим, чтобы нас прямо сейчас застукали. Лит, ты принесла краски?
Лит (самая младшая из всей компании - ей было еще одиннадцать) достала из-за пазухи уродливой хлопчатобумажной блузы четыре тюбика.
- Вот! Но я не достала черной, - добавила она и потупилась.
- Зеленая… - разочарованно протянул Джака. - И ты хочешь, чтобы нам поверили, что мы Тени? Ты сама знаешь, где используют зеленую краску…
- Да тише ты! - Для пущей выразительности Дана поднесла палец к губам и скорчила жуткую гримасу. - А вам не приходит в голову, что сейчас мы самые настоящие Тени? Если нас сцапают, с нами разделаются точно так же, как с ними.
- Ладно, хватит! - перебила ее Флаттерби. - Если мы тут собираемся заниматься только болтовней, то и ловить нас будет не за что. Джака и Дана, раз мы притворяемся, что репетируем, то давайте начинать: сыграйте нам что-нибудь, а мы с Лит раскрасим по лозунгу. Потом мы будем играть, а вы распишете два остальных.
- Не забудьте, охранка сегодня все утро почему-то здесь крутится, - напомнила Дана.
- Это все из-за Кристы Гэлли. Может, они думают, что она прячется где-то поблизости?…
- А может быть, так оно и есть?
- Но сюда они не зайдут, - успокаивающе подняла руки Флаттерби. Кого интересует обычный урок музыки? Она фыркнула и задрала подбородок. - У меня же брат служит в охранке. Я-то знаю, как они обычно действуют.
- Да, вот только он на Виктории, - заметила Дана, - а наши могут действовать и иначе. Их потому и посылают служить подальше от родных мест, чтобы им не пришлось стрелять в кого-нибудь из собственной родни.
- Неправда, - взвилась Флаттерби. - Их отсылают из родных мест не поэтому, а потому что… потому что…
- Ладно, хватит болтать, - перебил ее Джака, пытаясь придать голосу солидности. - Если мы не начнем играть, то они точно сюда сунутся.
Мальчик жил на границе самого большого в Калалоче лагеря переселенцев и в свои двенадцать лет успел навидаться трупов на улице. В отличие от девчонок он знал, что такое голод и что такое охранка, не понаслышке.
Глядя, как он вынимает из футляра флейту, Дана со вздохом потянулась за своим инструментом. Новенькие струны ее караколя, попав в солнечный луч, ярко вспыхнули серебром. Черная витая раковина резонатора была до блеска отполирована четырьмя поколениями музыкантов.
- Дай мне «до», - попросила она, всем своим видом показывая, что готова к работе.
Под звуки настраивающихся инструментов Флаттерби с помощью Лит разорвала ткань на четыре полотнища, метра по три каждое.
- А твой брат уже кого-нибудь убил? - прошептала Лит.
- Конечно же, нет, - сердито отозвалась ее подруга, с преувеличенным усердием разглаживая складки. И, не поднимая глаз, добавила: - Он же не такой, как эти… Да ты ведь с ним знакома.
- Ага, - кивнула Лит и хихикнула, а в глазах у нее запрыгали озорные огоньки. - Он такой прикольщик!
Флаттерби к тому времени уже использовала почти полтюбика и теперь любовалась своей работой. Краска была темно-зеленой и в сумерках могла сойти и за черную. Во всю ширину полотнища большими буквами было написано: «МЫ ХОТИМ ЖРАТЬ!» И хотя эти слова считались лозунгом переселенцев, их можно было услышать в любом районе Калалоча. А по мере того, как уменьшались пайки и росла нужда, эти слова все чаще и чаще звучали в очереди. Флаттерби сама не раз слышала. И не всегда их говорили шепотом.
Именно там, перед очередью, в которой каждый вынужден стоять по многу часов, она и повесит свой лозунг. А Лит решила повесить свой на фасаде их школы, стоявшей прямо напротив офиса «Мерман Меркантил». Джака свой вывесит напротив гиперстанции, а Дана на пристани, напротив студии головидения.
Дана взяла несколько аккордов, и они с Джакой заиграли быструю веселую танцевальную пьесу, которую недавно выучили в школе. Ее друзья еще никогда так здорово не играли, как сегодня, подумала Флаттерби. И хотя Джака порой сбивался, он мужественно продолжал играть дальше.
- А ты как думаешь, действительно ли Кристу Гэлли украли Тени? - спросила Лит.
Она изо всех силенок давила огромный тюбик с краской, стараясь, чтобы буквы получились крупными и их можно было прочитать издалека.
- Понятия не имею, - пожала плечами Флаттерби. - Даже не знаешь, кому верить. Моя мама выросла на Вашоне и считает, что Криста Гэлли что-то вроде богини. А папа говорит, что она обычный каприз природы.
- Кто каприз - твоя мама?
- Да нет же, - фыркнула Флаттерби, - Криста Гэлли, конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113