Вечер был жаркий, воздух пропитан ароматами окаймлявших залив садов, верещали цикады, море, утихшее после двухдневного шторма, маняще урчало.
– Айда купаться! – неожиданно выкрикнул Гель, стаскивая рубаху.
– Только не здесь. Я знаю отличное местечко, за мной! – Ром побежал вдоль берега, остальные кинулись за ним. Бежать было трудно, ноги вязли в мокром песке, и грузный Сторти быстро выдохся.
– Постойте, – заорал он, – вы что, опаздываете на поезд?
Ром было остановился, но Гель подтолкнул его локтем.
– Ничего, – крикнул он, – тебе все равно пора на боковую!
– Ах ты, паршивец, – взревел Сторти, – как же можно бросать товарища?
– Не в пустыне, – ответил Гель, – найдешь дорогу домой, бе-ре-ги здоровье!
Они понеслись дальше и долго еще слышали чертыханья разобиженного наставника.
А вот и та самая укромная бухточка, которую Ром облюбовал, бродя в здешних местах. Они перемахнули через кусты и остановились как вкопанные.
Море было в нескольких шагах. И из него выходила обнаженная девушка. Не замечая их, она направилась к своим вещам и только в последний момент, едва не столкнувшись со стоящим впереди Ромом, подняла голову. На лице промелькнул испуг, она замерла, неловко прикрываясь руками.
Первым пришел в себя Гель.
– Ого, – сказал он в своей обычной насмешливой манере, – какая птичка. Ты, Ром, в самом деле отыскал место на славу.
– Позвольте представиться, – подхватил ему в тон Мет, – Метью, – он ткнул себя в грудь, – и мои друзья.
– Она очень красива, – поделился своими наблюдениями Бен.
Ром молча разглядывал девушку. Это было крайне бестактно, но он не мог отвести от нее глаз. Она была высока, почти с него ростом, узкогруда, с тонкой вытянутой талией, – уместится в ладони, подумал он. Капли воды, рассыпавшиеся на матовой коже, поблескивали в перекрестном свете двух лун. Длинные прямые волосы цвета ржи мягко стелились по плечам. Глаза у нее были оранжевые, яркие. И теперь она смотрела на него бесстрастно, даже с вызовом.
Ром, не оборачиваясь, кинул через плечо:
– Гель, и вы, Мет, Бен, уходите!
Гель нервно хохотнул.
– Интересно, с какой стати мы должны уступать тебе красотку? А может, она предпочтет кого-нибудь другого!
– Вот именно, – присоединился Метью. – Надо по справедливости, метнем жребий.
– Ты что, спятил?! – возмутился Бен.
– А если тебе достанется, чистюля, не откажешься ведь?
– Ну зачем, Мет, мы ведь не дикари, разыгрывать ее в кости. Пусть сама выберет, по доброй воле. – Гель шагнул к девушке и положил руку ей на плечо. – Слышала, слово за тобой.
Сам не сознавая, что делает, Ром схватил брата за грудь и с силой швырнул на землю. Щуплый Гель откатился на несколько метров, взвыв от боли и негодования.
– Подходите, – зло сказал Ром, – кто еще хочет участвовать в розыгрыше. – Он повернулся лицом к товарищам, сжимая кулаки.
Секунду стояла напряженная тишина. И тут вдруг девушка заговорила.
– Дайте мне одеться, я долго плавала и очень устала, – перевели апы ее слова.
– Да она не наша, – разочарованно воскликнул Метью.
– Скорее всего мата, – догадался Бен.
– Ну вот, а ты готов родного брата убить из-за какой-то чужой девки, – процедил Гель, поднимаясь и отряхивая песок.
– Уходите, – упрямо повторил Ром.
– Опомнись, что ты будешь с ней делать?
– Пойдем с нами, Ром, Гель прав, – Бен потянул его за рукав.
– Это мое дело.
– Черт с ним, пусть поступает как знает.
Они ушли, Ром поднял с земли одежду девушки, протянул ей и отвернулся.
– Кто ты? – спросил он.
– Я мата.
– Это я уже знаю. Как тебя звать?
– Ула.
– А меня Ром.
Она промолчала.
– Ты любишь плавать?
– Да.
– Я тоже.
И опять никакого отклика. Ром не отступался.
– Ты учишься?
– Да.
– Чему же вас учат?
– Тебе это будет непонятно.
– Ах, высокие материи, – съязвил он и, не услышав ответа, сказал с раздражением: – Что ты молчишь, снизойди наконец до простого смертного, тебя ведь не убудет!
– Ну вот, я готова. – Она обошла его и стала лицом к лицу.
– Скажи, почему ты ударил своего брата… это ведь твой брат?
– Да, его зовут Гель. Почему? Потому что он до тебя дотронулся.
– Разве ты должен вступаться за чужую?
– Ты показалась мне беззащитной.
– Ерунда! – сказала она с вызовом. – Я прекрасно могу за себя постоять.
– Поздравляю. Все равно, мне было неприятно.
Она вздернула плечами.
– Подумаешь, какая важность! Я к этому отношусь спокойно.
– Странная ты девушка.
– Вот как! А я думаю, это ты странный. Бить своих… Ты всегда так поступаешь?
– Нет, – признался он, – в первый раз.
– Не любишь свой клан? – продолжала она, словно не слыша его реплики. – Впрочем, может быть, у вас, агров, вообще так заведено?
– У нас, агров, как у всех, – возразил Ром с обидой. – Или мы не люди?
– Я этого не сказала.
– Но подумала. Послушай, откуда у тебя такое презрение к аграм? Ты хоть вспоминаешь изредка, кто вас кормит?
– Вы выполняете свою долю работы. Цивилизация держится на разделении труда, – сказала Ула назидательно.
– Это я знаю. Но вот Сторти говорит, что когда делили труд, нам достался не лучший кусок. Вы, должно быть, чувствуете себя небожителями, матам ведь повезло больше всех, у вас самая чистая и важная работа.
– Кто такой Сторти?
– Наш наставник.
– Ладно, мне пора.
– Можно тебя проводить?
– Зачем, я и сама найду дорогу.
– Так, поговорим.
– О чем? Вроде мы с тобой все выяснили, ты – агр, я – мата, что у нас общего?
– Что общего? – Ром поразмыслил секунду, потом обвел рукой окружавшую их природу: – Море, песок, яблони… Мы оба прикрываемся ладонью от солнечного луча и оба слышим пение жаворонка. Ты и я – мы живем, дышим, радуемся, страдаем. И еще нам суждено любить.
– Любить? Да, конечно, но только себе подобного.
– Ты уверена?
Тень смущения скользнула по лицу Улы.
– Боишься даже подумать об этом? Или я хуже парней из вашего клана?
Рому показалось, что она впервые посмотрела на него как на одушевленный предмет. Обежала взглядом его мускулистое юношеское тело, всмотрелась в ясные синие глаза.
– Ты красив, – сказала Ула просто и после паузы добавила: – Но ты не знаешь теории вероятностей.
Злость и обида затопили рассудок Рома. Он внезапно обхватил Улу своими сильными руками, прижал к себе и поцеловал в губы. Потом отпустил и отшатнулся, ожидая пощечины.
Она секунду пристально смотрела ему в глаза. Потом сказала с легким оттенком сожаления:
– Это ничего не меняет. Ты ведь все равно не знаешь теории вероятностей.
Несколько мгновений они стояли в неловкости и отчуждении. Не дождавшись ответа, Ула повернулась и пошла. Испытывая незнакомое ему до сих пор чувство невосполнимой потери, Ром смотрел на ее исчезающую в темноте узкую фигуру, и его разрывало желание кинуться вслед, грубо схватить Улу за руку, вернуть ей боль, которую она ему причинила, и не отпускать от себя больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Айда купаться! – неожиданно выкрикнул Гель, стаскивая рубаху.
– Только не здесь. Я знаю отличное местечко, за мной! – Ром побежал вдоль берега, остальные кинулись за ним. Бежать было трудно, ноги вязли в мокром песке, и грузный Сторти быстро выдохся.
– Постойте, – заорал он, – вы что, опаздываете на поезд?
Ром было остановился, но Гель подтолкнул его локтем.
– Ничего, – крикнул он, – тебе все равно пора на боковую!
– Ах ты, паршивец, – взревел Сторти, – как же можно бросать товарища?
– Не в пустыне, – ответил Гель, – найдешь дорогу домой, бе-ре-ги здоровье!
Они понеслись дальше и долго еще слышали чертыханья разобиженного наставника.
А вот и та самая укромная бухточка, которую Ром облюбовал, бродя в здешних местах. Они перемахнули через кусты и остановились как вкопанные.
Море было в нескольких шагах. И из него выходила обнаженная девушка. Не замечая их, она направилась к своим вещам и только в последний момент, едва не столкнувшись со стоящим впереди Ромом, подняла голову. На лице промелькнул испуг, она замерла, неловко прикрываясь руками.
Первым пришел в себя Гель.
– Ого, – сказал он в своей обычной насмешливой манере, – какая птичка. Ты, Ром, в самом деле отыскал место на славу.
– Позвольте представиться, – подхватил ему в тон Мет, – Метью, – он ткнул себя в грудь, – и мои друзья.
– Она очень красива, – поделился своими наблюдениями Бен.
Ром молча разглядывал девушку. Это было крайне бестактно, но он не мог отвести от нее глаз. Она была высока, почти с него ростом, узкогруда, с тонкой вытянутой талией, – уместится в ладони, подумал он. Капли воды, рассыпавшиеся на матовой коже, поблескивали в перекрестном свете двух лун. Длинные прямые волосы цвета ржи мягко стелились по плечам. Глаза у нее были оранжевые, яркие. И теперь она смотрела на него бесстрастно, даже с вызовом.
Ром, не оборачиваясь, кинул через плечо:
– Гель, и вы, Мет, Бен, уходите!
Гель нервно хохотнул.
– Интересно, с какой стати мы должны уступать тебе красотку? А может, она предпочтет кого-нибудь другого!
– Вот именно, – присоединился Метью. – Надо по справедливости, метнем жребий.
– Ты что, спятил?! – возмутился Бен.
– А если тебе достанется, чистюля, не откажешься ведь?
– Ну зачем, Мет, мы ведь не дикари, разыгрывать ее в кости. Пусть сама выберет, по доброй воле. – Гель шагнул к девушке и положил руку ей на плечо. – Слышала, слово за тобой.
Сам не сознавая, что делает, Ром схватил брата за грудь и с силой швырнул на землю. Щуплый Гель откатился на несколько метров, взвыв от боли и негодования.
– Подходите, – зло сказал Ром, – кто еще хочет участвовать в розыгрыше. – Он повернулся лицом к товарищам, сжимая кулаки.
Секунду стояла напряженная тишина. И тут вдруг девушка заговорила.
– Дайте мне одеться, я долго плавала и очень устала, – перевели апы ее слова.
– Да она не наша, – разочарованно воскликнул Метью.
– Скорее всего мата, – догадался Бен.
– Ну вот, а ты готов родного брата убить из-за какой-то чужой девки, – процедил Гель, поднимаясь и отряхивая песок.
– Уходите, – упрямо повторил Ром.
– Опомнись, что ты будешь с ней делать?
– Пойдем с нами, Ром, Гель прав, – Бен потянул его за рукав.
– Это мое дело.
– Черт с ним, пусть поступает как знает.
Они ушли, Ром поднял с земли одежду девушки, протянул ей и отвернулся.
– Кто ты? – спросил он.
– Я мата.
– Это я уже знаю. Как тебя звать?
– Ула.
– А меня Ром.
Она промолчала.
– Ты любишь плавать?
– Да.
– Я тоже.
И опять никакого отклика. Ром не отступался.
– Ты учишься?
– Да.
– Чему же вас учат?
– Тебе это будет непонятно.
– Ах, высокие материи, – съязвил он и, не услышав ответа, сказал с раздражением: – Что ты молчишь, снизойди наконец до простого смертного, тебя ведь не убудет!
– Ну вот, я готова. – Она обошла его и стала лицом к лицу.
– Скажи, почему ты ударил своего брата… это ведь твой брат?
– Да, его зовут Гель. Почему? Потому что он до тебя дотронулся.
– Разве ты должен вступаться за чужую?
– Ты показалась мне беззащитной.
– Ерунда! – сказала она с вызовом. – Я прекрасно могу за себя постоять.
– Поздравляю. Все равно, мне было неприятно.
Она вздернула плечами.
– Подумаешь, какая важность! Я к этому отношусь спокойно.
– Странная ты девушка.
– Вот как! А я думаю, это ты странный. Бить своих… Ты всегда так поступаешь?
– Нет, – признался он, – в первый раз.
– Не любишь свой клан? – продолжала она, словно не слыша его реплики. – Впрочем, может быть, у вас, агров, вообще так заведено?
– У нас, агров, как у всех, – возразил Ром с обидой. – Или мы не люди?
– Я этого не сказала.
– Но подумала. Послушай, откуда у тебя такое презрение к аграм? Ты хоть вспоминаешь изредка, кто вас кормит?
– Вы выполняете свою долю работы. Цивилизация держится на разделении труда, – сказала Ула назидательно.
– Это я знаю. Но вот Сторти говорит, что когда делили труд, нам достался не лучший кусок. Вы, должно быть, чувствуете себя небожителями, матам ведь повезло больше всех, у вас самая чистая и важная работа.
– Кто такой Сторти?
– Наш наставник.
– Ладно, мне пора.
– Можно тебя проводить?
– Зачем, я и сама найду дорогу.
– Так, поговорим.
– О чем? Вроде мы с тобой все выяснили, ты – агр, я – мата, что у нас общего?
– Что общего? – Ром поразмыслил секунду, потом обвел рукой окружавшую их природу: – Море, песок, яблони… Мы оба прикрываемся ладонью от солнечного луча и оба слышим пение жаворонка. Ты и я – мы живем, дышим, радуемся, страдаем. И еще нам суждено любить.
– Любить? Да, конечно, но только себе подобного.
– Ты уверена?
Тень смущения скользнула по лицу Улы.
– Боишься даже подумать об этом? Или я хуже парней из вашего клана?
Рому показалось, что она впервые посмотрела на него как на одушевленный предмет. Обежала взглядом его мускулистое юношеское тело, всмотрелась в ясные синие глаза.
– Ты красив, – сказала Ула просто и после паузы добавила: – Но ты не знаешь теории вероятностей.
Злость и обида затопили рассудок Рома. Он внезапно обхватил Улу своими сильными руками, прижал к себе и поцеловал в губы. Потом отпустил и отшатнулся, ожидая пощечины.
Она секунду пристально смотрела ему в глаза. Потом сказала с легким оттенком сожаления:
– Это ничего не меняет. Ты ведь все равно не знаешь теории вероятностей.
Несколько мгновений они стояли в неловкости и отчуждении. Не дождавшись ответа, Ула повернулась и пошла. Испытывая незнакомое ему до сих пор чувство невосполнимой потери, Ром смотрел на ее исчезающую в темноте узкую фигуру, и его разрывало желание кинуться вслед, грубо схватить Улу за руку, вернуть ей боль, которую она ему причинила, и не отпускать от себя больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80