Только сами гермеситы способны выкинуть на свалку негодный общественный порядок и построить новый на разумных и справедливых началах. Такой порядок, при котором никому не пришло бы в голову объявить преступной любовь Рома Монтекки и Улы Капулстти.
Думайте, сограждане, думайте!
На протяжении всей речи Дезара в соборе стояла мертвая тишина. Сойдя с амвона, он направился к находящейся в нескольких шагах двери, которая вела в комнату настоятеля. Оттуда был прямой выход на боковую улицу, где в водомобиле ждал Бен. Все было предусмотрено на случай попытки фанатиков-кланистов расправиться с философом прямо в церкви. Но если такие здесь были, они не отважились нарушить траурную церемонию.
Дезар уже отворил дверь, когда тишину разорвали отдельные выкрики, слившиеся в общий нарастающий гул. Казалось, все захотели выговориться сразу. О чем? Дошли ли до ума и сердца этих людей его слова? Сейчас он уедет в катакомбы, где уже находятся его единомышленники, чтобы поднять знамя сопротивления чейзаристам. И ему необычайно важно знать, можно ли собрать вокруг этого знамени широкие массы гермеситов или его воителям суждено остаться узкой, изолированной от народа кучкой героев.
Дезар напряженно вслушивался… и не понимал ничего. Ап был гениальным изобретением, способным, как он убедился, переводить даже стихи. Однако его избирательность была поневоле ограничена, он не мог перелагать одновременно тысячи голосов, а решить, какой из них важней, «не имел права». Дезар отключил бесполезный прибор, рассчитывая уловить реакцию хотя бы веронских филов. Кроме того, ему было знакомо немало специальных терминов из других профессиональных языков.
Под сводами собора звучали алгебраические формулы и порядковые номера химических элементов, детали машин и категории логики. Эти понятия разноязычной гермеситской речи выражали боль, возмущение, негодование.
Но с каким знаком? Увы, придется подождать с ответом на этот вопрос.
Задерживаться дольше было опасно. С чувством досады и сожаления Дезар закрыл за собой дверь и через ризничью прошел к водомобилю.
…На следующий день консулы издали эдикт, объявляющий Рома Монтекки и Улу Капулетти вне закона и запрещающий межклановые браки под страхом смерти.
10
– Ты меня еще любишь, Ром?
– Да. Когда ты со мной, мне покойно и радостно, на душе у меня светло. Когда тебя нет, я впадаю в уныние или мечусь от одиночества, как зверь в клетке.
Ты не поверишь, Ула, но сейчас мое чувство к тебе сильнее, чем когда-нибудь в прошлом. Восемь лет лишений и опасной борьбы, прожитые плечом к плечу, приучили меня видеть в тебе не только желанную женщину, но и преданного товарища. Ты единственный человек, который мне никогда не изменит. Правда?
____________________
– Скажи, Ула, ты простила мне убийство брата?
– Это не было убийством. Ты мстил за Метью.
– Значит, простила?
– Я не могу прощать тебя, Ром, потому что никогда не винила.
____________________
– Ни за что не догадаешься, кого я сегодня встретила.
– Кого же?
– Пера.
– Вот как. Случайно?
– Странный вопрос.
– Почему же. Ведь он был к тебе неравнодушен. Мог разыскать. Смотри, чтобы кофе не убежал.
– Вижу, тебя это не очень волнует.
– Признаться, нет.
– Не ревнуешь?
– Разве ты когда-нибудь давала основания для ревности?
– Какая самоуверенность!
– При чем тут самоуверенность? Я уверен не в себе, а в тебе.
– Может быть, просто равнодушен.
– Не говори так, Ула. Что же сказал тебе твой ухажер? Чем он занимается?
– Мне не нравится словечко «ухажер». Пер перебрался в Турин, устроился в вычислительном центре.
– По-прежнему тошнотворно красив?
– Больше, чем прежде. Знаешь, как облагораживает седина на висках.
– Увы, у меня пока никаких признаков дряхления. И о чем вы с ним беседовали?
– Так, вспоминали юность.
– Будь добра, передай печенье.
____________________
– Ула, родная, я не видел тебя целую неделю. Черт знает что, мы встречаемся только по ночам.
– Это ужасно, Ром, но что я могу поделать, ты ведь знаешь, какой у нас взят бешеный темп. От задачи, которая решается в нашем коллективе, зависит своевременный пуск многих важных индустриальных объектов. Отец буквально не дает нам покоя, да и сам Дезар интересуется нашими успехами.
– Ты стала до невозможности деловой женщиной.
– Гордись, что у тебя такая жена. Как раз сегодня мне предложили возглавить лабораторию.
– И ты дала согласие?
– Посуди, как я могла отказаться, если мне оказывают доверие. Сам бы ты как поступил?
– Не знаю.
– Оставь, был ли случай, чтобы ты уклонялся от ответственности!
– Значит, я буду теперь видеть тебя еще реже?
– Научишься сам заваривать себе чай, только и всего. Ах, Ром, я-то думала, что ты за меня порадуешься. Нельзя быть таким эгоистом.
____________________
– Где ты был, Ром, я уже начала беспокоиться.
– Задержался в управе. Обсуждали мой проект озеленения Вероны. Не представляешь, какой спор разгорелся! Кто бы, ты думала, был моим главным оппонентом? Гель.
– Чему ты удивляешься. Он всегда тебе завидовал. А с тех пор, как вернулся ни с чем из своих странствий, и того больше. Не может тебе простить, что был вынужден прибегнуть к твоей протекции.
– Глупости, он и сам отлично устроился бы. Гель неплохой специалист.
– Вот именно, неплохой, а ты помог ему стать олдерменом.
– Он вполне того заслуживает.
– Ром, Ром, за что я люблю тебя, так за великодушие.
– Только за это?
– И за все остальное. Ужин на столе. А кто-то жаловался, что я мало бываю дома.
____________________
– Вообрази, Ром, мне удалось наконец решить эту проклятую задачу. Какое счастье! До сих пор не могу поверить.
– Здравствуй, Ула.
– Извини, я так спешила с тобой поделиться. Ужасно устала. Ты не дашь мне чашечку кофе?
– Черного?
– Загвоздка была в формуле: икс равняется двум игрекам. Вот уж, казалось бы, пустяк, а пришлось поломать голову. Наши асы и те спасовали. Я им утерла нос.
– Ты ведь недаром из семейства Капулетти. Гены.
– Гены? Не помню. Кажется, ты что-то мне толковал о них.
– А ты пропустила мимо ушей.
– Ладно, не обижайся, в другой раз запомню. Так вот, значение икса оказывается совсем другим при неопределенной функции игрека. Если возвести его в куб, а затем извлечь корень…
– Ула!
– Что, милый, передать тебе печенье?
– Ула, ты забыла, что я не знаю теории вероятностей.
– При чем тут теория вероятностей? Это совсем из другого раздела математики. Сам виноват, почему ты бросил ею заниматься?
– Потому что у меня хватает своих забот. Ты извлекаешь корни из чисел, а я должен извлекать из корней плоды.
– Не каламбурь.
– А ты не расстраивайся. Я уразумел, что ты сделала нечто стоящее. И радуюсь за тебя.
– Обними меня, Ром.
____________________
– Ула, мне надо с тобой серьезно поговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80