Ведь старик явно малость тронулся. А кругом ни слуг, ни соседей. Кричи не кричи, все равно никого не дозовешься… В общем, надо действовать немедленно: потом будет поздно… Пит шел прямо за ним. Юпитер замедлил шаг.
— Прекрати это, — умоляюще прошептал Балбес, замыкавший их строй. — Делай то, что он велел, пока этот псих меня не подстрелил.
Юп уже миновал арку и начал спускаться по ступенькам.
— Марш! — вопил сзади Лоумакс. — Марш! Марш! И поживе… — Юпитер услышал, как властный голос оборвался: режиссер вроде как захлебнулся, будто здорово напугался… Что-то с глухим стуком шлепнулось на пол. Немалый уже сыщицкий опыт научил приятелей мгновенно реагировать на ситуацию и тут же перераспределять силы — как в баскетболе. Через секунду «строй» превратился в полукруг, и сыщики, сгруппировавшись, наблюдали за тем, что происходит в полутемном вестибюле.
Взгляд Юпа тут же привлек черный пистолет: он валялся в нескольких футах от распахнутой входной двери. Затем Юп увидел Лоумакса. Тот как-то странно завис над полом, размахивая руками и ногами — точно плыл. А поперек туловища его обхватывали мощные руки, черные ладони были намертво сцеплены в замок у режиссера под солнечным сплетением.
Гордон Харкер обращался со стариком очень осторожно. Видно было, что он старается не причинить ему боли, волоча Лоумакса через весь холл к парусиновому креслу и потом аккуратно его туда опуская.
— Сидите спокойненько, мистер Лоумакс, — предупредил шофер, крепко, но при этом очень бережно держа его за плечо. — Юп, подними-ка пистолет. Проверь, не взведен ли курок, и давай спрячь эту игрушечку в карман.
Юп так и сделал, а потом взглянул на Балбеса. Тот стоял, прислонившись к стене, и лицо — белое-белое… и еще он чуть заметно дрожал.
— Спасибо, мистер Харкер, — сказал Юпитер.
— Да не за что, — усмехнулся шофер. — Я как увидел, что к дому крадется какой-то парень, сразу смекнул: это тот, про которого ты мне рассказывал. Ну и решил на всякий случай проследить, как оно все обернется.
— Замечательное решение, — сказал Юп, снова оборачиваясь к Балбесу. — А теперь пошли. Где Пегги?
Все еще не оправившийся от потрясения, молодой актер повел Трех сыщиков вверх по лесенке, потом по Длинному-предлинному пыльному коридору — к Дверце, в замке которой торчал ключ. Юп повернул его, толкнул дверь и вошел.
Пегги сидела на стуле, стоявшем у заколоченного наглухо окна. Во рту у нее был кляп, свернутый из носового платка: придерживал этот кляп второй носовой платок, туго обвязанный вокруг головы девушки. Руки заведены за спинку стула и связаны у запястий, а лодыжки привязаны к ножкам стула.
Увидев это, Балбес судорожно вздохнул.
— Я же не знал, — тихо сказал он. — Я не знал, что он собирается ее связать. А знал бы… ни за что не стал бы помогать ему… чтобы он увез ее сюда…
Юп ему верил. За эти последние несколько минут Юпитер понял, что грубая удаль этого парня — напускная, на самом деле он не выносит жестокости.
Три сыщика тут же обступили Пегги, а Балбес даже не мог двинуться, обессиленно прислонившись к двери. Пит и Боб первым делом вытащили кляп, а Юп, выудив из кармана свой фирменный шведский армейский ножик, разрезал веревки.
Пегги помотала головой, словно хотела стряхнуть дурноту, потом потерла запястья и убрала со лба волосы. Затем она осторожно пошевелила ногами и с некоторым трудом поднялась.
— Надо же, — сказала она, улыбнувшись. — Забавная история. Прямо-таки серия из нашего старого фильма про Плутишек. Только там я всегда спасала тебя, Юпитер. А на этот раз ты спас меня.
УСЛУГА ДОНУ
— Пегги так обрадовалась, что приз достался ей… даже не стала подавать в суд на Лютера Лоумакса и Балбеса, — сказал Юпитер.
— Теперь она может позволить себе учиться в колледже, о котором так мечтала, — добавил Боб.
— Да, она выбрала Беркли. Там занятия с сентября, — уточнил Пит.
Три сыщика расположились за маленьким столиком в необъятной гостиной Гектора Себастьяна, многочисленные окна которой выходили на океан. Заглядывая время от времени в записи Боба, которые они, как обычно, давали писателю для прочтения, сыщики делали с его помощью заключительный обзор последнего своего расследования.
Гектор Себастьян возлежал в шезлонге. Несколько лет назад (когда он еще не был писателем, а работал сыщиком в частном нью-йоркском агентстве) он получил серьезное ранение, и простреленная нога с тех пор частенько у него побаливает.
— Значит, Балбес решил снова попытать счастья на сцене под своим прежним именем? — поинтересовался автор популярных детективов.
— Решил, — подтвердил Юп. — Но, по-моему, это не очень ему удается. Он и теперь вынужден работать механиком, чтобы было на что жить.
Первый сыщик вдруг задумался, а потом признался:
— Как все странно. С настоящим Балбесом у меня связаны такие кошмарные воспоминания, что я решил во что бы то ни стало выиграть приз. Я так в детстве его ненавидел… Обыграть — это был единственный способ отплатить ему — обойти по всем пунктам… А тот парень, который его изображал, мне потом даже понравился. Я уверен: он не хотел навредить Пегги. Просто обстоятельства довели его до крайности: постоянное безденежье и невозможность работать по специальности — актером. Потому он и согласился участвовать в афере, затеянной Лоумаксом.
— Да, в Голливуде актерам приходится несладко, — согласился мистер Себастьян. — Кстати, о Голливуде: что теперь поделывает Лютер Лоумакс? Продолжает грезить о былой славе, запершись в своем обветшавшем имении?
— Уже нет, — ответил Пит. — Он как увидел тогда, что Пегги спускается вниз, — ну, после того, как мы ее отвязали, — в голове у него совсем помутилось: нервишки не выдержали. Помню, он как закричит: «Тишина на площадке!» И еще: «Свет! Мотор! Начали!»
Гордону Харкеру пришлось его долго успокаивать, а потом везти в больницу.
Писатель сочувственно покачал головой:
— А какой замечательный был режиссер. Ярчайший талант, — вздохнул он. — Я и сейчас помню многие его картины. Он все еще в больнице?
— Нет, — сказал Юп. — «Ассоциация работников кино» поместила его в принадлежащий ей, и причем очень хороший, интернат для престарелых актеров. Там есть особое такое отделение — для тех, кто немного не в себе. Там он, наверное, встретит наконец кого-нибудь из старых своих друзей.
— О да, — мистер Себастьян печально усмехнулся. — Там он их точно встретит. Ведь недаром в Голливуде существует одна поговорка: «Чтобы делать кино, психом быть не обязательно, но желательно».
— Неужто Гласс не догадывался о том, что затеяли Лоумакс и Балбес? — изумился мистер Себастьян.
— Не-а, — сказал Юп, — и что Балбес совсем не Балбес, и что это Лоумакс украл кубки, и что они вдвоем умыкнули Пегги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30