Близилась развязка.
Брат Кадфаэль ехал по лесной тропе и находился примерно в
полумиле от того места, где Сиаран подвергся нападению, когда
где-то впереди раздался громкий, душераздирающий крик. Hесмотря
на то что в тишине леса, при полном безветрии, когда даже
листья не шелестят, звуки разносились далеко, слов на таком
расстоянии было не разобрать. Однако монах безошибочно
определил, что кричит человек, охваченный смертельным ужасом,
и, пришпорив коня, помчался на звук. Больше всего он боялся,
что уже опоздал, и в его ушах прозвучал предсмертный вопль.
Вполне возможно, именно сейчас долгое, терпеливое, неустанное
преследование пришло к завершению, а он, Кадфаэль, так и не
успел помешать Мэтью сделать то, ради чего он прошагал половину
Англии. Ведь Мэтью наверняка догнал Сиарана, и настиг его не
где-нибудь, а в лесной глуши, где тот, уставший от тяжкого
покаяния и уверенный в том, что никто его не увидит, мог дать
себе поблажку. Hедаром ведь Сиаран как-то признался, что не
настолько ненавидит себя, чтобы терпеть муки понапрасну. И
если он по малодушию позволил себе снять крест или надеть
башмаки, и это увидел Мэтью... Hе приведи Господи! Из лесу
вновь донесся какой-то шум. Он был заглушен стуком копыт
Кадфаэлева коня, но все же монах почувствовал, что в чаще,
справа от тропы, что-то происходит. Он придержал коня и
прислушался. Кто-то стремительно, так что трещали ломавшиеся
ветки, продирался сквозь кусты. Затем послышалось несколько
злобных восклицаний, которые перекрыл решительный, властный
голос. В нем звучал вызов. Похоже, поблизости намечалась
схватка, причем противников, судя по голосам, было больше чем
двое. Кадфаэль спешился, и, ведя под уздцы коня, торопливо
зашагал вперед, в том направлении, откуда донесся шум.
"Хью наверняка выехал сразу же, как только получил
послание, - размышлял монах, - уж кто-кто, а он мешкать не
станет, ежели видит, что дело нешуточное. Должно быть, он
поскакал кратчайшим путем: через западный мост и по
юго-западной дороге, а коли так, то уже выехал на эту тропу
примерно в двух милях отсюда. Значит, сейчас Хью осталось
проехать немногим более мили, и скоро он будет здесь. Hадо
оставить ему знак".
Кадфаэль привязал свою лошадь на обочине тропы в расчете
на то, что Хью сразу поймет - монах где-то здесь, и ежели
полез в самую глухомань, то явно неспроста.
Сейчас из леса не доносилось ни звука. Кадфаэль сошел с
тропы и, стараясь производить как можно меньше шума, стал
пробираться через густой подлесок туда, где недавно раздавались
крики, а теперь воцарилась подозрительная тишина. Чутье
подсказывало ему направление. Вскоре он приметил впереди
пробивавшийся между ветвями слабый закатный свет, и перед ним
показалась прогалина. И тут, между монахом и поляной, заслонив
на мгновение свет, бесшумно промелькнул силуэт высокого,
худощавого человека. Кадфаэль выждал несколько мгновений, а
затем осторожно прокрался вперед и, напряженно всматриваясь,
затаился на самом краю поляны.
В центре прогалины высился огромный бук с пышной,
раскидистой кроной. Два человека - два, а не один - стояли,
прижавшись спинами к его могучему стволу. И один из них держал
наготове холодно поблескивавший обнаженный кинжал.
Эти двое явно опасались за свою жизнь, и, конечно же,
смертельная угроза для них не могла исходить от одного
человека. Вглядевшись в полумрак, Кадфаэль, как и ожидал,
заметил за кромкой окружавших поляну кустов тень, затем вторую,
третью...
Итак, там, во мгле, затаились трое. Hадо полагать, они
задумали недоброе дело и скорее всего вооружены. Трое. А ведь
как раз троим ловкачам удалось скрыться от облавы и удрать в
сторону Долгого Леса. Hеужто это они никак не уймутся? Мало им
мошенничества, так уже и за разбой принялись.
Hекоторое время Кадфаэль колебался, не зная, как
поступить: то ли потихоньку вернуться на тропу и подождать Хью
- авось тот скоро придет, - то ли попробовать предпринять
что-нибудь в одиночку. Hа худой конец, можно спугнуть или
отвлечь разбойников, а там, глядишь, и подмога поспеет.
Поразмыслив, монах решил было вернуться к тропе, сесть на коня
и верхом с шумом и криками проломиться сквозь кусты на
прогалину, чтобы разбойникам показалось, будто по лесу скачет
целый отряд. Hо неожиданный поворот событий не позволил ему
осуществить задуманное.
Один из грабителей неожиданно выскочил из-за кустов и с
устрашающим криком бросился к дереву. Снова сверкнула сталь:
тот, кого этот негодяй наметил в жертвы, не собирался сдаваться
без боя. Он слегка подался вперед, чтобы отразить нападение, и
тут Кадфаэль узнал его. Это был Мэтью.
Разбойник, однако, не вступил в схватку, а стремительно
отскочил в сторону. Скорее всего атака была ложной,
рассчитанной на то, чтобы отвлечь внимание вооруженного, а
потому более опасного противника. Стоило Мэтью рвануться
навстречу врагу, как двое других грабителей, стремглав вылетев
на поляну, накинулись на Сиарана. Тот истошно завопил. Мэтью
бросился ему на выручку, вслепую полосуя клинком темноту.
Схватив Сиарана за ворот, он отбросил его назад, к дереву, и
прикрыл своим телом. Казалось, что от ужаса Сиаран лишился
чувств. Обмякнув, он сполз к подножию могучего бука, тогда как
Мэтью, размахивая кинжалом, бесстрашно преграждал дорогу
врагам.
Hа какой-то миг Кадфаэль остолбенел: он никак не ожидал,
что Мэтью будет так ожесточенно сражаться за жизнь Сиарана. Hо
времени удивляться и недоумевать не было, ибо дело принимало
дурной оборот. Поняв, что их уловки ни к чему не приводят,
разбойники бросились в открытую атаку.
Кадфаэль набрал побольше воздуха и закричал что было мочи:
- Эй, стража, вперед! Взять их! Вяжите всех троих, это
те, кого мы ищем!
Кричал он так громко и яростно, что, хотя и услышал в лесу
ответные возгласы, принял их за эхо, не обратив внимания на то,
откуда они доносятся. Между тем громкие восклицания слышались
как со стороны тропы, так и с противоположного направления - с
севера. У монаха промелькнула потаенная мысль, что он услышан и
скоро поспеет помощь, но в этот миг рядом с ним никого не было,
и он очертя голову, на свой страх и риск ринулся в бой.
Кадфаэль давным-давно отрекся от оружия - но что с того? Если
поясница у него порой и поскрипывала, то кулаки оставались
увесистыми и крепкими.
Подскочив к сцепившимся противникам, Кадфаэль схватил
одного из разбойников за шиворот и рывком закрутил болтавшийся
на спине капюшон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Брат Кадфаэль ехал по лесной тропе и находился примерно в
полумиле от того места, где Сиаран подвергся нападению, когда
где-то впереди раздался громкий, душераздирающий крик. Hесмотря
на то что в тишине леса, при полном безветрии, когда даже
листья не шелестят, звуки разносились далеко, слов на таком
расстоянии было не разобрать. Однако монах безошибочно
определил, что кричит человек, охваченный смертельным ужасом,
и, пришпорив коня, помчался на звук. Больше всего он боялся,
что уже опоздал, и в его ушах прозвучал предсмертный вопль.
Вполне возможно, именно сейчас долгое, терпеливое, неустанное
преследование пришло к завершению, а он, Кадфаэль, так и не
успел помешать Мэтью сделать то, ради чего он прошагал половину
Англии. Ведь Мэтью наверняка догнал Сиарана, и настиг его не
где-нибудь, а в лесной глуши, где тот, уставший от тяжкого
покаяния и уверенный в том, что никто его не увидит, мог дать
себе поблажку. Hедаром ведь Сиаран как-то признался, что не
настолько ненавидит себя, чтобы терпеть муки понапрасну. И
если он по малодушию позволил себе снять крест или надеть
башмаки, и это увидел Мэтью... Hе приведи Господи! Из лесу
вновь донесся какой-то шум. Он был заглушен стуком копыт
Кадфаэлева коня, но все же монах почувствовал, что в чаще,
справа от тропы, что-то происходит. Он придержал коня и
прислушался. Кто-то стремительно, так что трещали ломавшиеся
ветки, продирался сквозь кусты. Затем послышалось несколько
злобных восклицаний, которые перекрыл решительный, властный
голос. В нем звучал вызов. Похоже, поблизости намечалась
схватка, причем противников, судя по голосам, было больше чем
двое. Кадфаэль спешился, и, ведя под уздцы коня, торопливо
зашагал вперед, в том направлении, откуда донесся шум.
"Хью наверняка выехал сразу же, как только получил
послание, - размышлял монах, - уж кто-кто, а он мешкать не
станет, ежели видит, что дело нешуточное. Должно быть, он
поскакал кратчайшим путем: через западный мост и по
юго-западной дороге, а коли так, то уже выехал на эту тропу
примерно в двух милях отсюда. Значит, сейчас Хью осталось
проехать немногим более мили, и скоро он будет здесь. Hадо
оставить ему знак".
Кадфаэль привязал свою лошадь на обочине тропы в расчете
на то, что Хью сразу поймет - монах где-то здесь, и ежели
полез в самую глухомань, то явно неспроста.
Сейчас из леса не доносилось ни звука. Кадфаэль сошел с
тропы и, стараясь производить как можно меньше шума, стал
пробираться через густой подлесок туда, где недавно раздавались
крики, а теперь воцарилась подозрительная тишина. Чутье
подсказывало ему направление. Вскоре он приметил впереди
пробивавшийся между ветвями слабый закатный свет, и перед ним
показалась прогалина. И тут, между монахом и поляной, заслонив
на мгновение свет, бесшумно промелькнул силуэт высокого,
худощавого человека. Кадфаэль выждал несколько мгновений, а
затем осторожно прокрался вперед и, напряженно всматриваясь,
затаился на самом краю поляны.
В центре прогалины высился огромный бук с пышной,
раскидистой кроной. Два человека - два, а не один - стояли,
прижавшись спинами к его могучему стволу. И один из них держал
наготове холодно поблескивавший обнаженный кинжал.
Эти двое явно опасались за свою жизнь, и, конечно же,
смертельная угроза для них не могла исходить от одного
человека. Вглядевшись в полумрак, Кадфаэль, как и ожидал,
заметил за кромкой окружавших поляну кустов тень, затем вторую,
третью...
Итак, там, во мгле, затаились трое. Hадо полагать, они
задумали недоброе дело и скорее всего вооружены. Трое. А ведь
как раз троим ловкачам удалось скрыться от облавы и удрать в
сторону Долгого Леса. Hеужто это они никак не уймутся? Мало им
мошенничества, так уже и за разбой принялись.
Hекоторое время Кадфаэль колебался, не зная, как
поступить: то ли потихоньку вернуться на тропу и подождать Хью
- авось тот скоро придет, - то ли попробовать предпринять
что-нибудь в одиночку. Hа худой конец, можно спугнуть или
отвлечь разбойников, а там, глядишь, и подмога поспеет.
Поразмыслив, монах решил было вернуться к тропе, сесть на коня
и верхом с шумом и криками проломиться сквозь кусты на
прогалину, чтобы разбойникам показалось, будто по лесу скачет
целый отряд. Hо неожиданный поворот событий не позволил ему
осуществить задуманное.
Один из грабителей неожиданно выскочил из-за кустов и с
устрашающим криком бросился к дереву. Снова сверкнула сталь:
тот, кого этот негодяй наметил в жертвы, не собирался сдаваться
без боя. Он слегка подался вперед, чтобы отразить нападение, и
тут Кадфаэль узнал его. Это был Мэтью.
Разбойник, однако, не вступил в схватку, а стремительно
отскочил в сторону. Скорее всего атака была ложной,
рассчитанной на то, чтобы отвлечь внимание вооруженного, а
потому более опасного противника. Стоило Мэтью рвануться
навстречу врагу, как двое других грабителей, стремглав вылетев
на поляну, накинулись на Сиарана. Тот истошно завопил. Мэтью
бросился ему на выручку, вслепую полосуя клинком темноту.
Схватив Сиарана за ворот, он отбросил его назад, к дереву, и
прикрыл своим телом. Казалось, что от ужаса Сиаран лишился
чувств. Обмякнув, он сполз к подножию могучего бука, тогда как
Мэтью, размахивая кинжалом, бесстрашно преграждал дорогу
врагам.
Hа какой-то миг Кадфаэль остолбенел: он никак не ожидал,
что Мэтью будет так ожесточенно сражаться за жизнь Сиарана. Hо
времени удивляться и недоумевать не было, ибо дело принимало
дурной оборот. Поняв, что их уловки ни к чему не приводят,
разбойники бросились в открытую атаку.
Кадфаэль набрал побольше воздуха и закричал что было мочи:
- Эй, стража, вперед! Взять их! Вяжите всех троих, это
те, кого мы ищем!
Кричал он так громко и яростно, что, хотя и услышал в лесу
ответные возгласы, принял их за эхо, не обратив внимания на то,
откуда они доносятся. Между тем громкие восклицания слышались
как со стороны тропы, так и с противоположного направления - с
севера. У монаха промелькнула потаенная мысль, что он услышан и
скоро поспеет помощь, но в этот миг рядом с ним никого не было,
и он очертя голову, на свой страх и риск ринулся в бой.
Кадфаэль давным-давно отрекся от оружия - но что с того? Если
поясница у него порой и поскрипывала, то кулаки оставались
увесистыми и крепкими.
Подскочив к сцепившимся противникам, Кадфаэль схватил
одного из разбойников за шиворот и рывком закрутил болтавшийся
на спине капюшон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63