Я слышал, все ушли из Веаргахлейва.
– Он там один и намерен там умереть. Он призвал дух Гесте, и тот подтвердил наши предположения, но я не знаю, можно ли ему верить во всем. Гесте убил моего отца и утверждает, что сделал это в сговоре с Сюневульфом – но, возможно, он лжет!
– Насчет этого не переживай, – буркнул Леофрик. – Если он не замешан в этом убийстве, так уж в уйме других – наверняка. Судя по твоему виду, тебе нужно отмокнуть в дворцовой бане, переодеться, выпить чашку бульона и поспать, сколько успеешь, до полудня. Тебе нужно присутствовать на мууте.
– Я не фейн. Роферкрефт выставит меня вон.
Голубой глаз угрожающе сверкнул.
– Пусть попробует.
Радгар благодарно улыбнулся.
– Пару секунд в горячей воде, и я усну. Отнесите меня в зал и растолкайте, если будет что-нибудь интересное.
– Там может быть очень даже интересно. – Леофрик только что не облизывался. – По меньшей мере трое кандидатов пытаются заручиться поддержкой для вызова. Шансов нет у всех троих. Вот тут-то мы и выдвинем тебя.
– Но я пока даже не книхт.
– О, с этим мы что-нибудь придумаем. Как говорил папа, драться Леофрик умел.
2
– А ну вытаскивай свою ленивую тушу из постели, – уже в третий раз громко повторил Эйлвин. – Или хочешь, чтобы я вылил это на тебя?
Радгар с трудом разлепил один глаз. Простыни кололи кожу, в воздухе стоял сильный серный запах… Муут собирается в полдень… О духи! Он открыл оба глаза.
– Пей это сам, переросток! – совершив над собой отчаянное усилие, он сумел-таки сесть и взять кружку хвойного пива, которую протягивал ему Эйлвин. Сделав глоток пряного напитка, он заметил разложенный на постели дорогой наряд и какие-то блестящие штуковины на стуле. Фейн Леофрик собирался представлять своего протеже во всем блеске.
– Давай быстрее! У нас неприятность. – Лучшее, что можно было сказать про лицо Эйлвина, – это что оно абсолютно честное. Сын Леофрика не относился к витам. Верно, он был трудолюбив, весел, вынослив, верен до самопожертвования, но с мозгами у него было туговато. Это искупалось физической крепостью. Даже до того, как он смог позволить себе заговоренные заклятием мускулы, он был здоровяк, каких не так уж много; вот только ни один, даже самый лучший заклинатель в мире не мог добавить ему мозгов, а если бы и смог, Эйлвин все равно не знал бы, что с ними делать. Подобно своему отцу он отличался верностью – верностью до гроба. Мнения его спрашивали только из вежливости.
– Что еще за неприятность? – Радгар откинул одеяла и вздрогнул от холода. Вся комната вокруг него дрожала. Красивые побрякушки подпрыгивали на стуле, а ремни кровати поскрипывали. Квиснолль продолжал возмущаться.
– Твой фейн, Оффольд.
– Что с ним?
– Он уехал.
– Куда уехал? Клинки никогда не бросают своих подопечных. – Радгар натянул штаны и чулки. Теперь он слышал, как по крыше барабанит дождь.
– Я думаю, он хочет убить Вульфвера.
– Что? А ну, рассказывай! – Двигаясь заметно быстрее, Радгар натянул пару шерстяных штанов и встал, бросив длинные подвязки Эйлвину. Вся одежда была дороже некуда, просто королевская. Побрякушки на стуле оказались на поверку наплечной брошью размером со здоровый Эйлвинов кулак и пряжкой для пояса почти такой же величины, сияющими золотом и багрово-алыми рубинами.
Эйлвин нагнулся, чтобы завязать подвязки.
– Он все время сидел здесь, за дверью, Радгар. Охранял тебя.
– Да. – Теперь рубаха. Извлекать эту историю из Эйлвина придется постепенно.
– Отец велел мне пойти и сказать ему, что Вульфвер вернулся. Он повел себя очень странно, Радгар. Я имею в виду, Овод. Его лицо сделалось цвета сыра, и он крикнул мне, чтобы я сидел и охранят тебя. Заставил меня поклясться. А потом он убежал, Радгар.
Радгар обернул талию блестящим кожаным поясом и застегнул богато украшенную пряжку. Он не мог представить себе ничего, что могло бы заставить Клинка вести себя подобным образом.
Ни-че-го!
– Он сказал что-нибудь перед тем, как убежать?
– Ну… он крикнул что-то, Радгар, только я не понял. Это было по-шивиальски. Он был вроде как в возбуждении, понимаешь?
Скорее совсем спятил.
– Ты вообще ни слова не понял?
– Нет, Радгар! – Вот в чем таилась причина расстройства. Отец наверняка спустил уже с него семь шкур.
– Не твоя вина, что ты не знаешь шивиальского.
Эйлвин встал с видом, какой бывал у него, когда рост у него был втрое меньше и его ловили за кражей меда из кухни.
– Он назвал имена – твое, Вульфвера и, кажется, еще Хильфвера.
– И ты не имеешь представления, куда он побежал? – Радгар застыл с одной необутой ногой и задумался. Потом все-таки обул второй башмак и топнул ногой, но так и не придумал ничего, что могло бы заставить Клинка бросить своего подопечного таким образом. Особенно в этом дворце, где по меньшей мере сотня ножей вострилась в ожидании его шеи.
– Нет.
– Когда это случилось?
– С час назад. Я поклялся не отходить от твоей двери, понимаешь? Вот я и не мог сказать никому, пока отец не пришел тебя будить. Он пошел его искать.
Сколько человек может поубивать Клинок за один час? Радгар накинул мягкий шерстяной плащ и застегнул его на плече брошью. Готово. Он взял гребешок и заглянул в зеркало. Напряженное, высохшее лицо, смотревшее на него оттуда, ему не понравилось. Овод сломался, но он не должен. Худшее, что я сделал за свою жизнь, – это повязал этого мальчишку в своего Клинка.
– Что точно ты сказал ему про Вульфвера?
– Только, что он вернулся. Его видели нынче утром, так что отец порасспрашивал. Похоже, король посылал его в Веаргахлейв посмотреть, как там дела, и вывести отшельников, если условия совсем плохие. Вот и все. Он вернулся аккурат перед рассветом.
Радгар с Оводом, должно быть, разминулись с ним где-то по дороге. В этом не было ничего удивительного – мало ли троп в холмах? Кратер считался королевским владением, так что танист, лично проверяющий состояние дел при подобном стихийном бедствии, тоже никого не удивлял. Что такого увидел Овод в этой информации, чтобы сойти с ума?
– Ты не виноват, – утешил Радгар вконец раздосадованного Эйлвина. – Я не мог сказать этого раньше, но на деле Овод слишком молод, чтобы быть Клинком. Мне бы предупредить его загодя, что я откажусь от Уз, а я не успел, и он бросился за мной в омут, не подумав. Он замечательный парень, но совсем еще мальчишка.
Эйлвин задумчиво сморщил нос.
– Тогда зачем ты его повязал Узами? Разве это была удачная мысль?
– Нет, совсем неудачная. – Радгар перекинул перевязь через плечо и поправил на бедре меч Йорика. – У меня не было выбора. В противном случае меня ждали, возможно, цепи да темница. Овод пришел в восторг, и у меня не хватило духу отказать. – Через пару часов он осознал свою ошибку, но к этому времени перед ним на земле лежал труп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
– Он там один и намерен там умереть. Он призвал дух Гесте, и тот подтвердил наши предположения, но я не знаю, можно ли ему верить во всем. Гесте убил моего отца и утверждает, что сделал это в сговоре с Сюневульфом – но, возможно, он лжет!
– Насчет этого не переживай, – буркнул Леофрик. – Если он не замешан в этом убийстве, так уж в уйме других – наверняка. Судя по твоему виду, тебе нужно отмокнуть в дворцовой бане, переодеться, выпить чашку бульона и поспать, сколько успеешь, до полудня. Тебе нужно присутствовать на мууте.
– Я не фейн. Роферкрефт выставит меня вон.
Голубой глаз угрожающе сверкнул.
– Пусть попробует.
Радгар благодарно улыбнулся.
– Пару секунд в горячей воде, и я усну. Отнесите меня в зал и растолкайте, если будет что-нибудь интересное.
– Там может быть очень даже интересно. – Леофрик только что не облизывался. – По меньшей мере трое кандидатов пытаются заручиться поддержкой для вызова. Шансов нет у всех троих. Вот тут-то мы и выдвинем тебя.
– Но я пока даже не книхт.
– О, с этим мы что-нибудь придумаем. Как говорил папа, драться Леофрик умел.
2
– А ну вытаскивай свою ленивую тушу из постели, – уже в третий раз громко повторил Эйлвин. – Или хочешь, чтобы я вылил это на тебя?
Радгар с трудом разлепил один глаз. Простыни кололи кожу, в воздухе стоял сильный серный запах… Муут собирается в полдень… О духи! Он открыл оба глаза.
– Пей это сам, переросток! – совершив над собой отчаянное усилие, он сумел-таки сесть и взять кружку хвойного пива, которую протягивал ему Эйлвин. Сделав глоток пряного напитка, он заметил разложенный на постели дорогой наряд и какие-то блестящие штуковины на стуле. Фейн Леофрик собирался представлять своего протеже во всем блеске.
– Давай быстрее! У нас неприятность. – Лучшее, что можно было сказать про лицо Эйлвина, – это что оно абсолютно честное. Сын Леофрика не относился к витам. Верно, он был трудолюбив, весел, вынослив, верен до самопожертвования, но с мозгами у него было туговато. Это искупалось физической крепостью. Даже до того, как он смог позволить себе заговоренные заклятием мускулы, он был здоровяк, каких не так уж много; вот только ни один, даже самый лучший заклинатель в мире не мог добавить ему мозгов, а если бы и смог, Эйлвин все равно не знал бы, что с ними делать. Подобно своему отцу он отличался верностью – верностью до гроба. Мнения его спрашивали только из вежливости.
– Что еще за неприятность? – Радгар откинул одеяла и вздрогнул от холода. Вся комната вокруг него дрожала. Красивые побрякушки подпрыгивали на стуле, а ремни кровати поскрипывали. Квиснолль продолжал возмущаться.
– Твой фейн, Оффольд.
– Что с ним?
– Он уехал.
– Куда уехал? Клинки никогда не бросают своих подопечных. – Радгар натянул штаны и чулки. Теперь он слышал, как по крыше барабанит дождь.
– Я думаю, он хочет убить Вульфвера.
– Что? А ну, рассказывай! – Двигаясь заметно быстрее, Радгар натянул пару шерстяных штанов и встал, бросив длинные подвязки Эйлвину. Вся одежда была дороже некуда, просто королевская. Побрякушки на стуле оказались на поверку наплечной брошью размером со здоровый Эйлвинов кулак и пряжкой для пояса почти такой же величины, сияющими золотом и багрово-алыми рубинами.
Эйлвин нагнулся, чтобы завязать подвязки.
– Он все время сидел здесь, за дверью, Радгар. Охранял тебя.
– Да. – Теперь рубаха. Извлекать эту историю из Эйлвина придется постепенно.
– Отец велел мне пойти и сказать ему, что Вульфвер вернулся. Он повел себя очень странно, Радгар. Я имею в виду, Овод. Его лицо сделалось цвета сыра, и он крикнул мне, чтобы я сидел и охранят тебя. Заставил меня поклясться. А потом он убежал, Радгар.
Радгар обернул талию блестящим кожаным поясом и застегнул богато украшенную пряжку. Он не мог представить себе ничего, что могло бы заставить Клинка вести себя подобным образом.
Ни-че-го!
– Он сказал что-нибудь перед тем, как убежать?
– Ну… он крикнул что-то, Радгар, только я не понял. Это было по-шивиальски. Он был вроде как в возбуждении, понимаешь?
Скорее совсем спятил.
– Ты вообще ни слова не понял?
– Нет, Радгар! – Вот в чем таилась причина расстройства. Отец наверняка спустил уже с него семь шкур.
– Не твоя вина, что ты не знаешь шивиальского.
Эйлвин встал с видом, какой бывал у него, когда рост у него был втрое меньше и его ловили за кражей меда из кухни.
– Он назвал имена – твое, Вульфвера и, кажется, еще Хильфвера.
– И ты не имеешь представления, куда он побежал? – Радгар застыл с одной необутой ногой и задумался. Потом все-таки обул второй башмак и топнул ногой, но так и не придумал ничего, что могло бы заставить Клинка бросить своего подопечного таким образом. Особенно в этом дворце, где по меньшей мере сотня ножей вострилась в ожидании его шеи.
– Нет.
– Когда это случилось?
– С час назад. Я поклялся не отходить от твоей двери, понимаешь? Вот я и не мог сказать никому, пока отец не пришел тебя будить. Он пошел его искать.
Сколько человек может поубивать Клинок за один час? Радгар накинул мягкий шерстяной плащ и застегнул его на плече брошью. Готово. Он взял гребешок и заглянул в зеркало. Напряженное, высохшее лицо, смотревшее на него оттуда, ему не понравилось. Овод сломался, но он не должен. Худшее, что я сделал за свою жизнь, – это повязал этого мальчишку в своего Клинка.
– Что точно ты сказал ему про Вульфвера?
– Только, что он вернулся. Его видели нынче утром, так что отец порасспрашивал. Похоже, король посылал его в Веаргахлейв посмотреть, как там дела, и вывести отшельников, если условия совсем плохие. Вот и все. Он вернулся аккурат перед рассветом.
Радгар с Оводом, должно быть, разминулись с ним где-то по дороге. В этом не было ничего удивительного – мало ли троп в холмах? Кратер считался королевским владением, так что танист, лично проверяющий состояние дел при подобном стихийном бедствии, тоже никого не удивлял. Что такого увидел Овод в этой информации, чтобы сойти с ума?
– Ты не виноват, – утешил Радгар вконец раздосадованного Эйлвина. – Я не мог сказать этого раньше, но на деле Овод слишком молод, чтобы быть Клинком. Мне бы предупредить его загодя, что я откажусь от Уз, а я не успел, и он бросился за мной в омут, не подумав. Он замечательный парень, но совсем еще мальчишка.
Эйлвин задумчиво сморщил нос.
– Тогда зачем ты его повязал Узами? Разве это была удачная мысль?
– Нет, совсем неудачная. – Радгар перекинул перевязь через плечо и поправил на бедре меч Йорика. – У меня не было выбора. В противном случае меня ждали, возможно, цепи да темница. Овод пришел в восторг, и у меня не хватило духу отказать. – Через пару часов он осознал свою ошибку, но к этому времени перед ним на земле лежал труп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127