Сюневульф явно требовал заклятия для пленника, на которого он показывал пальцем. Заклинатель сделал попытку отвести уважаемого господина в один из домов поменьше, и Сюневульф отказался, ибо хотел видеть тот ритуал, который готовились проделать с остальными пленниками. Лебезя и кланяясь, лысый заклинатель уступил.
Джерарда одолела тошнота – хуже той, что мучила его на корабле. Он пытался не думать о том, что и сам может оказаться на их месте, прикованный к столбу, как какая-нибудь бессловесная скотина. А вдруг Сюневульф решит, что лучшим способом не позволить этому таинственному шивиальцу помогать его брату-выскочке завоевывать трон будет офраллить его – прямо здесь и сейчас? Извини, пожалуйста, Эйлед, но я тебя неправильно понял…
Восемь заклинателей в черных рясах заняли места на остриях октаграммы и завели пение по-бельски. Пленники визжали изо всех сил, пытаясь заглушить их, но духи уже услышали привычный призыв. Насколько понял Джерард, заклинание призывало преимущественно духов двух стихий, воздуха и огня, являвшихся основным компонентами души. Он старался не смотреть, но, как охваченный ужасом кролик, не в силах был отвести взгляда от толпы пленных. Их вопли постепенно стихали и в конце концов сменились неразборчивым бормотанием. Ярость на лицах уступила место удивлению, потом глаза зажмурились. Сначала самые младшие, за ними подростки, шатаясь, опускались на колени, потом ложились на пол и застывали. Сорок пленников лежали как трупы.
Заклинатели сделали паузу перевести дыхание. Сюневульф толкнул Джерарда к ним. Джерард едва не ответил ему ударом, но вовремя спохватился.
– Эальдор?
– Ступай к ним. Их сейчас обучат языку. Один лишний язык тебе не повредит. – И к тому же это, возможно, обойдется ателингу даром.
Дрожа, Джерард вздернул подбородок и решительно шагнул в октаграмму, встав рядом с неподвижными пленными. Заклинание началось снова; на этот раз оно заняло больше времени, но основными призываемыми стихиями оставались опять же воздух и огонь. Он не ощутил ничего, но под конец опустил взгляд и к досаде своей обнаружил, что фралли открыли глаза. Взгляды их остались пустыми. Как только пение стихло, он поспешно вышел из октаграммы.
– Встать! – выкрикнул один из работорговцев. – Встать, живо!
Звеня цепями, рабы поднялись на ноги и замерли в ожидании дальнейших приказаний.
– Видишь? – радостно заметил Сюневульф. – Их тела остались невредимыми, но души вернулись в изначальные стихии. – Он потянул сына за ухо, поворачивая тому голову. – Смотри! Это новые, только недавно пойманные рабы, Вульфвер. Видишь, насколько лучше они себя ведут, когда их превратили во фраллей? Видишь, как они молчат, пока ты не спросишь их? Вот почему твоя мать мало разговаривает с тобой.
Подобострастный заклинатель появился снова. В руке он держал мешок монет, полученный им от работорговца.
– Чем еще можем мы осчастливиться, служа тебе, эальдор Фюрлафинг?
Теперь Джерард понимал бельский.
– Исцели для меня этого лэйта.
Заклинатель бросил на пленного хмурый взгляд, словно удивляясь тому, что кто-то готов тратить на него деньги.
– Я вынужден осведомиться, какова причина его нездоровья, эальдор. С ним произошел несчастный случай?
– О нет. Его допрашивали.
Заклинатель расплылся в улыбке.
– Что ж, это упрощает дело, значительно упрощает! Видите ли, на жизненные духи трудно повлиять. Особенно на стихии случайности. Они такие непредсказуемые! Ну, не все, конечно. А вот избирательные повреждения, затрагивающие только основные стихии, обратить гораздо проще. Как именно его пытали?
– Ему умыли лицо.
– Да простит меня благородный ателинг, но я…
– Это морское выражение. Его свесили за борт корабля головой вниз и колотили о волны, пока он не перестал упрямиться.
– Ах! В таком случае обращение к духам воды решит большую часть проблемы. Ну и добавим немного огня для ускорения процесса.
– Ему также как следует двинули ногой по bellucas, – с чувством напомнил Джерард.
– Специфическое врачевание этого повреждения довольно сложно, – осторожно заметил заклинатель, явно имея в виду «дорого».
Сюневульф пожал плечами.
– Тогда не бери этого в голову. В качестве производителя он нам не нужен.
Тем временем молодые фралли покорно ушли, заклинатели вернулись на свои места на остриях октаграммы, и Джерард один остался стоять в ее центре. Ему и раньше приходилось исцеляться от разных мелочей, но мастерство бельцев произвело на него большое впечатление. Когда Ритуал завершился, даже ноющая боль в паху сделалась едва заметной. Единственным побочным эффектом, который он заметил, была жгучая жажда.
6
Двое людей Сюневульфа не без усилий помогли ему взгромоздиться в седло; он явно утратил всякий интерес к Джерарду – по крайней мере на текущий момент.
– С этим покончено. Я должен ехать и узнать, не пожелает ли дорогой Эйлед, чтобы я почистил ему башмаки. Он сказал, чтобы ты ждал его в Сюнехофе. Не жди его слишком скоро, ибо он собирался прежде навестить мать Вейрферхфа с новостями. Смысла в этом – все равно что наставлять барана: фралли не скорбят. Пустая трата времени. Гуфлак, покажи ему, как пройти в Сюнехоф, и беги домой. Если у тебя уйдет на это целый день, ты знаешь, что с тобой будет.
Джерард смотрел вслед отъезжающим ателингу, его сыну и троим его помощникам. Теперь он понимал то, почему Бримбеарн относился к Сюневульфу с таким невысказанным неодобрением. Требовалось что-то помимо благородного происхождения и крепкой руки, чтобы мужчина считался достойным трона, и последнему этого «чего-то» явно недоставало.
Он повернулся и увидел, что его рыжеволосый спутник скептически разглядывает его. Это был мужчина средних лет, явно видавший виды. Откуда такое любопытство в человеке, которому только что угрожали поркой?
– Ты можешь назвать ателинга достойным трона?
– Я никогда не говорил противного. – Гуфлак отвернулся и сплюнул.
Джерард улыбнулся – в первый раз с тех пор, как убил Вейрферхфа.
– А его брат?
– А! – Белец задумчиво посмотрел на него, словно решая, насколько можно ему доверять. – Этот жеребец для большого табуна.
– Вот именно. Что ж, пойдем?
– Куда спешить? Поплавать хочешь?
Бельмарк оказался местом, полным неожиданностей. Клубы пара, на которые Джерард обратил внимание раньше, означали природные горячие ключи, расположенные прямо в городе. Они питали горячей водой общественные бассейны и бани, некоторые из которых были открыты даже для рабов, так что скоро он нежился нагишом в обжигающей воде в обществе сотни других мужчин. Единственной платой, которую с него потребовали, было рассказать Гуфлаку свою историю, которая вскоре собрала довольно большую аудиторию – рабы любят развлечения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Джерарда одолела тошнота – хуже той, что мучила его на корабле. Он пытался не думать о том, что и сам может оказаться на их месте, прикованный к столбу, как какая-нибудь бессловесная скотина. А вдруг Сюневульф решит, что лучшим способом не позволить этому таинственному шивиальцу помогать его брату-выскочке завоевывать трон будет офраллить его – прямо здесь и сейчас? Извини, пожалуйста, Эйлед, но я тебя неправильно понял…
Восемь заклинателей в черных рясах заняли места на остриях октаграммы и завели пение по-бельски. Пленники визжали изо всех сил, пытаясь заглушить их, но духи уже услышали привычный призыв. Насколько понял Джерард, заклинание призывало преимущественно духов двух стихий, воздуха и огня, являвшихся основным компонентами души. Он старался не смотреть, но, как охваченный ужасом кролик, не в силах был отвести взгляда от толпы пленных. Их вопли постепенно стихали и в конце концов сменились неразборчивым бормотанием. Ярость на лицах уступила место удивлению, потом глаза зажмурились. Сначала самые младшие, за ними подростки, шатаясь, опускались на колени, потом ложились на пол и застывали. Сорок пленников лежали как трупы.
Заклинатели сделали паузу перевести дыхание. Сюневульф толкнул Джерарда к ним. Джерард едва не ответил ему ударом, но вовремя спохватился.
– Эальдор?
– Ступай к ним. Их сейчас обучат языку. Один лишний язык тебе не повредит. – И к тому же это, возможно, обойдется ателингу даром.
Дрожа, Джерард вздернул подбородок и решительно шагнул в октаграмму, встав рядом с неподвижными пленными. Заклинание началось снова; на этот раз оно заняло больше времени, но основными призываемыми стихиями оставались опять же воздух и огонь. Он не ощутил ничего, но под конец опустил взгляд и к досаде своей обнаружил, что фралли открыли глаза. Взгляды их остались пустыми. Как только пение стихло, он поспешно вышел из октаграммы.
– Встать! – выкрикнул один из работорговцев. – Встать, живо!
Звеня цепями, рабы поднялись на ноги и замерли в ожидании дальнейших приказаний.
– Видишь? – радостно заметил Сюневульф. – Их тела остались невредимыми, но души вернулись в изначальные стихии. – Он потянул сына за ухо, поворачивая тому голову. – Смотри! Это новые, только недавно пойманные рабы, Вульфвер. Видишь, насколько лучше они себя ведут, когда их превратили во фраллей? Видишь, как они молчат, пока ты не спросишь их? Вот почему твоя мать мало разговаривает с тобой.
Подобострастный заклинатель появился снова. В руке он держал мешок монет, полученный им от работорговца.
– Чем еще можем мы осчастливиться, служа тебе, эальдор Фюрлафинг?
Теперь Джерард понимал бельский.
– Исцели для меня этого лэйта.
Заклинатель бросил на пленного хмурый взгляд, словно удивляясь тому, что кто-то готов тратить на него деньги.
– Я вынужден осведомиться, какова причина его нездоровья, эальдор. С ним произошел несчастный случай?
– О нет. Его допрашивали.
Заклинатель расплылся в улыбке.
– Что ж, это упрощает дело, значительно упрощает! Видите ли, на жизненные духи трудно повлиять. Особенно на стихии случайности. Они такие непредсказуемые! Ну, не все, конечно. А вот избирательные повреждения, затрагивающие только основные стихии, обратить гораздо проще. Как именно его пытали?
– Ему умыли лицо.
– Да простит меня благородный ателинг, но я…
– Это морское выражение. Его свесили за борт корабля головой вниз и колотили о волны, пока он не перестал упрямиться.
– Ах! В таком случае обращение к духам воды решит большую часть проблемы. Ну и добавим немного огня для ускорения процесса.
– Ему также как следует двинули ногой по bellucas, – с чувством напомнил Джерард.
– Специфическое врачевание этого повреждения довольно сложно, – осторожно заметил заклинатель, явно имея в виду «дорого».
Сюневульф пожал плечами.
– Тогда не бери этого в голову. В качестве производителя он нам не нужен.
Тем временем молодые фралли покорно ушли, заклинатели вернулись на свои места на остриях октаграммы, и Джерард один остался стоять в ее центре. Ему и раньше приходилось исцеляться от разных мелочей, но мастерство бельцев произвело на него большое впечатление. Когда Ритуал завершился, даже ноющая боль в паху сделалась едва заметной. Единственным побочным эффектом, который он заметил, была жгучая жажда.
6
Двое людей Сюневульфа не без усилий помогли ему взгромоздиться в седло; он явно утратил всякий интерес к Джерарду – по крайней мере на текущий момент.
– С этим покончено. Я должен ехать и узнать, не пожелает ли дорогой Эйлед, чтобы я почистил ему башмаки. Он сказал, чтобы ты ждал его в Сюнехофе. Не жди его слишком скоро, ибо он собирался прежде навестить мать Вейрферхфа с новостями. Смысла в этом – все равно что наставлять барана: фралли не скорбят. Пустая трата времени. Гуфлак, покажи ему, как пройти в Сюнехоф, и беги домой. Если у тебя уйдет на это целый день, ты знаешь, что с тобой будет.
Джерард смотрел вслед отъезжающим ателингу, его сыну и троим его помощникам. Теперь он понимал то, почему Бримбеарн относился к Сюневульфу с таким невысказанным неодобрением. Требовалось что-то помимо благородного происхождения и крепкой руки, чтобы мужчина считался достойным трона, и последнему этого «чего-то» явно недоставало.
Он повернулся и увидел, что его рыжеволосый спутник скептически разглядывает его. Это был мужчина средних лет, явно видавший виды. Откуда такое любопытство в человеке, которому только что угрожали поркой?
– Ты можешь назвать ателинга достойным трона?
– Я никогда не говорил противного. – Гуфлак отвернулся и сплюнул.
Джерард улыбнулся – в первый раз с тех пор, как убил Вейрферхфа.
– А его брат?
– А! – Белец задумчиво посмотрел на него, словно решая, насколько можно ему доверять. – Этот жеребец для большого табуна.
– Вот именно. Что ж, пойдем?
– Куда спешить? Поплавать хочешь?
Бельмарк оказался местом, полным неожиданностей. Клубы пара, на которые Джерард обратил внимание раньше, означали природные горячие ключи, расположенные прямо в городе. Они питали горячей водой общественные бассейны и бани, некоторые из которых были открыты даже для рабов, так что скоро он нежился нагишом в обжигающей воде в обществе сотни других мужчин. Единственной платой, которую с него потребовали, было рассказать Гуфлаку свою историю, которая вскоре собрала довольно большую аудиторию – рабы любят развлечения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127