«Я слушаю», — говорило его лицо.
Эмма откашлялась и начал?
— Мы жили в Чикаго. Мама была очень красивой женщиной и, я уверена, не хотела дурного, но была слабой. И она любила мужчин. — Она замолчала и прикусила нижнюю губу. — Лили, Каролина и я весили фамилию Чалмерс, но я не помню отца и уверена, что у нас был не один отец…
Стивен терпеливо слушал ее, и они отъехали далеко от Витнивилла, когда она закончила свой рассказ о раннем детстве и о годах, проведенных с Хлоей.
— Расскажи мне о себе, — закончила она, пораженная тем, что так мало знает о человеке, за которого вышла замуж.
Он вздохнул и откинулся на спинку грубого сиденья.
— Рассказывать не о чем. Мама была любовницей богатого человека, и у нее был я. Я жил с ней до шести или семи лет, потом меня послали в школу Святого Матфея для мальчиков. Маман умерла, когда мне было четырнадцать, и мне было очень одиноко на свете. Когда хоронили ее любовника, моего отца, я пришел на кладбище и встал за оградой, наблюдая за церемонией.
Дед увидел меня там и подошел поговорить. Сайрус сказал, что я принадлежу Фэрхевену, как и остальная семья. У меня были сомнения по этому поводу и есть до сих пор, но мне понравилось, что я принадлежу к какому-то месту, поэтому и поехал.
Было нелегко, но я действительно привязался к Сайрусу и подружился с женой Макона Люси.
Война продолжалась, и янки заняли Новый Орлеан и Фэрхевен. Я украл мундир с веревки и надел его, чтобы пройти через посты на дорогах, притворившись посыльным. Как только я оказался в безопасности, я сбросил эту одежду и присоединился к армии конфедератов.
После поражения генерала Ли я вернулся в Новый Орлеан, и некоторое время казалось, что, наконец, у меня появился дом. Потом случился несчастный случай с Дирком и убийство Мэри. Той ночью я убежал и с тех пор там не был.
Эмма прислонилась виском к плечу Стивена я сжала его руку. Каждый из них испытал одиночество в детстве, и это придавало горьковатый привкус их любви.
— Может быть, нам следовало уехать в Чикаго, Стивен, и забыть все о Новом Орлеане.
— Я бы не советовал, — вмешался третий голос.
Стивен на миг закрыл глаза, но Эмма повернула голову и увидела Макона, стоявшего за ними с отвратительной улыбкой.
Всю дорогу, которая заняла пять дней, Макон был рядом, садясь так, чтобы они видели его, а во время обеда он следовал за ними и выбирал столик, который позволял ему видеть их. Когда они ложились спать, он неизменно стучал в дверь и выкрикивал дружеское «Спокойной ночи».
Стивен и Эмма мало спали во время путешествия. Они понимали, что скоро их могут разлучить навсегда, и занимались любовью предрассветными часами.
Они приехали в Новый Орлеан рано утром, но воздух был горяч и удушлив. Эмму мало интересовали незнакомые прекрасные места. Она думала только о том, что теряет Стивена.
Поезд свистел, пыхтел и тормозил, подъезжая к станции. Стивен привлек к себе Эмму и поцеловал долгим, ищущим поцелуем, прежде чем встать и протянуть ей руку.
— Добро пожаловать домой, — сказал Макон, появляясь в проходе за ними. — Я организовал небольшую встречу в вашу честь.
Мускулы на лице Стивена напряглись, но он не отреагировал на замечание брата. Он просто обнял Эмму и на миг крепко прижал ее к себе, собираясь с силами.
Как Эмма и ожидала, на платформе стояли два федеральных шерифа. Как только Стивен сошел с поезда, они преградили ему путь.
— Стивен Фэрфакс?
Сердце Эммы перестало биться, и она крепко сжала руку мужа, когда он кивнул.
— Вы арестованы за убийство Мэри Дэвис Макколл, — торжественно произнес старший шериф, снимая с пояса наручники.
Эмма дико осматривалась в поисках помощи, хотя понимала, что ее не может быть. Ее мужа тащат в тюрьму, а она одна в незнакомом городе, где свирепствует лихорадка.
Стивену связали за спиной руки. Он не сказал ни слова шерифам, не сопротивлялся им. Он просто смотрел на Эмму, глазами умоляя ее о понимании. Потом его взгляд остановился на Маконе.
— Только тронь ее, — тихо поклялся он, — и я скормлю тебя аллигаторам.
К ним подошел седой мужчина со светлыми кустистыми бровями. На нем был светлый костюм, как и у многих вокруг, и черный галстук. Голубые глаза ласково смотрели то на Стивена, то на Эмму, и он протянул ей руку.
— Привет, Эмма, — просто сказал он.
Эмма не отрывала глаз от Стивена, которого уводили; слезы собирались на концах ее густых ресниц, слепя ее. Ей хотелось кричать, что он невиновен, но она понимала, что только ухудшит положение.
Пока самодовольный ухмыляющийся Макон наблюдал за уходом Стивена, старик улыбнулся Эмме и предложил ей свой носовой платок.
— Так как мой внук не побеспокоился, чтобы представить нас, — сказал он, бросив недовольный взгляд на Макона, — я возьму на себя эту честь. Я Сайрус Фэрфакс, а теперь, когда вы вошли в нашу семью, я считаю себя вашим дедушкой.
Эмма вытерла глаза и выпрямилась. Стивену не поможешь, если будешь жалеть себя и отчаиваться.
— Я — Эмма, — сказала она, хотя понимала, что он уже знает эта. — И мой муж никого не убивал.
— Я склонен согласиться с вами, — ответил Сайрус, слегка поддерживая ее и направляя к ступенькам платформы. — Пока мы будем ждать, чтобы остальные пришли к нашему образу мыслей, мы узнаем друг друга.
Благодарность Эммы была так же велика, как ее отчаяние. Если бы не появление на станции Сайруса, она осталась бы наедине с Маконом, — сомнительное удовольствие.
Взяв Сайруса под руку, она смахнула остатки слез и улыбнулась ему. Он подвел ее к ожидавшему экипажу и помог сесть. Как только Сайрус сел, экипаж тронулся с места. Было ясно, что они не будут ждать Макона.
Эмма с облегчением откинулась назад.
Фэрхевен лежал к северу от города, и его вид вырвал Эмму из тяжелого раздумья. Это было массивное белое здание с колоннами; ухоженные газоны спускались уступами; прекрасные магнолии с розовыми, лиловыми и белыми цветами украшали длинную подъездную аллею. Легкий ветерок пьянил ароматом цветов.
Хотя Эмма знала, что Стивен не из бедных, она не предполагала такую величину фамильного состояния и вопросительно посмотрела на Сайруса.
— Он вам не сказал? — спросил старик, в его усталых глазах блеснул огонек.
Эмма покачала головой. Теперь ей казалось смешным, что она не хотела выходить замуж за Стивена, боясь, что он не сможет обеспечить ее таким же положением и респектабельностью, какую мог предложить ей Фултон.
Карета остановилась перед домом, и маленькая женщина со светлыми волосами выбежала к ним. Она была одета во все черное, и Эмма подумала, что кто-то умер. Возможно, лихорадка уже посетила это великолепное место.
— Это Люси, — проговорил Сайрус, ожидая, пока кучер откроет им дверцы кареты. — Жена Макона.
Наблюдая за приближением женщины и видя волнение на ее фарфоровом кукольном личике, Эмма почувствовала к ней жалость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86