Что-то, о чем она боялась говорить.
— Спасибо, мэм, — выпалила она, встряхивая головой.
Эмма стояла не двигаясь, несмотря на жару и духоту в кухне и отчаянную потребностью свежем воздухе.
— Ты любишь своего мужа?-спросила она. Чернокожая женщина удивленно взглянула на нее.
— Любить Джетро? — Она приложила руку к груди, куда она спрятала стодолларовую бумажку, словно пряча ее от его взгляда. — Конечно. Он мой мужчина. У нас дети.
— Я тоже люблю моего Стивена, — звонко произнесла Эмма, — но у нас еще нет детей. Его могут повесить за то, что он не делал, прежде чем у нас будет своя семья.
— Я больше ничего не знаю! — завопила Мейзи Ли, явно на грани своего терпения.
Эмма долго смотрела на нее, потом отвернулась и пошла за Люси по тропинке вдоль длинного дома Макколлов. Разросшиеся дикие розы цеплялись за их платья.
— Тебе не надо было давать ей деньги, — суетилась Люси, быстро шагая впереди Эммы. — Джетро изобьет ее до бесчувствия за то, что она спрятала их, а потом пропьет все до последнего пенни.
«Она что-то знает, — раздумывала Эмма, игнорируя резкую обличительную речь Люси. — Что-то важное, о чем она боится рассказать».
Экипаж ждал их на улице, и Люси удивила Эмму, цепко схватив ее руку и потащив к нему. Другой рукой она касалась лба, прижимая пальцы к виску.
— У меня-таки началась ужаснейшая головная боль, — пожаловалась она. — Лучше бы нам вообще сюда не приезжать. Мы сидели бы дома, как подобает леди, наслаждались мятным джулепом в бельведере и занимались рукоделием.
Эмма закатила глаза. Но ей нравилась Люси, и она жалела ее. Они вернулись в Фэрхевен. Эмма проводила невестку в ее комнату и приготовила ей порошок от головной боли, размешав его в стакане холодной воды.
Когда она вошла в комнату, Люси в одной сорочке свернулась калачиком на постели, как ребенок. Она с благодарностью приняла стакан и со стоном перевернулась.
— О, голова раскалывается.
— Отдыхай, — нежно сказала Эмма, выскальзывая из комнаты и закрывая за собой дверь.
Эмма вернулась к себе, потому что ей надо было подумать о Мейзи Ли и том странном ощущении, что она говорит намного меньше, чем знает.
Каждый раз, открывая дверь, она надеялась, что Стивен будет в комнате, и иногда так и было, но в этот день ей не повезло. Его одежда была в шкафу, книга, которую он читал, лежала раскрытой на столе у окна, в комнате пахло им. Но она была пуста.
Эмма со вздохом закрыла дверь и подошла к столу, за которым часто сидела в раздумье, глядя на магнолии в саду. Чаще всего, конечно, она думала, какая будет у них со Стивеном жизнь, но вспоминала и о сестрах. Не проходило и дня, чтобы она не молила Бога, чтобы он помог отыскать их.
Увидев письмо на столе, она невольно прижала руку к сердцу. Конверт был из белой веленевой бумаги с еле заметными серыми полосками, обратный адрес — Чикаго, Кэтлин. Письмо от Кэтлин.
Дрожащими пальцами, шепча молитву, Эмма надорвала конверт и вытащила письмо. В спешке она уронила его и, прикусив губу в нетерпении, наклонилась над ним.
Дата и обращение были написаны незнакомым почерком.
«Как поверенному миссис Харрингтон и ее ближайшему советнику, обязанность сообщить о ее смерти выпала мне…»
«Обязанность сообщить о ее смерти».
Эмма упала в кресло, не в силах удержаться на ногах. На миг комната завертелась, и она закрыла глаза, глубоко вздохнув.
Она все еще неподвижно сидела в кресле, держа письмо и уставившись на удлиняющиеся тени, медленно укутывающие деревья, когда дверь открылась и она услышала голос Стивена.
— Эмма? — Его руки легли ей на плечи, и она прижалась щекой к его руке. — Что случилось? — Стивен сел на стул рядом с ней.
— Она умерла, — прошептала Эмма.
Он осторожно забрал у нее письмо и прочел его, — Мне жаль, — сказал он, и от нежности в его голосе ей захотелось заплакать.
— Поверенный не упомянул Лили или Каролину. Это значит, что мама не знала, где они.
— Это значит, что он не упомянул о них, — спокойно поправил Стивен, касаясь ее подбородка, чтобы повернуть ее лицом к себе.
— Я специально спрашивала о сестрах, — произнесла Эмма. Ее губы дрожали.
— Снова напиши ему. Даже лучше: пошли телеграмму.
Эмма снова уставилась в сгущающиеся сумерки, вспоминая Кэтлин. Хотя ее мать любила выпить, она была веселой и жизнерадостной.
— Может, она умерла в одиночестве?
Стивен посадил ее к себе на колени, прижав ее голову к своему плечу. Эмме так хорошо было в его объятиях, что она наконец разрыдалась — найти этого человека только для того, чтобы потерять его.
Думая, что она плачет о Кэтлин — и, возможно, где-то в глубине души так и было, — Стивен крепко обнял ее и ждал, когда пройдет эмоциональное потрясение. Когда она стала успокаиваться, он отнес ее в спальню, раздел и уложил, как ребенка, укрыв одеялом.
Эмма потянулась за его рукой.
— Ты уходишь, — прозвучал не вопрос, а утверждение.
Он покачал головой.
— Я буду внизу, Эмма. С Гарриком.
Она уже преодолела шок, вызванный известием о смерти Кэтлин, и спросила:
— Вы нашли что-нибудь новое?
Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Найдем, — успокоил он жену.
Эмма хотела рассказать ему, что она разговаривала со служанкой Макколлов Мейзи Ли и что она подозревает, что эта женщина знает что-то существенное, но у нее не было сил. Она на миг крепко сжала руку Стивена и провалилась в беспокойный сон.
На следующее утро, когда Эмма проснулась, Стивен уже уехал.
Чувствуя себя невыразимо одинокой, Эмма встала с постели и механически умылась. Одевшись, она спустилась вниз позавтракать, но обнаружила, что не может есть, и послала одну из служанок за экипажем.
Сначала Эмма остановилась у телеграфа, откуда послала телеграмму поверенному, известившему ее о смерти Кэтлин, в которой спрашивала о сестрах — Лили и Каролине. Клерк сказал, что ответ придет через несколько часов или даже дней. Любой ответ будет немедленно доставлен в Фэрхевен.
Не в состоянии возвратиться домой к томительному ожиданию, Эмма велела кучеру отвезти ее в контору Гаррика Райта. Она хотела, вернее должна была, узнать у адвоката о деле Стивена.
Но Гаррика не было, и его клерк не знал, когда он вернется.
В отчаянии Эмма поспешила домой, где одна из служанок сказала ей, что мистер Стивен ожидает ее в кабинете.
Она поспешила туда, Стивен шагал по комнате. Таким взволнованным она его никогда не видела. Эмма поняла, что в деле возникли новые обстоятельства и они не были приятными.
— Что случилось? — прошептала Эмма, схватившись за спинку стула.
— Мисс Астория Макколл пришла, чтобы засвидетельствовать, что я был в ее доме в ночь убийства. Она заявляет, что слышала, как Мэри выкрикивала мое имя. Эмма была уверена, что потеряет сознание. Она вцепилась двумя руками в стул и ждала, инстинктивно понимая, что это еще не все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Спасибо, мэм, — выпалила она, встряхивая головой.
Эмма стояла не двигаясь, несмотря на жару и духоту в кухне и отчаянную потребностью свежем воздухе.
— Ты любишь своего мужа?-спросила она. Чернокожая женщина удивленно взглянула на нее.
— Любить Джетро? — Она приложила руку к груди, куда она спрятала стодолларовую бумажку, словно пряча ее от его взгляда. — Конечно. Он мой мужчина. У нас дети.
— Я тоже люблю моего Стивена, — звонко произнесла Эмма, — но у нас еще нет детей. Его могут повесить за то, что он не делал, прежде чем у нас будет своя семья.
— Я больше ничего не знаю! — завопила Мейзи Ли, явно на грани своего терпения.
Эмма долго смотрела на нее, потом отвернулась и пошла за Люси по тропинке вдоль длинного дома Макколлов. Разросшиеся дикие розы цеплялись за их платья.
— Тебе не надо было давать ей деньги, — суетилась Люси, быстро шагая впереди Эммы. — Джетро изобьет ее до бесчувствия за то, что она спрятала их, а потом пропьет все до последнего пенни.
«Она что-то знает, — раздумывала Эмма, игнорируя резкую обличительную речь Люси. — Что-то важное, о чем она боится рассказать».
Экипаж ждал их на улице, и Люси удивила Эмму, цепко схватив ее руку и потащив к нему. Другой рукой она касалась лба, прижимая пальцы к виску.
— У меня-таки началась ужаснейшая головная боль, — пожаловалась она. — Лучше бы нам вообще сюда не приезжать. Мы сидели бы дома, как подобает леди, наслаждались мятным джулепом в бельведере и занимались рукоделием.
Эмма закатила глаза. Но ей нравилась Люси, и она жалела ее. Они вернулись в Фэрхевен. Эмма проводила невестку в ее комнату и приготовила ей порошок от головной боли, размешав его в стакане холодной воды.
Когда она вошла в комнату, Люси в одной сорочке свернулась калачиком на постели, как ребенок. Она с благодарностью приняла стакан и со стоном перевернулась.
— О, голова раскалывается.
— Отдыхай, — нежно сказала Эмма, выскальзывая из комнаты и закрывая за собой дверь.
Эмма вернулась к себе, потому что ей надо было подумать о Мейзи Ли и том странном ощущении, что она говорит намного меньше, чем знает.
Каждый раз, открывая дверь, она надеялась, что Стивен будет в комнате, и иногда так и было, но в этот день ей не повезло. Его одежда была в шкафу, книга, которую он читал, лежала раскрытой на столе у окна, в комнате пахло им. Но она была пуста.
Эмма со вздохом закрыла дверь и подошла к столу, за которым часто сидела в раздумье, глядя на магнолии в саду. Чаще всего, конечно, она думала, какая будет у них со Стивеном жизнь, но вспоминала и о сестрах. Не проходило и дня, чтобы она не молила Бога, чтобы он помог отыскать их.
Увидев письмо на столе, она невольно прижала руку к сердцу. Конверт был из белой веленевой бумаги с еле заметными серыми полосками, обратный адрес — Чикаго, Кэтлин. Письмо от Кэтлин.
Дрожащими пальцами, шепча молитву, Эмма надорвала конверт и вытащила письмо. В спешке она уронила его и, прикусив губу в нетерпении, наклонилась над ним.
Дата и обращение были написаны незнакомым почерком.
«Как поверенному миссис Харрингтон и ее ближайшему советнику, обязанность сообщить о ее смерти выпала мне…»
«Обязанность сообщить о ее смерти».
Эмма упала в кресло, не в силах удержаться на ногах. На миг комната завертелась, и она закрыла глаза, глубоко вздохнув.
Она все еще неподвижно сидела в кресле, держа письмо и уставившись на удлиняющиеся тени, медленно укутывающие деревья, когда дверь открылась и она услышала голос Стивена.
— Эмма? — Его руки легли ей на плечи, и она прижалась щекой к его руке. — Что случилось? — Стивен сел на стул рядом с ней.
— Она умерла, — прошептала Эмма.
Он осторожно забрал у нее письмо и прочел его, — Мне жаль, — сказал он, и от нежности в его голосе ей захотелось заплакать.
— Поверенный не упомянул Лили или Каролину. Это значит, что мама не знала, где они.
— Это значит, что он не упомянул о них, — спокойно поправил Стивен, касаясь ее подбородка, чтобы повернуть ее лицом к себе.
— Я специально спрашивала о сестрах, — произнесла Эмма. Ее губы дрожали.
— Снова напиши ему. Даже лучше: пошли телеграмму.
Эмма снова уставилась в сгущающиеся сумерки, вспоминая Кэтлин. Хотя ее мать любила выпить, она была веселой и жизнерадостной.
— Может, она умерла в одиночестве?
Стивен посадил ее к себе на колени, прижав ее голову к своему плечу. Эмме так хорошо было в его объятиях, что она наконец разрыдалась — найти этого человека только для того, чтобы потерять его.
Думая, что она плачет о Кэтлин — и, возможно, где-то в глубине души так и было, — Стивен крепко обнял ее и ждал, когда пройдет эмоциональное потрясение. Когда она стала успокаиваться, он отнес ее в спальню, раздел и уложил, как ребенка, укрыв одеялом.
Эмма потянулась за его рукой.
— Ты уходишь, — прозвучал не вопрос, а утверждение.
Он покачал головой.
— Я буду внизу, Эмма. С Гарриком.
Она уже преодолела шок, вызванный известием о смерти Кэтлин, и спросила:
— Вы нашли что-нибудь новое?
Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Найдем, — успокоил он жену.
Эмма хотела рассказать ему, что она разговаривала со служанкой Макколлов Мейзи Ли и что она подозревает, что эта женщина знает что-то существенное, но у нее не было сил. Она на миг крепко сжала руку Стивена и провалилась в беспокойный сон.
На следующее утро, когда Эмма проснулась, Стивен уже уехал.
Чувствуя себя невыразимо одинокой, Эмма встала с постели и механически умылась. Одевшись, она спустилась вниз позавтракать, но обнаружила, что не может есть, и послала одну из служанок за экипажем.
Сначала Эмма остановилась у телеграфа, откуда послала телеграмму поверенному, известившему ее о смерти Кэтлин, в которой спрашивала о сестрах — Лили и Каролине. Клерк сказал, что ответ придет через несколько часов или даже дней. Любой ответ будет немедленно доставлен в Фэрхевен.
Не в состоянии возвратиться домой к томительному ожиданию, Эмма велела кучеру отвезти ее в контору Гаррика Райта. Она хотела, вернее должна была, узнать у адвоката о деле Стивена.
Но Гаррика не было, и его клерк не знал, когда он вернется.
В отчаянии Эмма поспешила домой, где одна из служанок сказала ей, что мистер Стивен ожидает ее в кабинете.
Она поспешила туда, Стивен шагал по комнате. Таким взволнованным она его никогда не видела. Эмма поняла, что в деле возникли новые обстоятельства и они не были приятными.
— Что случилось? — прошептала Эмма, схватившись за спинку стула.
— Мисс Астория Макколл пришла, чтобы засвидетельствовать, что я был в ее доме в ночь убийства. Она заявляет, что слышала, как Мэри выкрикивала мое имя. Эмма была уверена, что потеряет сознание. Она вцепилась двумя руками в стул и ждала, инстинктивно понимая, что это еще не все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86