— Да, однако не думай, что я распрощусь с жизнью в ближайшем будущем. В моем распоряжении еще много лет, сука, и, умножив свое богатство при помощи нашего сына, я отправлюсь в Святую Землю. Там есть один сарацинский доктор, который обещает вылечить мою… болезнь.
Идит содрогнулась.
— Стивен, освободи Годрика. Мальчик не сделал тебе ничего плохого.
— Нет. У меня на него свои планы. — Он зловеще засмеялся, потом зашелся в приступе кашля, пока наконец не выплюнул на кусок полотна кровавую слизь.
— Какие еще планы? — поинтересовалась она, изо всех сил стараясь скрыть перед Стивеном свой страх, чтобы не доставлять ему лишнего удовольствия.
Он наклонился вперед, и Идит отпрянула от гнилостного духа, хлынувшего на нее.
— Я уже сказал тебе, Идит, что ты должна убить мужа и освободить место для нашего брака. Вместо этого ты натравила на меня ублюдка. Ай-ай. Я не потерплю такого неповиновения. Как же мне наказать тебя? — Он постучал пальцем по голове и сделал вид, что его внезапно озарило. — А, мальчишка!
— Нет, ты не можешь убить Годрика в отместку мне! — закричала она, вскакивая на ноги.
Стивен нагнулся и пихнул ее обратно на стул:
— Нет, я ведь не сказал ничего про убийство, — спокойно протянул он, презрительно смерив ее холодными голубыми глазами. — По крайней мере, не сейчас. Идит неловко заерзала на стуле, ежась под ледяной его улыбкой. Наконец он отчеканил мертвенно холодным голосом:
— Все произойдет так, МОЯ БУДУЩАЯ ЖЕНА. Я дам тебе пузырек с ядом, вроде того, которым ты не воспользовалась прежде. Ты дашь его мужу. Никаких следов этот самый яд не оставляет, и тебе будет приятно узнать, что действует он без боли. Принявший его человек просто засыпает. Затем, по прошествии приличествующего срока… скажем, четырех недель, мы обвенчаемся. И будем жить счастливо, — добавил он со зловещим удовлетворением.
— Зачем мне это делать?
— Потому что, строптивая сука, у тебя нет иного выбора. Если ты осмелишься сказать кому-нибудь о наших планах, особенно супругу, мальчишке придется переносить немыслимую боль, такие пытки, какие ты себе и вообразить не можешь.
Она ахнула и покачала головой.
— Если Эйрик не умрет в течение трех дней, я намерен доставить тебе в Равеншир специальную посылку. Ты ведь любишь сюрпризы, как и большинство женщин, не так ли? — спросил он. Выждав несколько мгновений, он продолжил: — Голова мальчишки будет доставлена к твоей двери.
Идит в ужасе смотрела на Стивена, не замечая, как слезы струятся по лицу. Прежде она никогда не верила в одержимость бесами, но теперь убедилась.
Стивен встал и показал на узкую подстилку в углу:
— Ты можешь спать на ней ночь или столько ночей, сколько понадобится, чтобы принять решение. В конце концов ты признаешь, что другого выхода для тебя нет.
Он закрыл за собой дверь, но она еще слышала какое-то время его удаляющийся зловещий смех.
Весь остаток дня и всю бессонную ночь Идит обдумывала пути к спасению и отбрасывала один за другим как негодные.
Ей ужасно хотелось вернуться и послать весточку Эйрику, но она решила, что не может этого сделать. Нельзя рисковать жизнью Годрика, ведь у Стивена, скорей всего, есть шпион в Равеншире.
Конечно же, она не станет убивать Эйрика. Она никого не сможет убить, и уж конечно, не супруга, которого полюбила. Однако Стивен не знает этого. Насколько он мог судить, брак их был браком по расчету, заключенным для того, чтобы ей обрести защиту мужа, а Эйрику пополнить казну и расширить свои владения.
Она подумала о том, не поискать ли ей защиту у церкви. Но это означало бы, что она оставит Джона с Эйриком. Впрочем, она могла бы перенести даже болезненную разлуку с сыном, если это обеспечит его безопасность. Но нет, не получится: Стивен просто приложит еще больше усилий, чтобы убить Эйрика и добраться до Джона.
Если бы она могла убить Стивена сама, то сделала бы это не колеблясь. Однако ей не удавалось вспомнить ни одной своей встречи с ним, когда бы он оказался уязвимым для нападения. Если уж даже Эйрику не удалось убить этого нечестивца, то на что могла надеяться она?
Вновь и вновь Идит обдумывала, как ей быть. Все время вспоминала свои слова, сказанные Эйрику, что она никогда, никогда не отдаст ни себя, ни сына в грязные лапы Стивена, лучше умереть.
В конце концов все сходилось на том, что ей с Джоном ничего не остается, как умереть.
На следующее утро, когда Стивен вернулся и отпер ее комнату, Идит уже владела собой. За то время, пока она морочила голову Эйрику насчет своей внешности, у нее появились навыки настоящей лицедейки. И теперь она прибегла к этому опыту.
— Я согласна, — деревянным тоном сказала она Стивену.
— Я знал, что ты согласишься, — заявил он с самодовольной ухмылкой, вытащил из одежды пузырек с ядом и вручил ей. Идит отметила, что он вымылся и побрился и выглядит почти как прежде. Вполне вероятно, что если он задумает пустить в ход свое прежнее обаяние, то сможет заманить какую-нибудь доверчивую женщину в свою западню. Либо одурачить знать из витана Эдреда.
— Лучше всего, если ты вернешься в Равеншир как можно скорей, — посоветовал он. — Мои осведомители сообщили мне, что Эйрик еще не вернулся с Джоном. Не говори ему, что ты была у меня. Скажи — заблудилась в лесу либо еще что-нибудь придумай. Женщины горазды на ложь.
«Мужчины тоже. Ты предатель и подлец».
— Ты должен освободить Годрика, чтобы он поехал вместе со мной.
Он категорически покачал головой:
— Мальчишка останется до тех пор, пока у меня не будет доказательств смерти Эйрика.
Сердце у Идит упало.
— Но я не могу оставить тут бедного ребенка на муки.
— Его не мучили и не будут, если только ты не откажешься от своего обещания.
— Почему я должна тебе верить? — взвилась она.
Мышца задергалась возле тонких губ Стивена, однако он не ударил Идит, как она того ожидала.
— Меня мучи… со мной плохо обращались, когда я был в том же возрасте, — поведал, к ее удивлению, Стивен. — Тебе, вероятно, трудно в это поверить, но у меня не развился вкус причинять такую же… боль другим детям. Да, я знаю, Эйрик говорил тебе, как я бил его ребенком, но не могу сказать, что мне доставляло радость мучить детей. Взрослых… другое дело.
Идит увидела обжигающую боль в налитых кровью глазах Стивена, когда он на миг забылся и уставился в пространство, вспоминая какие-то события из своего далекого прошлого. Как могло случиться, что у него в детстве так был искорежен рассудок?
— У тебя странное чувство справедливости, Стивен. Ты причиняешь страшное, страшное зло людям. А потом заявляешь, что не сделаешь вреда Годрику лишь оттого…
Он резко покачал головой, словно желая отогнать от себя ужасные воспоминания, и огрызнулся:
— Хватит! Мне нет нужды объясняться перед тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102