ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Олимпиада поцеловала его в щеку, в глаза, в темя и продолжала прижимать к себе, словно не могла оторваться.
Александр ласково освободился от ее объятий и с последним поцелуем проговорил:
— Прощай мама. Береги себя.
Олимпиада кивнула, и из глаз ее скатились две крупные слезы. И только когда шаги царя замолкли в дали коридора, она сумела выговорить:
— Прощай, Александрос.
Она не спала всю ночь, чтобы последний раз посмотреть с балкона, как он при свете факелов облачается в доспехи, надевает на голову шлем с гребнем, опоясывается мечом, берет щит с золотой звездой, пока Букефал ржет и в нетерпении бьет копытом, а Перитас отчаянно лает, безуспешно стараясь сорваться с цепи.
Она неподвижно смотрела, как сын проскакал мимо на своем жеребце, и стояла так, пока стук копыт не затих вдали и его не поглотила темнота.
ГЛАВА 49
Адмирал Неарх отдал приказ поднять царский флаг и трубить в трубы, и огромная пентера легко заскользила по воде. В центре палубы, у основания деревянной мачты, был установлен гигантский барабан Херонеи, и четверо человек огромными, обернутыми кожей колотушками отбивали ритм гребцам, чтобы разносимый ветром барабанный бой был слышен всему плывущему вслед флоту.
Александр стоял на носу в посеребренных латах и великолепном шлеме в форме львиной головы с разинутой пастью. На нем были поножи с чеканкой, а на боку висел меч с рукоятью из слоновой кости, принадлежавший когда-то его отцу. В правой руке царь сжимал ясеневое копье с золоченым наконечником, сверкавшим при каждом движении, как молнии Зевса.
Царя целиком поглотила его мечта. Он подставил лицо ласковому соленому ветру и ослепительному солнечному свету, в то время как все его воины на всех ста пятидесяти кораблях не отрывали глаз от этой великолепной фигуры на носу флагманского корабля, подобной статуе бога.
Но вдруг какой-то звук заставил его вздрогнуть, и Александр напряг слух и беспокойно огляделся. К нему подошел Неарх.
— Что случилось, государь?
— Послушай, разве ты не слышишь?
Неарх покачал головой:
— Нет, ничего.
— Но прислушайся же! Кажется… но нет, это невозможно.
Он спустился с возвышения на носу и прошел вдоль борта, пока не услышал более ясно, но все еще слабо, собачий лай. Царь посмотрел на пенистые морские волны и увидел отчаянно плывущего Перитаса, который уже начинал тонуть.
— Это мой пес! — крикнул Александр. — Это Перитас, спасите его! Спасите его, ради Геракла!
Трое моряков тут же нырнули в воду, накинули на животное веревки и втащили его на борт.
Бедный, совершенно выбившийся из сил пес растянулся на палубе, и Александр, опустившись рядом на колени, стал растроганно ласкать его. На шее собаки оставался обрывок цепи, а лапы кровоточили от долгого бега.
— Перитас, Перитас, — повторял Александр. — Не умирай.
— Не беспокойся, государь, — заверил его войсковой ветеринар. — Он просто смертельно устал.
Высохнув и согревшись под солнечными лучами, Перитас стал подавать признаки жизни, а чуть позже все снова услышали его голос.
В это время Неарх коснулся рукой плеча царя:
— Азия, государь.
Александр вскочил на ноги и бросился к носу: перед ним вырисовался азиатский берег, изрезанный маленькими бухтами и усеянный приморскими деревушками меж лесистых холмов и залитых солнцем пляжей.
— Готовимся к высадке, — сказал Неарх.
Моряки спустили парус и приготовились бросить якорь.
Корабль продвинулся еще немного, рассекая пенистые волны большим бронзовым тараном, и Александр задумчиво смотрел на приближающуюся с каждым мигом землю, словно давно лелеемые мечты, наконец, становились явью.
Капитан крикнул:
— Суши весла! — и гребцы подняли весла, с которых текла вода.
Корабль продолжал двигаться к берегу по инерции. Вблизи берега Александр разбежался по палубе и со всей силы метнул копье.
Древко с острым наконечником полетело по широкой параболе в небо, сверкая на солнце, потом склонило острие вниз и, набирая скорость, устремилось к земле, пока, вибрируя, не воткнулось в Азию.
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
Моим намерением при написании этого «романа об Александре» в современном ключе было рассказать наиболее реалистичным и увлекательным образом о самом грандиозном приключении всех времен, однако, не отказываясь ради этого от максимальной верности источникам, как литературным, так и материальным.
Я избрал для повествования довольно современный язык, поскольку эллинский мир был во многих отношениях «современным» — в выразительности искусства, в архитектурных инновациях, в научно-техническом прогрессе, во вкусе к новому и необыкновенному, — стараясь, тем не менее, избегать в выражениях явных анахронизмов. В военной области, например, я использовал современные термины, такие, как «батальон» и «военачальник» вместо «лох» и «стратег», которые могли бы вызвать раздражение у многих читателей, а в медицинской области — слова вроде «скальпеля» для обозначения хирургического инструмента, широко засвидетельствованного археологией. Там, где античные термины понятны, я предпочитал употреблять их.
Я также старался восстановить язык, типичный для некоторых кругов и разных персонажей (женщин, мужчин, солдат, проституток, врачей, художников, прорицателей), держа в уме по большей части комических поэтов (особенно Аристофана и Менандра) и авторов эпиграмм, которые в своем искусстве воспроизводили разговорный язык своей эпохи, даже в его простонародных и непристойных особенностях. Те же поэты стали для меня бесценным источником для восстановления многих аспектов повседневной жизни, таких, как мода, кухня, пословицы и поговорки.
Что касается исторических событий, я держал в памяти труды Плутарха, Диодора Сицилийского, Арриана и Курция Руфа с некоторыми ссылками на Помпея Трога и «Роман об Александре». Для воссоздания антропологии и костюмов я опирался в основном на собрания анекдотов, несущих в себе больше жизни, чем определенные пассажи Плиния, Валерия Максима, Теофраста, Павсания или Диогена Лаэрция; но в известной степени черпал и из соответствующих источников вроде Ксенофонта, Элиана, Аполлодора, Страбона и, естественно, Демосфена и Аристотеля, а также пользовался фрагментами из забытых греческих историков. Археологические источники в основном помогали мне восстановить антураж, интерьеры, предметы домашнего обихода, оружие, утварь, мебель, машины, кухонную посуду, а недавнее открытие царской гробницы в Вергине позволило реалистично воспроизвести похороны Филиппа II.
В момент передачи в печать книги я хотел бы поблагодарить всех друзей, которые помогали мне консультациями, в особенности Лоренцо Браччези, который сопровождал меня на этом долгом и не всегда легком пути по следам Александра, а также Лауру Гранди и Стефано Теттаманти, которые, если можно так выразиться, страница за страницей следили за рождением этого романа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80