Город простит меня и примет обратно. Шабаш свергнет Викторию и восстановит меня в роли Главной Ведьмы. Я вернусь и обнаружу, что мой дом не сгорел дотла, только чуть-чуть пострадал, а все мое имущество цело.
Но от дома практически ничего не осталось, лишь пустые обгоревшие стены. Все, что не сгорело, растащили люди-стервятники. Когда мы подъехали к месту, чтобы осмотреть урон, на нас набросились журналисты. Заголовки гласили: «Суд толпы: бдительные граждане пытаются сжечь ведьму из Массачусетса». Кто-то утверждал, что пожар случился по моей вине: я случайно его спровоцировала во время проведения сатанинского ритуала, используя части выкопанных на кладбище предыдущей ночью тел. Орды орущих незнакомцев стучали в окна такси и гнались за нами по улице. На первых страницах всех бостонских газет поместили рассказ о пожаре, а также новости о «новых усилиях» горожан по очищению Ист-Фоллса от моего присутствия. Не прошло и дня, как наиболее предприимчивые журналисты начали искать связь между мною и «дьявольским» разрушением фермы в тридцати милях от города.
Я позвонила всем членам Шабаша и заверила их, что Наст навсегда ушел из нашей жизни. Я рассказала им, что сделала Виктория. Это не имело значения. Я запятнала Шабаш. Только несколько ведьм раздумывали о том, чтобы принять меня назад.
Мы недолго оставались в Массачусетсе – только для того, чтобы получить страховку. Есть считать страховку и то, что у меня все еще оставалось от матери, у меня набиралось достаточно денег на переезд в другое место и начало новой жизни. Для большинства женщин моего возраста это стало бы воплощением мечты. Но это не было моей мечтой, однако я сделаю это ею. Я поклялась, что сделаю.
Когда мы три дня спустя выезжали из Бостона, я наблюдала, как огни города исчезают позади, возможно в последний раз, и на меня нахлынула волна грусти. Но я не расплакалась. Удивительно, но в последние дни я пролила очень мало слез. Даже осматривая руины, оставшиеся от моей жизни, я пеняла, что у меня все еще остается то, за что я боролась.
У меня есть Саванна.
Я вспомнила, что говорил Кортес: он предупреждал, что я могу потерять все, что у меня есть, в попытке ее защитить. Я ответила, что это не имеет значения. Ну, наверное, так и происходит, когда заключаешь сделку с судьбой – она буквально воспринимает твои слова. Но, тем не менее, судьба оставила меня с двумя утешительными призами, которые я ценила больше, чем можно представить.
Во-первых, у меня остались колдовские книги. Когда пожарные спасли Кортеса из моего горящего дома, то вытащили его вместе с двумя рюкзаками, в одном лежали колдовские книги, в другом – материал для церемонии Саванны.
Моя вторая награда? Кортес. С ним все было в порядке, и он оставался с нами. Через свою сеть знакомых он нашел в Бостоне врача, готового его осмотреть и не задавать вопросов. У него оказалось три сломанных ребра, возможно сотрясение мозга и мелкие внутренние повреждения. Врач посоветовал полежать в больнице, но Кортес ограничился тугой повязкой на грудь и обезболивающими препаратами, затем мы тронулись в путь.
Я не стала рассказывать ему о плане его брата убить меня. Какой смысл? Кортес и так знает, что братья его ненавидят. Если бы я ему рассказала, он мог бы решить, что подвергает мою жизнь опасности и уехать, а я не хотела этого.
Теперь мы находились в пути уже два дня. Я все еще не знала, куда мы направляемся. Пока это был летний тур по стране.
Саванна считала его классным. Но она вскоре устанет. Я надеялась, что найду место, где обосноваться до того, как это случится.
Мы остановились сегодня утром – в каком-то городке в Вирджинии. По крайней мере, я думаю, что мы все еще в Вирджинии, хотя могли уже пересечь границу с Кентукки. Сегодня большой день. Восьмой день.
Мы готовились к церемонии с рассвета. Теперь уже стемнело. Мы подъехали к городскому парку, проскользнули внутрь, несмотря на запертые ворота, и направились в лес. Я нашла место практически сразу же – опушку достаточных размеров, с растущими по кругу деревьями, как и предписывалось по правилам проведения церемонии. Мы приехали рано, поэтому Саванна взяла фонарик и отправилась посмотреть, не найдет ли чего-нибудь получше. Мой выбор вполне подходил, но как я подозревала, девочка просто слишком возбуждена и не в состоянии усидеть на месте.
Я нашла упавшее дерево и села, чтобы просмотреть записи. Я читала их в третий раз подряд, когда чья-то ладонь прижалась между моих лопаток и стала массировать мне спину, снимая напряжение.
– Как дела? – спросил Кортес, усаживаясь рядом со мной.
Мне удалось улыбнуться, правда, не очень уверенно.
– Ощущение такое, словно мне предстоит одновременно пройти тест академических способностей, экзамен на вождение автомобиля и защиту диссертации.
Он сжал мою руку.
– У тебя все получится.
Я прижалась к нему, и он обнял меня за плечи.
– А что ты думаешь насчет того, чтобы отправиться на побережье? – спросил Кортес. – В Вашингтон или Орегон. Тебе там может понравиться. Много открытого места, океан. Конечно, не Восточное побережье, но…
– Я один раз была в Портленде. Мне там понравилось.
– Ну, тогда поедем туда.
– Значит, ты собираешься… Я имею в виду: мы не обсуждали… – я сделала глубокий вдох и продолжила, – Ты поедешь с нами? Я имею в виду, пока?
– Пока… пока вы хотите, чтобы я остался с вами, – он легко улыбнулся, глядя на меня. Я назвала бы это четвертью улыбки. – Проблема, как ты уже, несомненно, определила, будет не в том, чтобы удержать меня рядом, а в том, как от меня избавиться.
– Я это переживу.
Я склонилась к Кортесу и поцеловала его. Когда мы оторвались друг от друга, он поправил очки и посмотрел на меня.
– Когда я… э-э-э… упомянул северо-западную часть Тихоокеанского побережья, я предлагал ее не наугад. Поскольку Кристоф умер, причем во время проекта, в котором я был задействован, мне, вероятно, на какой-то период следует скрыться из виду.
– А что может случиться?
– Не знаю. С полной определенностью могу утверждать: мое присутствие не опасно для тебя или Саванны. Я никогда не допущу, чтобы вам из-за меня угрожала опасность. Вопрос смерти Кристофа будет расследоваться, как и положено у Кабал-кланов. Если я окажусь в опасности, то услышу об этом задолго до того, как кто-то придет за мной. Но мой отец должен справиться с этим вопросом. – Кортес покачал головой. – Кажется, что независимо от того, как далеко и как быстро я бегу, всегда, в конце концов, полагаюсь на отца, чтобы… – он замолчал. – Прости.
– Расскажи мне.
Он сплел наши пальцы и улыбнулся.
– Попозже. Я только хотел, чтобы вы знали: вам из-за меня не угрожает опасность, но мне стоит какое-то время нигде не показываться. Мой отец может… вызвать меня домой в Майами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Но от дома практически ничего не осталось, лишь пустые обгоревшие стены. Все, что не сгорело, растащили люди-стервятники. Когда мы подъехали к месту, чтобы осмотреть урон, на нас набросились журналисты. Заголовки гласили: «Суд толпы: бдительные граждане пытаются сжечь ведьму из Массачусетса». Кто-то утверждал, что пожар случился по моей вине: я случайно его спровоцировала во время проведения сатанинского ритуала, используя части выкопанных на кладбище предыдущей ночью тел. Орды орущих незнакомцев стучали в окна такси и гнались за нами по улице. На первых страницах всех бостонских газет поместили рассказ о пожаре, а также новости о «новых усилиях» горожан по очищению Ист-Фоллса от моего присутствия. Не прошло и дня, как наиболее предприимчивые журналисты начали искать связь между мною и «дьявольским» разрушением фермы в тридцати милях от города.
Я позвонила всем членам Шабаша и заверила их, что Наст навсегда ушел из нашей жизни. Я рассказала им, что сделала Виктория. Это не имело значения. Я запятнала Шабаш. Только несколько ведьм раздумывали о том, чтобы принять меня назад.
Мы недолго оставались в Массачусетсе – только для того, чтобы получить страховку. Есть считать страховку и то, что у меня все еще оставалось от матери, у меня набиралось достаточно денег на переезд в другое место и начало новой жизни. Для большинства женщин моего возраста это стало бы воплощением мечты. Но это не было моей мечтой, однако я сделаю это ею. Я поклялась, что сделаю.
Когда мы три дня спустя выезжали из Бостона, я наблюдала, как огни города исчезают позади, возможно в последний раз, и на меня нахлынула волна грусти. Но я не расплакалась. Удивительно, но в последние дни я пролила очень мало слез. Даже осматривая руины, оставшиеся от моей жизни, я пеняла, что у меня все еще остается то, за что я боролась.
У меня есть Саванна.
Я вспомнила, что говорил Кортес: он предупреждал, что я могу потерять все, что у меня есть, в попытке ее защитить. Я ответила, что это не имеет значения. Ну, наверное, так и происходит, когда заключаешь сделку с судьбой – она буквально воспринимает твои слова. Но, тем не менее, судьба оставила меня с двумя утешительными призами, которые я ценила больше, чем можно представить.
Во-первых, у меня остались колдовские книги. Когда пожарные спасли Кортеса из моего горящего дома, то вытащили его вместе с двумя рюкзаками, в одном лежали колдовские книги, в другом – материал для церемонии Саванны.
Моя вторая награда? Кортес. С ним все было в порядке, и он оставался с нами. Через свою сеть знакомых он нашел в Бостоне врача, готового его осмотреть и не задавать вопросов. У него оказалось три сломанных ребра, возможно сотрясение мозга и мелкие внутренние повреждения. Врач посоветовал полежать в больнице, но Кортес ограничился тугой повязкой на грудь и обезболивающими препаратами, затем мы тронулись в путь.
Я не стала рассказывать ему о плане его брата убить меня. Какой смысл? Кортес и так знает, что братья его ненавидят. Если бы я ему рассказала, он мог бы решить, что подвергает мою жизнь опасности и уехать, а я не хотела этого.
Теперь мы находились в пути уже два дня. Я все еще не знала, куда мы направляемся. Пока это был летний тур по стране.
Саванна считала его классным. Но она вскоре устанет. Я надеялась, что найду место, где обосноваться до того, как это случится.
Мы остановились сегодня утром – в каком-то городке в Вирджинии. По крайней мере, я думаю, что мы все еще в Вирджинии, хотя могли уже пересечь границу с Кентукки. Сегодня большой день. Восьмой день.
Мы готовились к церемонии с рассвета. Теперь уже стемнело. Мы подъехали к городскому парку, проскользнули внутрь, несмотря на запертые ворота, и направились в лес. Я нашла место практически сразу же – опушку достаточных размеров, с растущими по кругу деревьями, как и предписывалось по правилам проведения церемонии. Мы приехали рано, поэтому Саванна взяла фонарик и отправилась посмотреть, не найдет ли чего-нибудь получше. Мой выбор вполне подходил, но как я подозревала, девочка просто слишком возбуждена и не в состоянии усидеть на месте.
Я нашла упавшее дерево и села, чтобы просмотреть записи. Я читала их в третий раз подряд, когда чья-то ладонь прижалась между моих лопаток и стала массировать мне спину, снимая напряжение.
– Как дела? – спросил Кортес, усаживаясь рядом со мной.
Мне удалось улыбнуться, правда, не очень уверенно.
– Ощущение такое, словно мне предстоит одновременно пройти тест академических способностей, экзамен на вождение автомобиля и защиту диссертации.
Он сжал мою руку.
– У тебя все получится.
Я прижалась к нему, и он обнял меня за плечи.
– А что ты думаешь насчет того, чтобы отправиться на побережье? – спросил Кортес. – В Вашингтон или Орегон. Тебе там может понравиться. Много открытого места, океан. Конечно, не Восточное побережье, но…
– Я один раз была в Портленде. Мне там понравилось.
– Ну, тогда поедем туда.
– Значит, ты собираешься… Я имею в виду: мы не обсуждали… – я сделала глубокий вдох и продолжила, – Ты поедешь с нами? Я имею в виду, пока?
– Пока… пока вы хотите, чтобы я остался с вами, – он легко улыбнулся, глядя на меня. Я назвала бы это четвертью улыбки. – Проблема, как ты уже, несомненно, определила, будет не в том, чтобы удержать меня рядом, а в том, как от меня избавиться.
– Я это переживу.
Я склонилась к Кортесу и поцеловала его. Когда мы оторвались друг от друга, он поправил очки и посмотрел на меня.
– Когда я… э-э-э… упомянул северо-западную часть Тихоокеанского побережья, я предлагал ее не наугад. Поскольку Кристоф умер, причем во время проекта, в котором я был задействован, мне, вероятно, на какой-то период следует скрыться из виду.
– А что может случиться?
– Не знаю. С полной определенностью могу утверждать: мое присутствие не опасно для тебя или Саванны. Я никогда не допущу, чтобы вам из-за меня угрожала опасность. Вопрос смерти Кристофа будет расследоваться, как и положено у Кабал-кланов. Если я окажусь в опасности, то услышу об этом задолго до того, как кто-то придет за мной. Но мой отец должен справиться с этим вопросом. – Кортес покачал головой. – Кажется, что независимо от того, как далеко и как быстро я бегу, всегда, в конце концов, полагаюсь на отца, чтобы… – он замолчал. – Прости.
– Расскажи мне.
Он сплел наши пальцы и улыбнулся.
– Попозже. Я только хотел, чтобы вы знали: вам из-за меня не угрожает опасность, но мне стоит какое-то время нигде не показываться. Мой отец может… вызвать меня домой в Майами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102